Ты родишь мне ребенка - Вероника Колесникова

— В субботу зайду еще раз, проверить, собираетесь или нет. Если в воскресенье вы все еще будете здесь, вызываю полицию, понятно?

— Да вы издеваетесь! — проныла я сквозь зубы, но хозяйка квартиры уже ушла.

Взяв телефон, набрала номер мужа. Гудок, еще и еще. Он не брал трубку, а меня начала затапливать здоровая, алая злость. Да что же это такое? Что не так с этим городом? Отчего так много препон для людей, которые просто хотят выжить?

Наконец, Игорь ответил. Я коротко обрисовала ему ситуацию.

— Да, она мне звонила, — он вздохнул. — Ну что же, ищи другое жилье. Не мне же этим заниматься.

Я положила трубку, и, как была, в одежде и обуви, села за стол, на котором лежал договор аренды. Достала телефон, загрузила приложение по поиску квартир и приступила к делу. У нас оставалось не так много времени, и нужно было использовать его на полную, с умом.

Очнулась уже вечером, когда стало прохладно. Все это время я переписывалась, созванивалась, договаривалась с людьми и компаниями: нужно было перевести вещи, пусть их было немного, но все же. Искала квартиру, узнавала проценты в банке на ипотеку. Все же мы решили здесь жить, и нужно было оплатить новую квартиру.

Практически в один день свалилось все, что только можно было, и от этого казалось, что я начинаю тонуть под толщей соленой морской воды в океане проблем.

Отложив телефон, выглянула в окно. Наверное, скоро должен будет приехать Игорь, а я даже не успела приготовить ужин – настолько погрузилась в решение мелких вопросов, которые, цепляясь друг за друга, разрастались в огромный ком.

Вид зеленого спокойного двора умиротворял, прохладный воздух проникал в легкие, и я не сразу поняла, что происходит, когда увидела на повороте к дому машину мужа.

Видимо, что-то случилось: он стоял и бурно беседовал, размахивая руками, с каким-то громилой в черной кожаной куртке. Присмотрелась, гадая: нужно ли бежать на выручку? Вызывать полицию? Звонить Игорю?

И тут вдруг поняла, от чего сыр-бор: мужчина резко пнул колесо машины мужа, и указал на бок своего черного хищного джипа. Игорь провел рукой по волосам, взъерошивая волосы, что выдавало в нем крайнюю степень волнения. Он снова начал что-то доказывать, говорить, но тот только махнул рукой.

Кажется, я поняла в чем дело: Игорь на повороте въехал в бок этому бугаю, что было очень и очень странным, потому что муж всегда был очень аккуратен за рулем, тем более в новой машине, которую он оформил в кредит, как только приехал сюда, в этот город.

И как можно было попасть в ДТП там, где скорость и без того невысокая, было не понятно. Неужели это было сделано специально?

Ситуация изменилась резко и неожиданно: мужчина медленно провел большим пальцем по своей шее, выразительно глядя в лицо Игоря, и показал ему два пальца. А после сел в машину и, подняв небольшой фонтан пыли, умчался, взвизгнув шинами.

Игорь сложил ладони на лице и постоял так несколько минут. Огляделся по сторонам, сел в машину, завел мотор и тоже выехал со двора.

Я бросилась к телефону, чтобы позвонить, узнать, в чем дело, но он не брал трубку. А после и вовсе отключил аппарат.

Кажется, эта автомобильная подстава стала его последней каплей в нашей череде неудач.

Все совещания давно закончились, но я не отпускал секретаря. Мне нужно было убедиться в том, что она выполнила все мои мелкие, но очень важные поручения верно. Я должен был смотреть по всем сторонам одновременно, крутить голову на триста шестьдесят градусов, чтобы не упустить ни одной детали.

Я чувствовал себя как хищник, который загоняет жертву в капкан, все мои нервы были на пределе. Натянуты, оголены, вывернуты наружу. Такой азарт в крови не кипел во мне уже очень, очень давно, и сейчас я испытывал какое-то мучительное, болезненное удовольствие от того, что этот пожар эмоций был спровоцирован женщиной. Моей женщиной. Чужой женщиной.

Тогда, в ту ночь, мне нужно было сказать ей, что забираю ее с собой, к себе, и никому, никогда не отдам. Уже утром понял, уходя, бросив прощальный взгляд на нее, что эта ночь все равно повторится. Еще раз точно. Потому что только усилием воли я ушел до рассвета, чтобы ей не удалось рассмотреть меня при свете дня и понять, что тот, с кем она провела эту ночь, не ее законный и благоверный, а другой. Совсем другой мужчина.

От мыслей об этом все внутри снова потянуло, ладонь непроизвольно сжалась в кулак. Мне хотелось крушить все подряд, выпуская обозленного зверя наружу, но я не мог себе этого позволить. Не сейчас. Еще не время.

Все так запуталось, так закрутилось, но мне нужно было время, чтобы что-то случилось, произошло, и подвигло кого-то из нас на действие.

Я затаился, пережидая свое сумасшествие, безрезультатно надеясь, что оно пройдет и тяга к Оксане пропадет.

Игорь ушел в дела, разбирая все препоны, которые специально выставлялись.

А Оксана…она совсем пропала с радаров, и, если бы не мои специалисты, я бы вообще не знал, что она делает, чем живет, с кем общается по телефону и что мониторит в Интернете.

Весь этот треугольник начал неимоверно бесить, раздражать, драконить, и нужно было срочно искать из него выход.

Я посмотрел в угол компьютера, куда транслировалось видео с приемной. И вовремя: увидел, как широкой, размашистой походкой отчаявшегося человека туда вошел Игорь.

Потер руки в предвкушении.

Кажется, пружина, которую я затягивал уже вторую неделю, наконец, выстрелила.

Сейчас-то все и решится.

— Я по личному вопросу, — бросил он, закрывая за собой дверь и отрезая подступ секретарю.

Она все же приоткрыла дверь, но я жестом отпустил женщину. Посмотрел на мужчину.

— По личному? Слушаю, — сам же откинулся на спинку кресла, не предлагая посетителю сесть. И пусть он практически нависал надо мной, хозяином положения все равно оставался один человек. И это был я.

Он тут же стушевался, бравада, ярость, подпитанная дорогой, провалилась. Я видел по его глазам, что он озадачен, немного растерян. Хмыкнул презрительно.

Это подстегнуло его.

Он выставил вперед указательный палец и угрожающе двинулся вперед.

— Это все ты, Камал. Ты. — я сделал вид, что не понимаю, о чем он говорит. — Все это твоих рук дело! — в его тоне проскользнули истерические нотки. — Что за игры? Ты сам лично убиваешь предприятие, которое тебя подняло со дна! Зачем? Для чего ты это делаешь?

Я кивнул головой и соглашаясь, и не соглашаясь с его обвинениями.

— Чего тебе от нас нужно? — он оперся ладонями о стол. — Чего ты добиваешься? Тебе нравится играть с людьми?

Он начал загибать пальцы левой руки, перечисляя все мои злодеяния.

— Прокол Левашова с патентом, который грозит иском почти на миллиард; отказ MGN от поставок; перетягивания персонала из лаборатории. — тут он резко мазнул рукой, начал рубить ладонью воздух в такт словам. — Полное обнуление всего, что было сделано! А теперь еще что? Перешел на личности? Вспомнил свое темное прошлое? Решил задавить своими бандюганами? Да я тебя…Я тебя сдам в органы, понятно?