Хроники времен Сервантеса - Владимир Фромер

Этот энергичный талантливый еврей появился в Стамбуле в последние годы жизни султана Сулеймана и быстро стал закадычным другом наследника престола Селима II. Наси не жалел ни золота, ни драгоценностей на подарки будущему султану и его любимым женам. Вступив на престол, Селим вознаградил друга, сделав его пожизненным правителем острова Никсос, отвоеванного у Венеции. Но для Йосефа Наси гораздо важнее был другой подарок султана. Селим предоставил ему монополию на торговлю вином по всей территории Османской империи, что приносило громадный доход.

Кроме всего прочего, Йосеф Наси имел неплохую сеть осведомителей по всей Европе и держал султана в курсе важнейших политических новостей. По-видимому, именно Наси подсказал Селиму мысль о необходимости захвата Кипра, ибо этот остров славился своими превосходными виноградниками.

Султан Селим процарствовал всего восемь лет и умер из-за своего пристрастия к горячительным напиткам. Находясь в известном состоянии в бане своего дворца в Топкапе, он поскользнулся и разбил себе голову о мраморный пол.

* * *

Венецианская республика почти сто лет вела вялую войну с Оттоманской Портой. Во главе государства стояли тогда купцы с тугой мошной, которые заботились лишь о своих прибылях и совершенно не понимали того значения, которое имеет для безопасности страны господство на море. Никакой серьезной политической стратегии они не выработали. Эти торгаши всегда были готовы продать свою помощь тому, кто больше заплатит, или же купить себе мир — пусть даже на самых позорных условиях. К тому же венецианцы были от природы не очень способны к военному делу. Поэтому Венеция с каждой новой войной теряла какую-то часть своих владений.

12 сентября 1569 года на венецианских верфях вспыхнул пожар, причинивший значительный ущерб флоту республики. Молва даже утверждала, что весь флот погиб. Это было не так, но султан Селим воспользовался удобным случаем и в ультимативной форме потребовал, чтобы Венеция уступила Турции Кипр. Венеция с превеликим негодованием этот ультиматум отвергла, и тогда Селим объявил ей войну.

В июле 1570 года капудан-паша Пиали подошел к Кипру с эскадрой в 260 судов и высадил на его южном берегу пятидесятитысячное войско под командованием паши Мустафы. Венецианский флот, находившийся поблизости, даже не попытался помешать десанту и не поспешил на помощь малочисленному кипрскому гарнизону. Остров был не готов к обороне. Число его защитников не превышало трех тысяч человек. Нечего было и думать о том, чтобы дать неприятелю сражение в открытом поле с такими силами, и они были отведены в укрепленные города Левкозию и Фамагусту.

Левкозию турки взяли штурмом довольно быстро, зато осада Фамагусты продлилась свыше десяти месяцев. Обороной руководил комендант города Брагандино — человек редкого мужества. Под его командованием защитники города отбили шесть турецких приступов.

Но венецианские правители не оказали Кипру никакой помощи. Они просто бросили его храбрый гарнизон на произвол судьбы. Когда кончилось продовольствие и истощились боеприпасы, комендант Брагандино счел возможным сдать город при условии, что его гарнизон и жители получат право свободно покинуть Кипр со всем имуществом. Паша Мустафа принял это условие и поклялся на Коране, что оно будет выполнено. Но ведь, согласно учению пророка, обязательства, данные неверным, можно нарушать, если это в интересах ислама. Как только отважные защитники Фамагусты вышли за ворота крепости, янычары набросились на безоружных людей и зарубили их — всех до единого. Женщин насиловали и увечили, детей вырывали из рук матерей и разбивали о стены.

Коменданта Брагандино турки хорошо знали и ненавидели. Поэтому они замыслили для него неслыханную казнь. С него живого ободрали кожу. Самого же страдальца привязали к коровьей спине и проволокли по улицам Фамагусты. Все его тело с ветвями набухших лиловых жил запеклось кровью. На алом лице жутко синели глаза. К сожалению, у несчастного была могучая натура, и почти целый день прожил он в таком состоянии. Содранную же кожу паша Мустафа приказал набить соломой и отправил ее в виде чучела в Стамбул, султану Селиму, продолжавшему тянуть свое запретное вино, похожее на человеческую кровь.

Трудно удержаться и не провести параллели с сегодняшним днем. И европейские политики, и американский президент, и папа римский не устают твердить, что они не против ислама, ибо ислам — религия мира. При этом мы каждый день видим и в Интернете, и на экранах телевизоров события, высветляющие совсем иную его сущность. Возникает резонный вопрос: так ли уж миролюбив ислам, как об этом твердят общающиеся с европейской аудиторией мусульманские теологи и либеральные лидеры Запада?

— Ну что ж, — говорят мусульманские проповедники, — почитайте Коран.

Читаем. И на первых же страницах наталкиваемся на проповедь мира и социальной справедливости. Вроде бы все ясно, и читать дальше уже нет смысла. Все, однако, не так просто. Мало кто знает, что суры Корана, призывающие к миру, давно не действуют. Они отменены, потому что вступает в силу принцип «насха» (отмены), заложенный в самом Коране. Более ранние суры отменяются более поздними. Мухаммед ведь начинал свою проповедническую деятельность в Мекке, где он был окружен сонмом врагов. Его тогдашние призывы к миру были всего лишь способом выживания.

После хиджары (бегства в Медину), где он обрел поддержку воинственных ансаров, тон его проповедей резко изменился. Мир был заменен на меч. «А когда вы встретите тех, кто не уверовали, то удар мечом по шее. Когда же произведете великое избиение их, то укрепляйте узы». Подобных откровений у Мухаммеда много, и все они относятся к действующей в наши дни части Корана. Ну, а мусульманские проповедники, обращающиеся к западной общественности, продолжают цитировать те пассажи, где говорится о миролюбии ислама. На лицо явный обман, что, впрочем, не является чем-то зазорным для мусульман, имеющих дело с «неверными».

Падение Кипра привело в ужас всю Европу. Было ясно, что турки Кипром не удовлетворятся. К угрозе султана Селима превратить в мечеть базилику Святого Петра в Риме наконец-то отнеслись с полной серьезностью. Страх перед турками, к тому времени почти не знавшими поражений, обеспечил успех дипломатической активности.

20 мая 1571 года Испания, Ватикан и Венеция объединились в Священную лигу для борьбы с турецкой экспансией. Совместными усилиями они довольно быстро создали такой мощный и многочисленный флот, какого никогда еще не знала Западная Европа. Он состоял из трехсот боевых галер и шести огромных венецианских галеасов — этих плавающих цитаделей XVI века.

Турецкий военный флот, которым командовал опытный капудан-паша Ага Али, имел примерно на пятьдесят галер больше. И хотя галеасов у него не было, турки, шедшие от успеха к успеху, не сомневались в победе и стремились к решающей битве. Впереди маячило грандиозное морское сражение, и от его результата зависела судьба европейской цивилизации.

В этих обстоятельствах король Филипп, хоть и не без колебаний, решил доверить верховное командование сводному брату. После блестящей победы дона Хуана над морисками Филипп регулярно получал от своих шпионов донесения о его возросшем честолюбии. Так, на одной из пирушек дон Хуан сказал, что может служить только Богу и королю. А вот когда он отвоюет для себя какое-нибудь королевство в Африке, то будет служить одному только Богу.