Мата Хари. Авантюристка или шпионка? - Борис Соколов

В ходе допроса сэр Бэзил Томсон выяснил, что Мата Хари действительно тот человек, за которого она себя выдает. Но зато потребовал рассказать, что она делала на корабле и зачем едет в Голландию. В конце концов Мата Хари честно призналась, что является французской шпионкой, резонно рассудив, что в союзной Франции Англии это вряд ли сочтут за преступление. Томсон был потрясен и, как он утверждал в мемуарах, от души посоветовал бедной танцовщице прекратить играть в шпионские игры и поскорее вернуться в Испанию. На самом деле он лишь повторил совет, полученный ей от Ладу. Тот, узнав, что танцовщица рассказала про свое задание, был крайне раздосадован и телеграфировал в Лондон: «Совершенно непонятно. Отправьте Мату Хари обратно Испанию».

Вот что пишет по этому поводу С. Ваагенаар: «Открытие, что его коллега по другую сторону Ла-Манша завербовал как раз ту женщину, которую сэр Бэзил назвал ему в качестве подозрительного лица, действительно могло его ошеломить. А когда капитан Ладу, в свою очередь, узнал, что сэр Бэзил все знает, то тоже понял, что оказался в довольно глупой ситуации. Он, видимо, здорово рассердился. Потому можно предположить, что его глубокая злоба к Мате Хари зародилась в Ладу как раз в этот день. Узнав, что в глазах сэра Бэзила Томсона он оказался дураком, он не мог показать никакого послабления в уличении Маты Хари. Именно с этого момента капитан Ладу жаждал мести. И его месть будет ужасной».

На наш взгляд, однако, вполне вероятно, что вся история со шпионажем Маты Хари в пользу Франции с самого начала была тонко рассчитанной провокацией, чтобы потом обвинить танцовщицу в шпионаже в пользу Германии и устроить громкий процесс. Версия о том, что Ладу уже в тот момент понял, что Мата Хари – германский агент, поскольку немцы расстреляли известного ей французского агента в Бельгии, не выдерживает критики. Ведь седьмой вопрос, стоявший перед судом присяжных во время процесса 1917 года, гласил: «Виновна ли она в том, что в течение месяца декабря 1916 года выдала немцам имя агента, служившего Англии?». Да и во всех источниках говорится, что агент в Бельгии был расстрелян через несколько недель после прибытия Маты Хари в Испанию. Поскольку она пересекла франко-испанскую границу только 5 ноября, агент никак не мог быть расстрелян до 13 ноября.

После прибытия «Голландии» в Нидерланды барон ван дер Капеллен заинтересовался, почему она не приехала. Спросив об этом в судоходной компании, он узнал, что ее арестовали в Англии. Только 25 ноября МИД Нидерландов послал в посольство в Лондон запрос о судьбе Маты Хари. Он звучал так: «Де Мареес ван Свиндерену, нидерландскому посланнику, Лондон. На ваш № 62. Мата Хари, путешествуя из Испании в Голландию на борту голландского парохода «Голландия», была снята с борта британскими чиновниками в Фалмуте, пожалуйста, проверьте и дайте ответ – Лаудон, 218». В ответной телеграмме, датированной 26 ноября, говорилось, что Мата Хари арестована по подозрению в «совершении действий, противоречащих статусу нейтралитета», но «через несколько дней освобождена» и сейчас находится в отеле «Савой». А в примечании отмечалось, что она «возвращается в Испанию».

Ладу крепко подставил Мату Хари тем, что не сообщил англичанам, что она говорит правду о своей шпионской миссии, выполняемой по поручению французов. Наоборот, он рассказал англичанам, что Мата Хари предприняла поездку по поручению немцев. Эта дезинформация должны были служить лишь одной цели: подготовить почву для обвинения Маты Хари в шпионаже в пользу Германии, что в военное время означало верную смерть по приговору суда.

Мата Хари выполнила обещание, данное сэру Бэзилу Томсону. Она попросила в испанском консульстве в Лондоне выдать ей визу, чтобы вернуться в Мадрид, и получила ее.

11 декабря 1916 года в Испании она отметилась в голландском консульстве. Ладу в мемуарах утверждал, что Мата Хари «оставалась в Испании по личным причинам в течение двух месяцев». На самом деле она пробыла там только три недели.

Тем временем Ладу приказал мощной станции радиоперехвата на Эйфелевой башне записывать все радиограммы, которые секретный передатчик немцев, работавший вблизи Мадрида, отправлял в Берлин. Это его утверждение вызывает сомнение. Ведь французы давно уже раскрыли шифр германского посольства в Испании и занимались перехватом радиограмм из Мадрида на постоянной основе, без какого-либо специального запроса из контрразведки.

Тем временем в Мадриде Мата Хари встретилась с германским военным атташе майором фон Калле (в 1918 году он стал полковником) и попросила денег. Но тот не пожелал помогать ей за счет своих достаточно ограниченных сумм, а направил радиограмму консулу Крамеру в Амстердам с просьбой перевести деньги для Х-21 в Париж.

По словам майор Репеля, «когда Крамер прочитал эту телеграмму, он пришел в отчаяние и сказал, что все это плохо кончится».

«Немцы, – как сообщает Ладу в мемуарах, – послали в Берлин следующий текст: агент Х-21 прибыл в Мадрид, был завербован французами, но англичанами отправлен назад в Испанию и сейчас просит денег и инструкций».

Через сорок восемь часов из Германии поступил ответ. Это было очень понятное послание: «поручите ей вернуться во Францию и продолжить свою работу. Она получит чек на 5000 франков от Крамера в „Комптуар Д’эскомпт“» (имелся в виду известный парижский банк).

Здесь Ладу цитирует лишь выдержки из переписанных радиограмм. В их полном тексте, хранящемся в досье Маты Хари, приведен ряд подробностей об агенте Х-21. Оказывается, он непосредственно подчинялся разведцентру в Кельне. В первый раз он был послан во Францию в марте 1916 года, когда Мата Хари все еще была в Голландии. Х-21 плыл на пароходе «Голландия» из Испании и был англичанами задержан и отправлен обратно в Испанию. Там он ждал новых инструкций. Германскому резиденту в Испании он передал ряд сплетен, которые услышал в Париже, в частности о подготовке Антантой генерального наступления, которое должно было состояться весной 1917 года. То, что такое наступление готовилось, абсолютно точно. Оно действительно состоялось в апреле 1917 года и окончилось полным провалом. Сама по себе такая информация никакой ценности не представляла. Германское командование и так не сомневалось, что весной 1917 года Антанта предпримет мощное наступление на Западном фронте, и заранее принимало меры для его отражения. Но нет никаких данных, что агент Х-21 сообщил немцам точную дату начала наступления (думаю, в конце 1916 года она вообще еще не была определена), а главное, точное место, где французские и британские войска собирались наступать.

Также Х-21 сообщил некоторые сведения о греческом короле Константине. Он был мужем сестры германского императора Вильгельма II и считался германофилом, препятствующим вступлению Греции в войну на стороне Антанты. А брат короля Константина, принц Георг, жил в Париже и был женат на принцессе Мари Бонапарт. Х-21 сообщал резиденту немецкой разведслужбы в Мадриде, что принцесса вела переговоры с французским премьер-министром Аристидом Брианом о том, чтобы после войны сместить короля Константина и посадить на трон Греции принца Георга.