Гамбит принца - К. С. Пакат
Шрифт:
Интервал:
— А что насчет тебя? — Спросил Дэмиен после тяжелого вдоха.
— У меня очень хорошо развит инстинкт чувствовать обман.
— Нет, я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду.
Дэмиен задал этот вопрос в попытке вернуть разговор к теме Лорена. Все, что угодно, лишь бы закрыть те двери. Сейчас, после ночи сережек и борделей, он подумал: почему бы не спросить его об этом? Лорен не выглядел стесненным. Очертания его тела были расслабленными и непринужденными. Его нежные губы, так часто сжатые в тонкую линию, подавляя свою чувственность, теперь не выражали ничего более опасного, чем легкую заинтересованность. Он без труда вернул взгляд Дэмиену. Но не дал ответа.
— Стесняешься? — Спросил Дэмиен.
— Если хочешь получить ответ, тебе надо задать вопрос, — ответил Лорен.
— Половина людей, участвующих в твоем походе, убеждена, что ты девственник.
— Это вопрос?
— Да.
— Мне двадцать лет, — сказал Лорен, — и я получал предложения почти все время, сколько я себя помню.
— Это ответ? — Спросил Дэмиен.
— Я не девственник, — ответил Лорен.
— Мне было интересно, — осторожно сказал Дэмиен, — хранил ли ты свою любовь для женщин.
— Нет, я… — Лорен удивился. Потом он, казалось, осознал, что его удивление выдало нечто существенное, и отвернулся, невнятно дыша; когда он снова посмотрел на Дэмиена, то на губах была насмешливая улыбка, но он ровно ответил: — Нет.
— Я сказал что-то не то? Я не имел в виду…
— Нет. Правдоподобная, безобидная и несложная теория. Именно такой я от тебя и ожидал.
— Не моя вина, что никто в твоей стране не может мыслить прямо, — сказал Дэмиен, неодобрительно нахмурив брови, готовясь защищаться.
— Я скажу тебе, почему Йокаста выбрала Кастора, — сказал Лорен.
Дэмиен посмотрел на огонь. Он посмотрел на полено, уже наполовину сгоревшее: язычки пламени лизали его по бокам и оставляли тлеющие угольки у основания.
— Он был принцем, — сказал Дэмиен. — Он был принцем, а я был просто…
Он не мог этого сделать. Мышцы в плечах напряглись так сильно, что болели. Прошлое становилось все ближе; он не хотел видеть его. Лгать значило столкнуться с правдой непонимания. Непонимания того, чем он вызвал предательство, не один раз, а дважды, от возлюбленной и от брата.
— Не поэтому. Она бы выбрала его, даже если бы в твоих венах текла королевская кровь, даже если бы в тебе текла кровь Кастора. Ты не понимаешь, как мыслит такой разум. Я понимаю. Если бы я был Йокастой и творцом королей, я бы тоже выбрал Кастора.
— Полагаю, ты получишь удовольствие, рассказав мне почему, — сказал Дэмиен. Он почувствовал, как его руки сжались в кулаки, услышал горечь в своем голосе.
— Потому что творец королей всегда выбирает слабых. Чем слабее человек, тем легче им управлять.
Дэмиен почувствовал шок изумления и посмотрел на Лорена, обнаруживая на себе его взгляд, в котором не было ненависти. Мгновение растянулось. Это было… Это было не то, что он ожидал услышать от Лорена. Пока Дэмиен смотрел на Лорена, слова проходили через него непредсказуемыми путями, и он почувствовал, что они затронули что-то острое внутри; почувствовал, как они сдвигают первую крохотную частичку, что-то спрятанное глубоко внутри и казавшееся ему недвижимым. Он сказал:
— Что заставило тебя думать, что Кастор слабый человек? Ты не знаешь его.
— Но сейчас я начинаю узнавать тебя, — ответил Лорен.
Глава 7
Дэмиен сидел прислонившись спиной к стене, на одеялах, которые разложил перед камином. Потрескивание огня стихло, все уже давно догорело до последних тлеющих угольков. Комната была тихой и теплом навевала дремоту. Дэмиен бодрствовал.
Лорен спал на кровати.
Дэмиен мог разглядеть его очертания даже в темноте комнаты. Просачивающийся через трещины в оконных ставнях лунный свет падал на рассыпанные по подушке светлые волосы Лорена. Лорен спал так, словно присутствие Дэмиена в комнате не имело значения, словно он не представлял угрозы большей, чем мебель.
Это было не доверие. Это была спокойная оценка намерений Дэмиена, вкупе с наглой заносчивостью его собственного мнения: у Дэмиена больше причин сохранить Лорену жизнь, чем причинить ему вред. Пока. Так было в тот раз, когда Лорен вложил ему в руку нож. Так было в тот раз, когда Лорен вызвал его во дворцовые бани и спокойно разделся. Все было просчитано. Лорен не доверял никому.
Дэмиен не понимал его. Он не понимал, почему Лорен говорил то, что говорил, как не понимал и воздействие тех слов на него. Прошлое тяжело нависало над ним. В тишине погрузившейся в ночь комнаты ничто не отвлекало, оставалось только думать, чувствовать и вспоминать.
Его брат Кастор, незаконнорожденный сын фаворитки Короля Гиперменестры, первые девять лет своей жизни воспитывался, как наследник. После бесчисленных неудачных попыток, обернувшихся выкидышами, все начали думать, что Королева Эгерия не сможет выносить ребенка. Но потом наступила беременность, забравшая жизнь Королевы, в последние часы которой родился законный наследник мужского пола.
Он вырос, восхищаясь Кастором, стараясь обогнать его, потому что восхищался им и потому что замечал растущую гордость своего отца в те моменты, когда удавалось превзойти брата.
Никандрос вытянул его из комнаты больного отца и тихо сказал: «Кастор всегда верил, что заслужил трон. Что ты забрал его у него. Он не признает вину за поражение на любом поприще, вместо этого он припишет все тому факту, что ему не предоставили его «шанс». Все, в чем он нуждается — это чтобы кто-то прошептал ему на ухо, что он должен взять его».
Он отказывался верить этому. Чему бы то ни было из этого. Он не слушал слова, сказанные против его брата. Умирающий отец подозвал Кастора к себе и сказал о своей любви к нему и к Гиперменестре, и эмоции Кастора у кровати отца при смерти казались такими же правдивыми, как и его обещание служить наследнику Дамианису.
Торвельд тогда сказал: «Я видел Кастора в скорби. Она была искренней». Он тоже так думал. Тогда.
Он вспомнил, как в первый раз распустил белокурые волосы Йокасты, как они ощущались, скользя между его пальцев, и воспоминание переплелось с легким возбуждением, которое через секунду стало потрясением, когда он осознал, что спутал длинные золотистые волосы с более короткими, вспоминая произошедшее внизу, когда Лорен подтолкнулся вперед, почти ему на колени.
Воспоминание разбилось, когда он услышал приглушенный стенами и расстоянием стук в дверь внизу.
Опасность побудила его вскочить на ноги — безотлагательность положения оттолкнула его прежние мысли прочь. Он передернул плечами, поправив рубашку и верхнюю одежду, присаживаясь на край кровати. Дэмиен мягко положил руку Лорену на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!