Оккультные корни нацизма. Борьба с христианством и тайные общества, руны и ритуалы, магия и эзотерика в Третьем рейхе - Николас Гудрик-Кларк

— и тем самым устранены институциональные основания арманистской власти. Ограбленные и нищие, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто не признавал их положения и не ценил их священного знания. Многие из них отправились в Скандинавию или Исландию, а те, кто остался в Центральной Европе, пополнили собой касту отверженных, добывая себе пропитание как медники и лудильщики, странствуя с цыганами и бродячими актерами. Христианство завершило свое преследование Armanenschaft его публичным поношением. Новая вера называла старую орудием Сатаны. Оставленных храмов сторонились как «замков Антихриста»; молва превратила королей-священников в колдунов, руны — в знаки чародейства, древние праздники — в шабаши. Те же, кто упорствовал в старой вере, были сожжены как еретики и ведьмы.

То обстоятельство, что церковь демонизировала (воображаемое) национальное священство, было последним обвинением Листа, брошенным христианству. Но и сам он демонизировал церковь как единственный источник зла по отношению к пангерманистской вере. Религиозное обращение при помощи миссионеров или военной силы (как в случае Шарлеманя и саксонцев) рассматривалось как грязное надругательство над единством нации, поскольку «только смешав германцев с землей, Наместник Бога смог воцариться над искусственно оглупленными подданными и править деморализованным народом, не знающим собственной национальности». Только заговор такого масштаба, влекущий за собой колоссальный процесс размывания нации, мог удовлетворительно объяснить падение арманистской культуры и уничтожение традиции.

Начиная со Средних веков порабощенные немцы узнавали свою историю только со слов иностранцев. Лживые хроники римских, греческих и французских авторов убеждали немцев, что до пришествия христианства они существовали в крайне жалком и примитивном состоянии. Мнение ученых называло их культурными последышами в Европе. Оспаривая факт позднего национального объединения Германии, Лист при помощи своей оккультной истории пытался доказать противоположное. Поскольку христианский заговор уничтожил все следы арманистского прошлого, для большинства людей они сделались недоступны. В этой точке оккультный характер его мысли и обнаруживал себя. Чтобы поддержать диалог между мифами прошлого и настоящим, Лист приписывал многим культурным феноменам тайный смысл. Эти факты культуры были вполне обыкновенны, но, сопровождаемые тайным значением, они подтверждали его фантастические образы былого арманизма. Мы уже имели случай видеть, как в список арманистских реликвий Лист включает памятники старины, географические названия, народные сказания и обычаи. Но эти останки традиции предполагались существующими бессознательно, в искаженном и размытом виде. Тогда как Лист утверждал, что существует и сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи.

Рассказ Листа о тайном наследии арманизма возвращает к тем временам, когда германские племена были силой обращены в христианство. Тогда короли-священники быстро оценили неизбежный результат этого процесса и занялись созданием тайных обществ, которые были ответственны за сохранение священного знания во все годы христианства. На тайных собраниях, известных как Каlander, тайнослужители переводили формулы своей мудрости в секретный язык Kala, или Hochheilige heimliche Acht, понятный только посвященным. Этот язык позволял преследуемым носителям знания передавать другим метафизические и религиозные истины и сохранять их для потомства. При помощи глагола verkalen Лист обозначал процесс перевода эзотерической мудрости арманизма в тайный код слов, символов и жестов. Этот язык помогал Листу «расшифровывать» самые разные культурные феномены в арманистском духе.

Поскольку франкмасонство и иерархия ложи послужили моделью для идеи священства, Лист и их существование использовал для того, чтобы доказать, что древняя мудрость выжила. Он полагал, что Kalander послужили социальными предвестниками будущих средневековых гильдий, близких масонским ложам своей иерархией послушников, странствующих и мастеров. Средневековые гильдии традиционно владели секретом мастерства, что защищало их членов от внешней конкуренции. Но Лист думал, что эти коммерческие секреты ремесла скрывали за собой настоящее знание, эзотерический смысл которого мог быть неясен и самим членам гильдии, поскольку память о королях-священниках в эту эпоху уже стерлась. В качестве таких сознательных или бессознательных носителей традиции Лист называл три особых корпорации: скальды и менестрели, геральдисты и масоны, а также члены тайной средневековой службы Vehmgericht. Культивируемые ими формы знания суть средневековые эпические песни, геральдические гербы, архитектурные детали и прочие элементы древности.

Лист утверждал, что коллегия геральдистов существовала в раннем Средневековье в форме гильдии и что целью этой корпорации было сохранение древнего гнозиса. Легко понять, как возникло это мнение. Поскольку геральдика представляет собой метод идентификации личности через знаки, носимые на щите и передаваемые по наследству, некоторые историки поддаются соблазну датировать ее возникновение тем временем, когда первые воины украшали свои щиты для битвы. Тогда как формальная геральдика возникла во второй четверти XII в., когда гербовые девизы на щитах начали повторяться из поколения в поколение. Польза от этой практики в крайне невежественном обществе была весьма велика; из-за роста и сложности ее короли учреждали коллегии геральдистов, которые должны были заниматься разработкой гербов и их присуждением тем или иным семьям (XV в.). Интерес Листа к геральдике возник по трем особым причинам. Во-первых, эта практика возникла еще в дохристианские времена. Во-вторых, цветной герб содержал в себе разнообразные возможности интерпретации с точки зрения оккультного знания. И наконец, генеалогия и широкое распространение геральдики продолжали эзотерическую традицию, пульсирующую в самых разных частях христианской Европы.

Лист первым выдвинул теорию о том, что геральдические знаки основаны на магических рунах (1891). Он отверг тезис историка Эриха Грицнера, связывавшего эту науку с эпохой Крестовых походов, и, напротив, демонстрировал зависимости между геральдическими линиями щита и руническими формами. Под влиянием теософских идей в 1903 г. Лист присовокупил к тайному геральдическому наследию такие предположительно арманистские знаки, как трискелион, свастика и солнечное колесо. Свои теории по этому поводу он изложил в серии статей, опубликованных в «Leipziger lllusrierte Zeitung» между 1905 и 1907 гг. В своем трактате «Тайна рун» (1908) он показал, как рунические формы могут быть узнаны в геральдических линиях; их тайный смысл был связан с тем фактом, что внимание непосвященного сосредотачивалось на ярко окрашенных участках щита, так что разделяющие линии оставались незамеченными. Так, Лист угадывал fa-руну в гербах с угрожающими изгибами на правой от зрителя стороне щита, thuir-руну — в гербах, включающих стопки монет, и gibor-руне (или свастике) соответствовало множество гербов с ломаной центральной вертикальной полосой. Помимо этих рун Лист также часто узнавал свастику в некоторых геральдических крестах.

Но это было только начало. При содействии Вернера Кернера (1875–1952), члена Общества Листа и офицера Прусской королевской академии оружия с 1903 г., Лист расширил эти скромные наблюдения до геральдического справочника, в котором демонстрировалось наличие сохранившихся рун и бесчисленных глифов арманистского происхождения в,