Нежный тиран - Вайолет Уинспир

«Настоящий балет должен быть волшебным сочетанием стиля, остроумия и колдовства, — подчеркивал он, — иначе получится статичная плоская картинка вместо живой трехмерной».

Авторитет ди Корте как учителя был огромен, Лаури и в голову не приходило возражать ему. День за днем улучшалась ее техника, и девушка неохотно признала: если и существовало что-то, чего он не знал о балете, так это только то, что в рубиновом перстне, который носила его прима, хранился яд.

Они, девушки, знали страшный секрет перстня. Виола однажды заметила его на тумбочке Андреи и как следует рассмотрела украшение. Маленький проем под рубином теперь пустовал, но давным-давно, во времена Борджиа[11], достаточно было лишь незаметно шевельнуть пальцем, чтобы высыпать смертельное содержимое в бокал недруга.

Лаури пыталась понять, как женщина может носить на пальце драгоценное орудие убийства, когда Микаэль повысил голос, подзывая проплывающую мимо гондолу.

— Скорее! — Он взял спутницу за руку, и они побежали через площадь к ожидающей их лодке, напоминающей лебедя.

— Мы одеты не для ресторана, — вспомнила она, когда Микаэль помогал ей сесть в гондолу. На девушке красовались жакет с юбкой и сдвинутый набок бархатный берет. Танцор тоже был облачен в повседневную одежду.

— Это Венеция, здесь люди одеваются, как им нравится, не придерживаясь строгих правил. — Микаэль грациозно откинулся на черную спинку сиденья, и крик гондольера, предупреждающий пассажиров о приближающемся мосте, разлетелся по поверхности воды.

Проплывая под сумрачными, загадочными мостами мимо византийского собора Святого Марка, гребец счел, будто везет влюбленную парочку, и решил исполнить для них серенаду. Парень обладал грубоватым, но сильным и красивым голосом. Очарованная Лаури вслушивалась, как звучит его песня, отражаясь эхом от стен древних палаццо, уединенных складов и заводов, продукция которых громоздилась над их головой.

Гондольер с улыбкой глядел на Лаури, продолжая старинную венецианскую песню, советующую девушкам венчаться совсем юными, пока листья на деревьях еще зелены; влюбляться, потому что молодость скоро пройдет.

Песня гондольера утихла, и лишь плеск его огромного весла раздавался в тишине. Но Лаури все здесь нравилось, и ее глаза сияли мягким светом, когда она озиралась по сторонам, жадно вдыхая воздух старинных стен и вглядываясь в отблески, танцевавшие на воде. Раньше ей и в голову не могло прийти, что Венеция может быть столь удивительна, столь прекрасна во всех своих проявлениях.

Неудивительно, что Максим ди Корте привозил своих танцоров сюда, чтобы они отдохнули и подготовились к новому сезону. Хотя Лаури до сих пор не понимала этого человека, она уяснила, что как директор труппы он был выше всяких похвал. Он знал все нужды и чаяния танцоров, словно свои собственные; венецианец понимал, что актеров переполняли эмоции и образы, которые они выплескивали на сцене.

Венеция стала для труппы идеальным местом. Они репетировали под колокольный звон, раскатывающийся по каналам, и не жалея сил готовились к новому сезону.

— Ты подозрительно спокойна. — Голос Микаэля пробудил Лаури от ее мечтаний, и она улыбнулась, подумав, что ее спутнику пошел бы темный плащ, а еще бархатная жилетка и лиловый берет.

Ответная улыбка появилась в его глазах.

— Рада, что согласилась пойти со мной к «Трем фонтанам»?

— Я согласилась? — весело удивилась она. — Мне кажется, цыган, что ты похитил меня.

— Что цыгану нравится, душа моя, то он и крадет. — Он осторожно взял ее за руку. Лаури взглянула на высокую темную фигуру гондольера, возвышающегося над ними, и у нее защемило сердце. На короткий миг девушке почудилось, что это Максим ди Корте стоял здесь, напоминая ей о невыполненных обязательствах.

— Микаэль, — выдохнула она, — сегодня в палаццо ждут важных гостей. Подразумевается, что мы все должны присутствовать на званом вечере.

— Я помню, — кивнул он, — но на этих светских вечеринках всегда так скучно. Разве тебе они нравятся?

— Это никого не интересует. — Ее кулачок замер в его руке, как пойманная птичка. — Синьор ди Корте разозлится на нас — другие-то будут на месте…

— Ну, в этом случае он и не заметит нашего отсутствия. — Микаэль сжал ее руку. — Расслабься, Лаури. Он будет слишком занят своими гостями, чтобы думать о беглецах. В Максиме просто дают о себе знать феодальные корни, вот он и желает блеснуть своими вассалами перед меценатами, финансирующими его компанию.

— Ты хочешь сказать, что, с его точки зрения, это хороший тон — показать инвесторам, на что идут их деньги? — нахмурилась Лаури.

— Именно, крошка. — Микаэль зло подмигнул ей. — Танцоры Максима ди Корте — всего лишь язычки пламени, завлекающие мотыльков. Ни на что большее нам не приходится рассчитывать на этих званых вечерах в палаццо.

— Тогда я рада, что мы избавлены от этого унижения. — Лаури больше не беспокоилась о том, что она так легкомысленно забыла про званый вечер, который устраивался в честь графини Риффини и нескольких ее друзей. Подумать только — еще вчера одна мысль об их титулах и заслугах заставляла ее нервничать.

Смотри, мы приближаемся к «Трем фонтанам». — Микаэль показал на просвет среди деревьев на маленьком острове, и Лаури расслышала дивную музыку, разносящуюся по воде.

Спустя несколько минут их гондола ткнулась в каменный причал. Микаэль расплатился с гребцом и выскочил на берег, чтобы подать Лаури руку с омываемых водой ступенек.

— Ужин на острове гораздо приятнее скучной вечеринки, — засмеялась она. — У тебя проскальзывают изумительные идеи, Микаэль.

— Рад слышать, что сумел угодить даже вам, строгая английская мисс. — Микаэль повлек оживившуюся спутницу туда, откуда слышалась музыка и виднелся свет фонарей знаменитого кафе под открытым небом. Столики были расставлены прямо между деревьями, и улыбающийся официант усадил их рядом с фонтаном. Лаури залюбовалась изображениями нимф с фавнами и белыми кувшинками, плавающими прямо в воде.

Воздух был пропитан ароматом душистых цветов, а на столике в вазочке красовались скромные и милые лилии, слегка бархатистые на ощупь.

— Райский сад, — улыбнулась она Микаэлю. — Понюхай, как пахнет.

— Больше всего мне понравится запах хорошего ужина. Чем бы нам себя порадовать? — Он с энтузиазмом открыл меню. — М-м-м, как насчет океанской рыбы и изысканного фалерно для начала? К рыбе подойдут спагетти, я думаю — они кладут в них томаты, масло и немного лука — пальчики оближешь.

Блюдо оказалось действительно вкусным, хотя поначалу капризные спагетти норовили соскользнуть с вилки Лаури, и тогда Микаэль показал сотрапезнице, как надо расправляться с непослушными «червячками» и как держать при этом вилку. А чудесное вино, по его словам, радовало тонким вкусом еще древних римлян.