33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине - Евгений Анташкевич
Шрифт:
Интервал:
– Я пока не знаю, если геологи определят, что драгу можно ставить, то останусь, а если нет – значит, уеду с ними.
– Они должны завтра приехать?
– Завтра или послезавтра…
Михаил Капитонович стоял и смотрел то на Гогу, то на Светлану Николаевну.
– Ну, тогда я поеду с вами или с ними. – Светлана Николаевна видела удивление Михаила Капитоновича.
– Как скажете, Светлана Николаевна, – ответил Гога.
– Ладно, – вымолвил Михаил Капитонович, – будем считать, что это я тут человек новый…
– Мой муж нашёлся, – сказала Светлана Николаевна и, не зная, куда себя деть, начала протирать бутылки со спиртом.
Михаил Капитонович, не отрывая взгляда от Светланы Николаевны, сел.
– Он в Магадане?
– Если привезли! – За полчаса, которые ей понадобились, чтобы с заходом в лавку за солью вернуться от Юлии Константиновны, она успела немного успокоиться и подумать.
– Как привезли? А что с ним?
Гога стоял и с удивлённым лицом слушал их диалог.
– Его уголовники убили, и мне надо в управление, там, сказали, мне выпишут пенсию…
Ни Михаил Капитонович, ни Гога не проронили ни слова, пока Светлана Николаевна, отставив бутылки, молча резала на сковородку чищеную картошку.
– Я ничего не знала, – наконец промолвила она, – я только знала, что он очень опасался, что, когда лагерь откроют, с ним что-то может произойти, случиться.
Услышав это, мужчины пошевелились.
– Он сам это говорил… – Светлана Николаевна говорила всё это, не очень понимая зачем. – А оказывается…
– А откуда это стало известно? – спросил Михаил Капитонович. – И когда?
– Только что – от поселковой. – От Юлии…
Светлана Николаевна кивнула и стала перемешивать картошку.
«За всё приходится платить!» – снова подумала она.
– За всё приходится платить! – задумчиво промолвил Михаил Капитонович, и Светлана Николаевна вздрогнула.
Он посмотрел на Гогу, зачерпнул железной кружкой из кадки свежей воды, по половинке разлил её в три стакана, открыл бутылку спирта и спросил Светлану Николаевну:
– Ты выпьешь?
В бесснежной и безлесной, ровной как стол маньчжурской долине стояли составы с войсками.
– Серёжа, уберите ноги, надо проветрить! Угорим!
– А кой чёрт проветривать? Что так подыхать, что в этой вонище и угаре задохнуться!!!
– Серёжа, снимите ноги, уже невозможно дышать!
– Черт с вами, открывайте, только мне мои ноги девать некуда.
Штабс-капитан Штин пробрался между лежащими и сидящими к двери вагона и нажал плечом, дверь отъехала на несколько сантиметров, и в щель тут же просунулся штык.
Михаил Капитонович Сорокин сидел рядом с дверью и заглянул в щель: на насыпи стоял китайский солдат и со зверским лицом тыкал штыком.
– Закрой, закрой, ламе́за, – кричал солдат, он делал стойку наступающего в атаке и снова тыкал штыком в проём двери.
– Офицера зови! – заорал на него Штин. – Капитана зови!
Китайский солдат стоял на крутой покатой насыпи, пол вагона был ему выше головы, поэтому острие штыка доходило только до щиколотки Штина.
– Дышать нечем! Черт косоглазый, капитана зови, не понимаешь?
– Моя не понимай, мала-мала понимай! – кричал солдат, он перехватил винтовку в левую руку, а правой потянулся к камню на насыпи.
– Закройте, Штин! – сказал Михаил Капитонович и потянулся к двери, в этот момент китайский солдат умудрился достать до его запястья остриём штыка.
– У, дьявол! – сквозь стиснутые зубы прорычал Михаил Капитонович, слизнул рану, упёрся плечом, и тяжелая дверь теплушки отъехала. Он спрыгнул и со всей силы ударил китайского солдата в зубы, тот уронил винтовку, скатился вниз и стал визжать.
– Быстро, Миша, быстро назад! – Штин сидел на корточках и протягивал Сорокину руку. – Давайте хватайтесь, уже бегут!
Михаил Капитонович ухватился, взобрался в вагон и выглянул: солдат, которого он только что ударил, уже стоял на ногах и целился в него, справа и слева по крутой насыпи криво бежали другие солдаты, и среди них неловко махал пистолетом на тонком шнуре офицер.
– Толкайте, господа, – зарычал Штин, пытаясь сдвинуть заевшую дверь. Длинный, сухой как жердь бывший казанский студент-медик Серёжа Серебрянников тоже упёрся в диагональную перекладину, и дверь поехала; в это время больно ударило по ушам, это выстрелил китайский солдат. Пуля пробила дверь и плоскую дощатую крышу вагона, дверь ударилась о косяк, закрылась, и в вагоне стало темно и тихо. Дверь держали три пары рук.
– Михаил Капитонович, вы как? – сквозь зубы прорычал изо всех сил напрягшийся Серёжа. – Никого не зацепило?
Ему не ответили, все двадцать человек, обитатели вагона, замерли в ожидании того, что будет дальше. Было слышно, что снаружи собрались китайские солдаты, они кричали и долбили прикладами в дверь, но не пытались её открыть. В вагоне ждали, что будут стрелять. Но вдруг снаружи всё смолкло, и в дверь раздались три негромких стука, так, как стучат гости, что они пришли и чтобы их впустили.
– Кто там? – в наступившей тишине раздельно и очень вежливо спросил Серёжа, и Штин, изо всех сил упиравшийся рядом с ним, не удержался и прыснул. Снаружи грохнул револьверный выстрел, видимо, вверх, потому что новых дыр в стенках теплушки и в крыше не появилось, и никто из обитателей не упал раненый или убитый. И сразу снова раздались такие же три стука.
– Откройте, мы стреляй не будем, – сказал снаружи китайский голос почти без акцента.
Штин переглянулся с Серёжей и Михаилом Капитоновичем. Михаил Капитонович поджал губы и развёл руками.
– Спрячьтесь, туда, к стене… – прошептал ему Штин.
– Нет смысла, нас тут всего двадцать человек, – ответил ему Сорокин. – Захотят – найдут. Открывайте!
– Извините, а стрелять не будете? – крикнул Серёжа.
– Не, стреляй не будем! – ответил снаружи тот же голос.
Три пары рук толкнули дверь.
На крутой насыпи, с трудом удерживая равновесие, в окружении солдат, опустив лицо, стоял майор и засовывал в кобуру револьвер. Он поднял лицо и протянул руку Штину. Штин помог майору взобраться в вагон, тот потопал ногами и ударил перчатками по пыльным лакированным крагам.
– Нарушай дисциплина не нада! – сказал майор. – Через два часа поедем. Вы едете на станция Пограничная, там мы вас сдадим вашему генералу. Дверь, – он оглянулся и махнул перчатками на открытый проём, – можно открывай немного на остановках: моя понимай – свежий воздух, хорошо дыши! – сказал он и стал искать глазами.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!