Рваные чувства - Владимир Колычев

– Есть хочешь? – спросил он.

Лена кивнула и села на краешек стула. Илья достал из холодильника яйцо, масло, вынул из шкафа сковороду. Яичница сейчас будет в самый раз.

– Как же так с мамой вышло?

– Да болела она… – вздохнула девчонка. – Сердце у нее, мне ж на лечение деньги нужны были…

– Деньги, говоришь? Это те, на которые меня развели?

– Нет, Римма дала.

– За что?

– Ну, за то, чтобы я с вами…

– И много дала?

– Пятьдесят тысяч.

– То есть сначала деньги, потому стулья? А капитан Сужилкин тебе сколько дал?

– Нисколько. Римма сразу расплатилась.

Илья цокнул языком, качая головой. В принципе, все объяснимо. Римма снюхалась с Сужилкиным и на пару с ним развела его, а заодно и отомстила… Тварь она, эта Римма, он давно это подозревал, а теперь еще и убедился. На своей шкуре убедился. А ведь таким богачом сам себе казался. Четыреста тысяч! Это же целое состояние! Свой бизнес можно было бы на этом начать. Стартовать с малого, а там как пойдет… А сейчас как быть? Если сорок тысяч наскребется, и то хорошо. А еще мебель вывезти нужно. И неясно куда. Родителям в деревню? Или на месте продать?..

Илья помассировал виски. Голова тяжелая – трудно сосредоточиться, а нужно. Интересно было знать, какими это деньгами Римма расплатилась с Леной. Ладно, если бы предполагаемой прибылью поделиться предложила, так нет, у нее аванс нашелся. А пятьдесят тысяч даже для нее много… Сужилкин одолжил? Но это вряд ли… А может, и Сужилкин… Илья покачал головой. Без разницы, откуда у Риммы деньги, важен сам результат. А он плачевный. Римма «обула» его по всем статьям – сначала разорила, а затем еще и семейную жизнь под откос пустила. Если Кристина ему вчера не померещилась, значит, назад ее уже не вернуть. Да и зачем? Она же не к кому-то уехала, а к Штагову. Может, она вчера за разводом приезжала…

Илья раскидал яичницу по тарелкам, одну поставил на свою половину стола, другую – перед Леной, и с жалостью наблюдал, как она набросилась на еду.

– И все-таки как ты здесь очутилась?

– Да не знаю… Сидела с теткой, Римма зашла, пошли, говорит, прогуляемся…

– Ко мне?

– Ну, она сказала, что вы со мной поговорить хотите. Просила, чтобы я соврала. Как будто она ни при чем, как будто я сама, типа, бес меня попутал…

– А ты не соврала?

– Не смогла. – Девчонка опустила голову, положив на стол вилку.

– Значит, представление тут передо мной решили устроить.

– Это все Римма.

– Это Римма! – передразнил ее Илья. – А в милицию сама побежишь!

– Не побегу!

– Знаешь, как я тебя сейчас называть могу? – с усмешкой спросил он. – Дорогая моя, могу называть. Очень дорогая. В четыреста тысяч ты мне обошлась.

Лена испуганно округлила глаза.

– А ты сколько думала?

– Ну, Римма сказала, что вы сто тысяч заплатите. Пятьдесят мне, остальное следователю. Ей, сказала, ничего не нужно, ей лишь бы отомстить… Ну, сажать она вас не хотела, всего лишь напугать… Четыреста тысяч?!

– А тебе всего лишь пятьдесят досталось… Это не я тебя насиловал, это Римма со своим следователем тебя поимела… И тебя, и меня…

– Вы меня не насиловали! – мотнула головой Лена. – Могли бы, но не насиловали.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать вот исполнилось.

– В школе учишься?

– Училась! – тяжко вздохнула Лена.

– Бросила?

– Да мама сказала…

– А мамы, значит, больше нет… Как дальше жить собираешься?

– Не знаю… Тетка с мужем в нашем доме жить будут, пока новый не построят. Участок большой, деньги есть… Построят.

– И ты с ними жить будешь?

– Она говорит, что втроем тесно, поживешь, мол, на Жерновах… Ну, это хутор у нас так называется… – Лена угрюмо махнула рукой куда-то в сторону юга. – Тетка там жила.

– А на хуторе что?

– Ну, дом…

– Ладно, – вздохнул Илья, – давай иди домой.

– Некуда мне идти… – дрожащим голосом прошептала Лена.

Илья кивком головы показал на кресло. Пусть посидит, подумает над своей судьбой, а он пока поспит.

– Можно подумать, мне есть куда податься, – буркнул он.

Завтра и ноги его уже здесь быть не должно, и об этом никак нельзя забывать. Вот проснется и будет думать, как ему быть…

Как мужчина ест, так он и в жизни себя ведет. Штагов садился за стол основательно, как будто врастал в стол, взгляд спокойный, выражение лица серьезное. Суп из ложки схлебывал неторопливо, но не бесшумно. И к жизни он относился так же серьезно и шел по ней шумно, широким шагом. И на большие дела замахиваться не боялся, поэтому на столе у него разносолы. И сервировка богатая.

Глядя, как он ест, Кристина улыбалась. Ей нравилось, когда люди ведут себя естественно. И не безобразно.

Она собиралась ехать к родителям, но снова заночевала у Штагова. И что-то не хотелось ей съезжать из этого большого, комфортного и очень удобного для жизни дома.

В столовую вошел охранник, остановился, посмотрел на Штагова. Тот кивнул, уловив его вопросительный взгляд, и парень подошел к нему, что-то шепнул на ухо.

Когда охранник ушел, Штагов обратился к Кристине:

– Муж твой подъехал, поговорить ему с тобой надо. Иди, если хочешь, – небрежно добавил он.

– Не хочу… Но пойду.

Сначала она поднялась в комнату, которую Штагов ей выделил. Алешка преспокойно спал в своей кроватке. Отец где-то рядом, а ему и дела нет. Значит, такой отец…

Илья стоял у ворот и, пытаясь унять волнение, водил ногой по асфальту. Голова опущена, одна рука в кармане куртки, в пальцах другой дымится сигарета. Увидев Кристину, он распрямился, шагнул и остановился – в ожидании, когда она сама подойдет к нему. Но и она остановилась. Гора к альпинисту на поклон не ходит.

Илья недовольно посмотрел на Кристину, перевел взгляд на особняк Штагова, пренебрежительно усмехнулся, но все-таки приблизился к ней. Несвежий у него вид, хотя и не помятый. Прическу подправить бы не мешало, и бриться нужно утром, а не только вечером. Джинсы бы постирать и погладить…

– Правильно мне сказали, с кем ты уехала, – с осуждением сказал он.

– И мне правильно сказали, с кем ты гуляешь, – поморщилась Кристина.

– Ни с кем я не гулял.

– И Римму я на коленях у тебя не видела?

– А видела? – как-то странно глянул на нее Илья.

– И видела, – кивнула она. – И слышала… Как она у тебя в постели орала, слышала… Или не было ничего?