Casual - Оксана Робски
Шрифт:
Интервал:
— Пожалуйста, — я пожала плечами, — хоть виндийском.
Лена скинула простыню и пошла в парилку.
— Кому массаж? — бодро спросила Галя.
— Мне мыльный! — Я легла на массажный стол.
— Не знаю, чего она? — Катя зашла в парилку вследза подругой. — Я бы еще и вазочки с ковриками прихватила.
Галя водила по моему телу губкой, и она была такая мягкая,словно вся состояла из мыльных пузырей. Я растворилась в блаженстве и не сразузаметила, что приехала Вероника.
Она улеглась в шезлонг прямо в джинсах и солнцезащитныхочках и засунула в рот сигарету. Я молчала, удивленно на нее глядя.
Наконец я не выдержала:
— Ты что такая загадочная?
Распахнулась стеклянная дверь парилки, выпуская пар сароматом бергамотового масла, и блестящие от пота девочки бросились в холоднуюкупель.
— Не вздумай курить! — крикнула Лена междунырками.
— День здоровья! — провозгласила Катя, жаднохватая воздух.
— Что ты не раздеваешься? — подошла я кВеронике. — Тебе в очках не темно?
У нее был синяк. Отвратительный фиолетовый кровоподтек подлевым глазом.
Лена подбежала к нам, на ходу вытираясь.
— Игорь? — насупилась Катя.
Слезы катились по щекам Вероники, словно где-то сломалсякран. Она не моргала, не размазывала их рукой по лицу, она не обращала на нихвнимания, словно слезы были сами по себе, а Вероника — сама по себе.
— Вот сволочь, — сказала я.
Вероника кивнула.
— Подонок, — прокомментировала Катя. — Чтопроизошло?
— Он не ночевал дома. Я сказала, что ухожу. —Вероника говорила не свойственным ей высоким голосом. — Он полез драться.
Нашему возмущению не было предела.
— Я сняла побои. — Вероника начала громковсхлипывать. — Больше ему это не пройдет!
— Ты упечешь его в тюрьму? — не поверила Лена.
— Мне все равно! Хоть в тюрьму, хоть куда! — Онаплакала в голос, и мы были целиком на ее стороне. — Я ненавижу его!
Я не знала, что сказать Веронике. Но в эту минуту мыненавидели Игоря так же сильно, как и она сама.
— Он повалил меня на кровать. — Голос ее сорвался,она не плакала даже, она поскуливала, как новорожденный щенок. — Я немогла кричать, чтобы не напугать детей, и он изнасиловал меня…
Я гладила Вероникину руку и как заклинание твердила:
— Свинья… какая же он свинья…
Вероника перестала плакать и снова надела очки. Потом сняла.
Внешне Игорь представлял собой дружеский шарж наШварценеггера. Но Вероника считала его неотразимым красавцем. Это была любовь.
— А где ты сняла побои? — спросила Катя.
— Я поехала в травмпункт. Я скажу ему, что, если он неуйдет, я подам на него в суд. У меня есть справка — Вероника расстегнула манжетрубашки и подтянула рукав. — Вот еще и на ногах тоже.
Мы с ужасом рассматривали ссадины на ее теле.
Зазвонил интерком. Я взяла трубку. Домработница сообщила,что к Веронике приехал муж.
— Ты ему сказала, где ты? — удивилась я. Онапокачала головой.
— Сегодня же среда. Догадался.
— Пойдешь к нему? — спросила Катя.
— Он все равно не уйдет, лучше пойти. — Верониканадела очки и пошла к выходу.
— Ты зови, если что… — попросила Лена.
— Хочешь, мы с тобой пойдем? — предложила я.
— Нет. Спасибо, девочки.
Я пошла в парилку, а Лена с Катей остались обсуждать Игоря.
Вероника вернулась довольно быстро. С умиротворенным,довольным лицом. Пусть вчера ночью Игорь избил ее и изнасиловал, теперь онпримчался, поплакал, постоял на коленях — и равновесие восстановилось. Вероникабыла удовлетворена. Но требовала большего — из принципа. Сегодня он долженсобрать вещи. Или завтра она идет в суд.
— Через два дня у Никиты день рождения, —сокрушалась Вероника, — хороший подарок он приготовил сыну!
Мы заставили ее раздеться и попариться. О массаже речь нешла — слишком много больных мест было у нее на теле. Галя размяла ей ступни,положила на лицо горячий компресс.
Лена рассказала Веронике о мебели и попросила у нее совета.
— Бери все! — решительно заявила Вероника. —Даже то, что не надо. Выкинешь потом. Или подаришь кому-нибудь.
— Я тоже так думаю, — поддержала Катя, и мыприняли это решение большинством голосов.
Хорошо, что он не нефтяной магнат. Жалко, что не хозяинювелирного магазина.
Я встретилась с Вероникой через четыре дня. Они перенесли навыходные празднование Никитиного дня рождения. Игорь перемещался между клоунамии циркачами с бокалом вина и впечатления брошенного мужа не производил.
— Как вы? — спросила я у Вероники, пока Машавручала имениннику подарок.
— А… — она махнула рукой, — урод он… — Онадобавила еще несколько эпитетов в адрес мужа, но злости в голосе небыло. — Каждый день цветы дарит. По сто штук. Чтобы мы сто лет вместепрожили.
— Здорово, — сказала я.
Вероника улыбнулась. Синяк под глазом был тщательно замазантональным кремом.
В камине корчилось и опадало пламя.
Сегодня выпал снег.
В моем доме собрались люди. Они сидели за накрытым столом ипили не чокаясь. Прошло шесть месяцев с тех пор, как погиб Серж. Многие неприехали. Но все, кого я ждала, были.
Светлану я не пригласила. Она со своим огромным животом, вкотором плавал ребенок, была бы тут главным человеком. Эгоистичная ревность непозволяла мне рассказать родителям Сержа о внуке.
Моя свекровь сидела над пустой тарелкой, плотно поджав губыи старательно ища что-то внутри себя. С каждым годом ее горе будет все острее.
Отец Сержа, балагур и бабник в свои шестьдесят с небольшим,пил одну за другой, между рюмками стирая с лица слезы тяжелой неповоротливойрукой.
Я смотрела на застывшее лицо моей мамы, и мне хотелосьузнать ее мысли. О чем они? О Серже? О нас с Машей? О себе? Или о том, что незакрыли к первому снегу рассаду на даче? Мама поймала мой взгляд. «Выпейвалерьянки», — сказала она мне одними губами уже в десятый раз за этоутро. Она любила нас: и Сержа, и меня, и Машу, и огород, и еще много чего, чтосоставляло ее жизнь. И ничто не заставило бы ее разочароваться. Непоколебимаялюбовь к жизни делала мою маму неуязвимой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!