Братья по крови. Книга первая - Юрий Артемьев

— Родители наши оба были инвалидами. У отца на войне было сильное ранение лёгких. Возможно, что его мозг иногда испытывал кислородное голодание… А это вредно для клеток головного мозга. А мама была инвалидом с детства. Повреждение позвоночника… Там тоже есть мозг… Спинной…

— Хватит мне тут лекции читать! Я уже поняла, что ты нахватался по верхам совершенно не нужных тебе знаний. Медицину надо изучать более глубоко… Ой… Ну, ладно… Мне сказали, что вы сегодня чуть не утонули?

— Это правда… — я опустил плечи… — Лёшка захлебнулся, наглотался воды. Но я быстро вытащил его и оказал первую помощь. Сделал искусственное дыхание…

— Расскажи подробно, что и как ты делал?

Рассказал. Она сказала, что всё правильно… И задумчиво так посмотрела на нас…

— А потом у Алексей случился припадок?

— Да…

— Это было в первой половине дня. Ну а вечером припадок был у тебя…

— Может это не связано с тем, что Лёшка тонул. Может, это из-за того, что у нас с ним сейчас пубертатный период…

— Чего?

— Активный период полового созревания…

— Я знаю, что такое пубертат… Похоже, что ты перечитал книжек, Саша. Но, в чём-то ты прав… Давай градусник! — это она уже Лёшке… — Тридцать шесть и семь… Вот вам витамины… И больше чтобы не тонули в ближайшую неделю! Ясно?

— Раиса Степановна! А почему нельзя тонуть только неделю? А через неделю можно?

— Через неделю можно. Я буду в отпуске. Так что сможете делать всё, что захотите. Хотите — тоните, а хотите — в космос летите. А завтра поедете на обследование в больницу. Я сейчас выпишу направление. От физкультуры вас освобождать не надо. учебный год уже закончился, но…

Она задумалась, постукивая шариковой ручкой по толу…

— Записку об освобождении от физических нагрузок я вам всё-таки напишу. Вас там вроде бы в пионерлагерь отправлять планировали?

— Мы уже не пионеры, Раиса Степановна.

Медсестра посмотрела в медкарту.

— Четырнадцать вам исполнится только второго августа. Так что вы пока ещё и не вышли из пионерского возраста. Так что светит вам пионерлагерь, как минимум на две смены… А может и на три…

На меня тут же нахлынули воспоминания о прошлом лете в пионерлагере. На нас, на детдомовских смотрели. Как на прокажённых. А мы приличных детишек за это периодически били. С этим было проще. Домашние дети чаще всего каждый сам за себя, а мы все вместе. Там в лагере и рыжий был всегда на нашей стороне. Но это было в прошлом году. В этом учебном году многое поменялось. Кстати, рыжего завали Андреем. И он был на год старше всех в нашем классе. На второй год его оставили один раз, во втором классе. А потом каждый год тянули за уши переводя из класса в класс. Если мы с братом учились средне, то Андрей вообще был валенком. С двойки на тройку еле-еле переползал… Зато гонору у него было больше чем росту. А по росту он был выше всех в классе… Но это пока… После поглядим, у кого косая сажень в плечах шире.

Лично я планировал всерьёз заняться спортом. Не для рекордов и медалей… В большой спорт лезть не хочу. Но для себя буду… И Лёшка будет… Я это знаю…

* * *

Ну а вечером нас решили проучить… Спросите: Кто? А слабо угадать с трёх раз? Правильно! Рыжий с компанией. Но он обломался по полной, когда я ему и его шестёркам с порога кинул предъяву…

— Слышь, убогие! Кто нас с братом сдал завучу?

— Ты, чё, попутал? — попытался наехать на меня рыжий.

— Нас там на пруду было пятеро. Мы с братом и вас трое. Когда мы вернулись, она уже знала, что Лёха тонул, а я его спас. Кто ей это нашептал, а? И не ты ли сегодня моего брата чуть не убил, столкнув с плота? Чё молчишь, козёл?

Рыжий не мог стерпеть такое и бросился на меня с кулаками. Но не рассчитал, что Лёха стоит чуть правее меня… Брат влепил ему прямой в челюсть, и Андрюшку, как подкосило. Закатив глаза, он упал на пол… Всё… Начинайте считать! Девять… Аут! Нокаут!

— Ну, что? Кто следующий? — грозно спросил я двоих оставшихся. — Или это не он, а кто-то из вас нас Нелли заложил?

— Нет. Это он! — тут же сдали главаря бывшие шестёрки.

— То есть этот придурок, корчил из себя авторитетного пацана, а сам стучал на нас?

— Да! Да! — подтвердили холуи.

— Если к нам с братом ещё кто-нибудь полезет, порешу на хрен! Уберите с прохода эту падаль! — я пнул ногой под рёбра поверженного противника.

* * *

— А не круто мы его нагнули? — спросил меня в полголоса Лёшка после отбоя.

— Заслужил…

— Загнанная в угол крыса и на кота бросается. А от этого крысёныша можно и не таких подлянок ожидать. Для него же понятия о чести — звук пустой. Может, его это?… Списать в утиль?

— Лёха! Ты завязывай с этим! Тебе дай волю, ты половину района на ноль помножишь… Мы же порядочные люди. Думать надо о том, как мы будем жить дальше… А сразу с ходу загреметь за решётку — дело не хитрое. Это же, как два пальца об асфальт…

— Но опасаться его стоит всё-таки…

— Это правильно. Опасаться надо начинать уже с сегодняшнего дня… Как думаешь. Не захочет он тебя или меня ночью заточкой пырнуть?

— Ну, не совсем же он дебил?

— А вдруг?

— Саня! А может я его типа того… Подушкой придушу и аля-улю…

— Во-первых: Тут полно глаз. А во-вторых: На кого подумают в первую очередь после сегодняшнего?…

— На нас, конечно… Ты прав, Саня! На все сто процентов прав. Я всё время забываю, что ты всю жизнь опером оттарабанил. А это уже профессиональная деформация. Практически психиатрически диагноз.

— На себя посмотри! Чуть что, сразу на ноль умножить. Давай спать! Не полезет он сегодня скорее всего. Его там эти двое еле откачали возле умывальников… Похоже, что ты ему что-то там повредил в голове.

— Да. Были бы мозги — было бы сотрясение. Ты спи. Саня! Я пока ещё посмотрю тут одним глазком…

Глава 8

Глава восьмая.

Сегодня смерь капризная, как сволочь.

И ангел не спешит придти на помощь…

* * *

Жизнь свою заново перепиши!

Видишь? Остались страницы…

Смерти в глаза заглянуть не спеши!

Там лишь пустые глазницы…

Там нет рассветов и там нет огня.

Там только тьма преисподней.

Дай твою руку! Держись за меня!

Мы не умрём