Исчезающие в темноте - Наталья Тимошенко

Когда они нашли нужный дом и она припарковалась у калитки, Марк не спешил выходить из машины. Он с задумчивым видом смотрел в окно и крутил в руках трость.

— Марк? — осторожно позвала Рита.

Он повернулся к ней и еще несколько мгновений с таким же задумчивым видом разглядывал ее лицо.

— Я думаю, какую легенду нам выдать родителям этого Павлика, — наконец медленно произнес он.

— И какие идеи?

— Да есть одна. Там в багажнике лежит черная сумка, можешь принести мне ее?

— Конечно.

Рита вылезла из машины и поторопилась к багажнику. Она не знала, что задумал Марк, но понимала, что повторять легенду про внезапно выделенные деньги на реабилитацию глупо и жестоко.

Искать нужную сумку пришлось долго: весь огромный багажник внедорожника был завален каким-то барахлом, среди которого Рита разглядела не только одноразовую посуду, теплые пледы и пару пустых бутылок из-под дорогого алкоголя, но даже походную палатку. В одном месте палатка была перепачкана уже подсохшей, но еще достаточно свежей грязью, да и в целом было видно, что ею часто пользовались. Немного поковырявшись, Рита нашла и сумку.

— Что у тебя в багажнике? — спросила она, вернувшись в салон и протягивая ее Марку. — Я думала, ты не ездишь на машине.

— Там палатка, пледы и все, что может понадобиться для ночевки на озере, — отмахнулся тот, торопливо открывая сумку.

Рита удивленно посмотрела на него, но больше ничего спрашивать не стала. Она не могла заподозрить в Марке любителя пикников на свежем воздухе, но с другой стороны, почему нет? Ей тоже иногда хотелось сбежать из душного города, пропахшего выхлопными газами, поэтому она уезжала к бабушке на дачу. Озеро — тоже неплохой вариант. А чтобы не садиться за руль, наверняка он брал с собой Леру. Смущали только пустые бутылки из-под виски, но Рита решила, что это не ее дело.

Марк тем временем вытащил из сумки комок черной одежды и целый пакет с серебряными побрякушками. Прежде, чем Рита успела что-то спросить, он одним движением стянул с себя футболку и принялся разворачивать одежду из сумки. Рита деликатно отвернулась, хоть он и не просил об этом и едва ли испытывал смущение. Судя по выразительному смешку, ее поведение его скорее забавляло.

— Можешь поворачиваться, — объявил он через несколько минут.

Рита повернулась к нему и открыла рот от удивления: вместо привычного Марка с легкой плутоватой улыбкой и давно не стриженными светлыми волосами на пассажирском сиденье сидел человек, которому самое место в разрекламированной «Битве экстрасенсов». Светло-серая футболка сменилась черной со странными рисунками: нечто среднее между иероглифами и каббалистическими знаками. Поверх нее был накинут длинный черный плащ. На шее висело несколько серебряных кулонов на длинных цепочках, а пальцы украшали огромные перстни. Волосы Марк чем-то смочил и зачесал назад, отчего глаза на бледном лице стали казаться еще больше и еще темнее, создавая иллюзию, как будто он смотрит в самую душу, видит насквозь все потаенные страхи и сомнения. Рита даже почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, а пальцы на руках вмиг заледенели. В довершение образа наконечник его трости украсил большой набалдашник в виде черепа.

— Держи, — Марк протянул ей еще одну цепочку, на конце которой висел треугольник с вращающимся кругом внутри. Не хватало только палочки, чтобы получились настоящие Дары Смерти из Гарри Поттера. — Леркина одежда тебе будет мала, так что будешь играть роль моей помощницы.

Рита оскорбленно забрала кулон. Лера если и была меньше нее, то на один размер максимум. Ну ладно, на два. Впрочем, если смотреть правде в глаза, то субтильная Лера, напоминающая девочку-подростка, носила, скорее всего, сороковой размер, в то время как Рита на бабушкиных пирогах только огромным усилием воли влезала в сорок четвертый, порой переходя на сорок шестой.

— Зачем вообще этот маскарад? — мрачно спросила она, вешая цепочку на шею. С утра, зная о предстоящей долгой дороге, она и так надела темный немаркий свитер и такие же джинсы, а потому вполне могла сойти за помощницу колдуна.

— Надо, — загадочно ответил Марк, вылезая из машины. — Сейчас посмотришь на работу Мастера, моя Маргарита.

Рита только хмыкнула в ответ, вылезая за ним следом, тщательно запирая за собой машину и не подозревая ничего плохого.

Марк по-хозяйски распахнул калитку и размашистым шагом, насколько это позволяла травмированная нога, вошел во двор, а затем, постучав в дверь лишь формально и не дожидаясь приглашения хозяев, и в дом. Они сразу же попали на небольшую кухню, где женщина лет пятидесяти что-то варила в кастрюле на плите. На буфете бормотало радио, в остальных же комнатах стояла гробовая тишина, выдавая то, что в доме больше никого нет.

Услышав шум у двери, хозяйка обернулась и, увидев гостей, испуганно ойкнула, да так и застыла с большой ложкой в руке. Взгляд ее остановился на Марке, который в длинном плаще походил на настоящего чернокнижника, и даже рот немного приоткрылся.

— З-з-здрасте, — пробормотала она, во все глаза разглядывая Марка и, казалось, не замечая Риту.

— Добрый вечер, — ответил тот таким тоном, словно отмахивался от назойливой мухи. Он остановился посреди кухни, поудобнее перехватил трость, как будто та была всего лишь украшением, а не жизненной необходимостью, и медленно огляделся. — Да, это определенно здесь, — произнес он, будто обращаясь то ли к кому-то невидимому, то ли к самому себе. Затем он обернулся к так и стоящей столбом женщине. — Мадам Симонова, я полагаю?

Женщина нерешительно кивнула.

— Профессор магии высшего разряда, посланец разума третьей Вселенной, Темнейший лорд Гронский Марк Гедеонович к вашим услугам. Это моя помощница, Марго, — Марк кивнул в сторону Риты, и та неловко пробормотала какое-то приветствие, чувствуя себя почти так же растерянно, как и хозяйка дома.

— Алевтина С-семеновна, — представилась женщина, все еще не понимая, что от нее нужно этим странным людям.

— Павел — ваш сын, я так понимаю? — продолжал Марк, придавая своему голосу нотки снисходительности. — Он дома?

Алевтина Семеновна кивнула, наконец догадавшись положить ложку на стол.

— То есть, нет его… — Она замотала головой. — Я одна. Муж в ночь пошел, Сережка с Владиком у друзей, а Павлик пропал месяц назад, так и не нашли его пока…

— Он умер, — припечатал Марк.

Женщина снова ойкнула и упала на табуретку, торопливо поднося кончик фартука к глазам. Даже Рита растерялась на мгновение, а затем возмущенно посмотрела на Марка. Зачем он так? Даже если они оба считают, что Павел мертв, то нельзя же сообщать об этом родителям таким образом. Однако на лице того не дрогнул ни один мускул, даже в глазах не появилось ни капли сочувствия. Рита быстро налила из стоящей на столе бутылки воду в стакан и поднесла Алевтине Семеновне. Та судорожно сделала несколько глотков, и лишь затем спросила: