Братья по крови. Книга первая - Юрий Артемьев

секунду до нападения и успел на ноги вскочить. Чуйка разбудила.

— Хорошая способность — беду чуять. Полезная…Так говоришь, семеро их было?

— Да.

— И всех замочил?

— Нет. Остальных так… Погладил слегка…

— Тебе сколько лет-то?

— Тринадцать пока… Четырнадцать только в августе будет и мне, и брату… Если выживет…

— Шанс выжить есть. Если бы в правый бок прилетело, то хуже. Там печень. Это верная смерть… Так что, не ссы, пацан. Даст Бог, выживет брат. Тебя, как звать-то?

— Саша… Тихий.

— Погремуха такая?

— Нет. Фамилия…

— От бати такая досталась или в детдоме дали?

— От матери. У бати фамилия была Тихо́й, а у матери Тиха́я. Мать умерла нас с братом рожая. Ну а когда документы оформляли, нас так и записали. Мать — Тихая. Ну, а мы с братом Сашка Тихий и Лёшка Тихий. На бумаге ударение не ставится…

— А батя?

— Помер… Давно уж… А ты, дядя Тихон, вор? — я указал на его расписанную татуировками грудь, что виднелась из-под пиджака.

— Нет. — усмехнулся он… — Я обычный бродяга. Такой же, как и ты — босяк. И не зови меня дядей Тихоном. Какой я тебе дядя? Меня Вениамином отец назвал. Но если ты, мелкий, назовёшь меня «дядя Веня», получишь по ушам. Понял? — усмехнулся он и подмигнул мне.

— Понял. А как мне тогда к Вам обращаться?

— Зови Тихон. Меня так люди знают. И не выкай мне тут. Не по пацански это.

— А ты тут за что, Тихон? Хотя… Это меня не касается.

— Да. Ты прав… Не касается… — он вздохнул. — Ни за что я тут… Не при делах. Но вешают на меня мокруху. А меня даже в городе вчера не было. Не сегодня, так завтра уйду отсюда. Доктор придёт разрулит.

— Доктор? Ты что? Болен?

— Доктор — это адвокат… Так его иногда называют на киче.

— Ясно…

— За брата постоять — дело святое… Вот и моего братишку меньшого зарезали недавно…

Тихон замолчал…

— Малой! Ты тут на районе знаешь кого?

— Откуда… Мы в интернате почти взаперти. Редко удаётся через забор выбраться… А что?

— Да есть тут один фраерок фиксатый. Мне шепнули, что это он брата моего… Я его не успел даже найти. Кто-то замочил его раньше… Причём смачно так замочил, как суку, забил ногами… А мне теперь мусора это дело шьют… Обломаются… Я в это время на кладбище был. Брата хоронил. Меня сорок человек там видели. А как за стол сели брата поминать, то меня менты прям там и приняли… Волки позорные… Хорошо хоть успел рюмку опрокинуть. Помянул братишку…

Это слово, словно всколыхнуло мою память. Я снова ранен, а Лёшка тащит меня на своих плечах, и говорит мне: «Держись, Братишка!»

А потом вдруг на меня, как накатило. Снова всплывают картинки из прошлого. Только из совсем недавнего, вчерашнего прошлого. Мы идём с Лёхой от метро через дворы. Навстречу нам выходят трое, а один из них, фиксатый, говорит противным голосом: «Денюшки есть?»

— Тихон! А ты можешь, мне описать как выглядел тот фраер, который мог убить твоего брата?

— Тебе это зачем?

— Видел я тут намедни одного фиксатого… Ростом чуть выше меня. Голос противный такой, шепелявый… Фикса на втором зубе слева. На правой брови небольшой шрамик. Пересекает бровь по диагонали… Правое ухо у него ещё слегка повреждено… На костяшках рук татуировки На одной руке: «К О Л Я», на другой «1 9 5?»

Я описываю фиксатого подробно. Потому что у меня ещё с прошлой жизни хорошая, почти фотографическая память на лица… Умел бы рисовать, мог бы фотороботы составлять.

— Ну, ты и картинки рисуешь. Где ты такого фраера видел, парень?

Тихон подался в мою сторону. Меня это даже немного напрягло… Рассказать ему, что это мы с Лёхой избили, а возможно и убили того, кто якобы зарезал его брата? А надо ли это мне… Переведёт на нас стрелки, чтобы выйти на свободу. А на мне или на Лёхе повиснет обвинение ещё в одном убийстве, совершённом при превышении необходимой обороны. Доказывай потом, что ты не верблюд…

Кажется, что мой собеседник что-то понял. Он наклонился ко мне поближе и почти шепотом стал мне говорить прямо в ухо.

— Сашка! Я вижу, что ты, что-то знаешь. Если ты опасаешься меня, то… Правильно делаешь. Верить никому нельзя… Но я тебе не враг. Век воли не видать!

Он даже перекрестился.

— Тихон! Я тебя не знаю, но расскажу тебе всё, как было. Я хочу тебе поверить, потому что ты как и я, за брата бьёшься… Надеюсь, что ты человек слова…

Я вздохнул и начал рассказывать этому совершенно незнакомому мне человеку, как мы с братом подрались в одном из дворов по пути от метро…

— Их было трое. Один, как я и говорил — фиксатый. Другой — худой, нескладный такой… Совсем не боец… На третьего я внимания не обратил. Серый какой-то. Невзрачный. С меня ростом. Фиксатый потребовал у нас денег. Лёха его свалил с ног ударом в челюсть. Я вырубил худого. Кажется, колено ему выбил или сломал. Лёха сцепился с невзрачным, они упали на землю. А в это время фиксатый с ножом хотел напасть на брата. Я сбил его с ног. А Лёшка, справившись со своим противником, немного потоптал фиксатого. Зубы ему выбил. Но, вроде бы тот ещё шевелился, когда мы уходили оттуда. Нож у фиксатого мой брат забрал. Но я его осмотрел потом, заметил среды крови на лезвии возле рукояти, и выкинул…

— Куда? — напрягся Тихон.

— В воду бросил. Новоспасский пруд. Со стороны монастыря, прямо напротив родника. Кинул по прямой, ближе к самой середине пруда.

— Как нож выглядел?

Я подробно описал, как выглядела та самодельная финка…

Тихон сидел молча… Он думал. Думал сильно и явно прокручивал в голове разные сценарии развития будущих событий. Это было хорошо видно по его лицу. Он даже не скрывал своих эмоций. На его висках появились синие вены, а лицо было красным от возбуждения…

— Ты знаешь, парень, что ты мне сейчас рассказал?

— Знаю. Компромат на меня с братом.

— Забей! Ты… Короче… Я отсюда сегодня выйду, а потом мой адвокат вытащит тебя. И брата твоего мы не оставим в беде.

Он надолго замолчал… А потом встал и стал ходить по камере из угла в угол… Похоже, что так ему думалось лучше…

Я так устал, что не нашёл ничего лучше, как улечься на лавке, и подложив кулак под ушко, вместо подушки, заснул, как убитый…

Тьфу-тьфу-тьфу! Чтоб не сглазить…

Глава 9

Глава девятая.

Говорят, что жизнь лишь грош. Это ложь.