Стадный инстинкт в мирное время и на войне - Уилфред Троттер

возможно нарастание сложности. Причем одно бесполезно без другого. Самая богатая специализация ничего не даст без контроля на соответствие пользе целого организма, и самый совершенный контроль над отдельными клетками не принесет прогресса, если у него нет исходного материала изменений.

Эта аналогия поможет рассмотреть механизмы, вводимые в действие социальной привычкой. Сообщество медоносных пчел во многом похоже на тело сложного животного. Способность к реальной структурной специализации индивидов в интересах улья замечательно развита, при этом строго соблюдается координация, так что каждая особь полностью поглощена сообществом, выполняет в нем свою деятельность, а исключенная из него становится почти столь же беспомощной, как оторванная от тела животного часть обнаженной плоти. Улей без особого преувеличения можно описать как животное, у которого отдельные клетки сохранили способность к локомоции. Наблюдая за полетом пчелиного роя, за его единством и целенаправленностью, легко представить, что наблюдаешь полет одиночного существа, ведущего обычно малоподвижный образ жизни, но порой готового легко сорваться с места. Это новое существо отличается от многоклеточных, от которых отделилось в ходе эволюции, не только силой, энергией и гибкостью, но и удивительным фактом, что восстановило дар бессмертия, казалось бы утраченный с протозойными предками.

Степень, в которой улей может использовать силу своих особей, – мера полноты развития в нем социальной привычки. У рабочей пчелы практически нет занятий, не направленных напрямую на пользу улья, и все же она выполняет свои задачи, не переставая поражать наблюдателя буйной энергией и даже впечатлением радости. Считается, что рабочая пчела в среднем работает до смерти два месяца. Даже у человека, лишенного воображения, этот факт вызывает, по меньшей мере, глубокие размышления.

Если бы пчела обладала сознанием в человеческом смысле, то ее энтузиазм по отношению к улью был бы интенсивнее, чем преданность матери сыну. Лишенная личных амбиций, сомнений и страха… Если судить по несовершенному опыту человека в высокой страсти, можно представить сознание пчелы как крохотную искорку, как маленький огонек, пылающий альтруистическим чувством. Несомненно, приписывание таких чувств пчеле – совершенно неоправданная ошибка антропоморфизма. И все же здесь кроется не совсем бесполезный намек на то, как социальное единство может влиять на животных с более развитой психикой. Не вызывает сомнений, что высокий уровень общественной жизни пчелы зависит именно от низкого уровня развития психики каждой особи. Если бы пчела была способна усваивать опыт в больших масштабах, реагировать свободно и адекватно на внешние для улья стимулы, можно не сомневаться, что сообщество демонстрировало бы меньшую эффективность, чем сейчас. Особая чувствительность пчелы к голосу улья и способность общаться со своими собратьями, несомненно, были бы менее совершенными, если бы она в то же время не была глуха ко всем другим голосам.

Когда мы переходим к рассмотрению животных, у которых анатом может обнаружить мозг, а психолог – индивидуальное мышление, становится ясно, что стадность у них утратила великолепную интенсивность стадности пчелы. Снижение интенсивности, похоже, обусловлено значительным расширением разнообразия реакций, на которые способен индивид. Стадные млекопитающие относительно умны, способны в определенной степени усваивать опыт и определенно в состоянии существовать в одиночку. Социальная привычка у них показывает сравнительно небольшую тенденцию к интенсивному развитию, она более статична. Несомненно, ее ограничивают и другие условия. Например, медленность размножения и постоянство структуры млекопитающих лишают их возможности постоянно подвергаться социальной интеграции, как у насекомых. Так или иначе, их социальные привычки мало или едва ли вообще выражены в физической специализации, но проявляются как глубоко укоренившийся ментальный характер, от которого зависят их привычки и способы реакции на телесные потребности и внешние раздражители. Среди млекопитающих, отличных от человека, стадность встречается в двух широко различимых типах в зависимости от выполняемой функции. Она может быть защитной, как у овец, оленей, коров и лошадей, или агрессивной, как у волка и его родичей. Обе формы располагают определенными типами способностей, а отличительной характеристикой каждой будет особый тип реагирования на стимулы. Важно понять, что данные особенности относятся к каждому индивиду крупной единицы и будут демонстрироваться им независимо от того, один он или среди сородичей. Нет нужды повторять здесь в подробностях характеристики стадных млекопитающих. Мы рассматривали их в одном из предыдущих эссе, но желательно подчеркнуть некоторые черты исключительной важности и те, которые были уже обсуждены лишь кратко.

Самая фундаментальная характеристика социальных млекопитающих, как и у пчел, – чувствительность к голосу сородичей. Индивид должен быть в состоянии решительно и без колебаний реагировать на стимулы от стада и совершенно иначе реагировать на стимулы извне. В случае опасности первым делом он должен не бежать, не атаковать, а известить стадо. При появлении незнакомца собака рычит; ее первейшая обязанность – поднять на защиту стаю. Точно так же овца вскакивает на ноги, чтобы предупредить других – прежде чем самой бросаться прочь.

Чтобы индивид был в особой степени чувствительным к голосу стада, он должен развить в себе способность безошибочно узнавать сородичей. У низших млекопитающих здесь, похоже, почти исключительно действует обоняние, и немудрено, поскольку это чувство у них обычно очень развито. Домашняя собака великолепно демонстрирует важность обоняния для распознавания представителей своего вида. Сравнительно немногие собаки узнают хозяина издалека по виду или звуку, но со своими собратьями практически полностью ориентируются на запах. Степень, до которой развилась у собак церемония приветствия, знакома, безусловно, каждому. Она безошибочно показывает наличие зачатков социальной организации и полезна для изучающего человеческое общество, поскольку имеет телесную организацию и приемы, которые, на первый взгляд, скрывают сходство с аналогичными и, как полагается, более достойными механизмами у человека.

Специализация, необходимая животному для социальной жизни, в определенных направлениях ограничительна, то есть лишает животное некоторых способностей и привилегий, которые есть у одиночного животного. И так же очевидно, что она в каких-то направлениях расширительна и наделяет социальное животное качествами, которых нет у одиночного животного. К минусам специализации относятся неспособность жить удовлетворительной жизнью в отрыве от стада, боязнь одиночества, зависимость от лидера, обычаев и традиций, преданность догмам стада и неверие во внешний опыт; стандарт поведения больше определяется не личными нуждами, а влиянием внешних сил – по сути, совести и чувства греха. Широкая специализация, с другой стороны, дает стадному животному способность реагировать на зов стада с максимальной энергией и выносливостью, глубокое душевное удовлетворение в единстве со стадом и разрешение в нем личных сомнений и страхов.

Все эти черты легко отслеживаются у такого животного, как собака. Простое их перечисление в ментальных терминах может привести к неточности, если не указано, что никаких гипотез о сознании собаки не выдвигается, а ментальные термины применены для удобства и краткости. Объективное