Что такое "навсегда" - Сара Дессен

– Я уже тут, – отозвался тот.

Делия облегченно вздохнула и села на ступеньки.

– Жди, я сейчас вернусь, – обратился ко мне Уэс и быстрым шагом пошел к дальнему дому.

Я сидела и смотрела, как он исчез во дворе. Через пару минут на дороге появился старый пикап «Форд». Уэс объехал мою машину по обочине и медленно сдавал назад, пока его задний бампер не оказался в футе от моего переднего. Потом прикрепил к бамперу трос и подошел ко мне. В боковое зеркало мне было видно ярко белеющую в темноте футболку.

– Самое главное – выбрать правильный угол, – сказал он, взялся за руль моей машины и слегка повернул его. – Вот так и держи, – и вернулся к пикапу.

Взревел мотор, пикап медленно поехал вперед, сначала ничего не произошло, но через несколько мгновений я почувствовала, что моя машина тоже потихоньку движется. Еще минута – и я была спасена. Яма в свете фар оказалась действительно выдающейся, похожей по форме на лунный кратер. Уэс выпрыгнул из пикапа, отсоединил трос и сказал:

– Теперь все хорошо, только держись левой стороны. Как можно левее.

Я высунула голову из окна.

– Огромное тебе спасибо!

Уэс пожал плечами:

– Не за что. Я постоянно этим занимаюсь. Вчера вытащил курьера из службы доставки. Он так нервничал!

– Какая гигантская яма, – сказала я.

– Да, просто чудовищная. – Он провел рукой по волосам, и я снова увидела татуировку у него на руке, но не смогла ее хорошенько разглядеть.

– Надо бы ее заделать, только вряд ли это когда-нибудь случится.

– Почему?

Он оглянулся на дом Делии, которая шла к нам по дорожке в длинной юбке и красной футболке, босиком.

– Дела семейные. Кое-кто уверен, что у всего на свете есть свои причины. Даже у ям на дороге.

– Но ты ведь так не считаешь?

– Нет, – сказал он, все еще внимательно рассматривая яму.

А я, сама того не замечая, смотрела на него, пока он не перевел взгляд на меня.

– Ладно, неважно, – сказал он, – пока.

– Еще раз спасибо, – повторила я, соображая, куда поворачивать руль, и включая первую скорость.

– Пожалуйста, и не забудь: левее.

– Как можно левее, – ответила я, обогнула яму и проехала оставшиеся пятьдесят футов до дома Делии. Она ждала меня на дорожке. Открывая дверцу, чтобы выйти, я увидела в зеркале заднего вида пикап и силуэт Уэса за рулем. Скоро он исчез за линией деревьев, скрипнув на прощание гравием.

– Что касается Уэса, – говорила Делия, разворачивая очередной пакет с индейкой, – то он уверен, что может исправить все на свете. А если исправить не получается, он старается сделать что-нибудь из сломанных частей.

– Разве это плохо? – удивилась я, окуная лопатку в огромное ведро майонеза, стоящее на столе.

– Не то чтобы плохо, просто необычно.

Мы работали в гараже, служившем штаб-квартирой «Уиш кейтеринг». Там стояли две профессиональные духовки, гигантский холодильник и несколько столов из нержавеющей стали с разложенными на них разделочными досками и всякой кухонной утварью. Мы сидели по разные стороны стола, делая сэндвичи. Через открытую дверь слышалось пение сверчков.

– Я смотрю на жизнь иначе, – продолжала Делия. – Мне кажется, что некоторые вещи должны оставаться такими, как есть.

– Например, яма, – подсказала я, вспомнив, как Уэс покосился на Делию, сказав: «Кое-кто уверен, что у всего есть причины».

Она положила пакет с индейкой на стол и посмотрела на меня.

– Представляю, что он тебе наговорил. Сказал небось, что эта яма до сих пор не засыпана из-за меня, и если бы я позволила ее заделать, то почтальон не боялся бы привозить нам почту и мне не грозил бы очередной счет от компании «Шины Лейквью», клиент которой угробил здесь свои колеса.

– Нет, – задумчиво ответила я, тонким слоем намазывая на хлеб майонез, – он сказал: «Кое-кто уверен, что у всего есть свои причины, а другие так не считают».

Делия задумалась.

– Не то чтобы я думала, что у всего есть причины, а, как бы тебе объяснить… я считаю, что некоторые вещи просто должны быть… сломанными. Несовершенными. Неидеальными. Мир полон контрастов, понимаешь? На дороге должны быть ямы, так устроена жизнь.

Она замолчала. Бледно-розовое солнце медленно скрылось за деревьями.

– Но все-таки это слишком большая яма, – заметила я, складывая сэндвич.

– Громадная, – кивнула Делия, потянувшись за майонезом. – Но в этом-то и дело. Я не хочу ремонтировать дорогу, потому что не считаю ее нуждающейся в ремонте. Яму можно объехать. По той же причине я не хочу менять машину, хотя кондиционер в ней не работает при включенном радио. Я просто выбираю: музыка или холодный воздух.

– Как-то странно: или музыка, или воздух.

– Да, пожалуй, – согласилась она, вытащила еще три куска хлеба, намазала их майонезом и накрыла латуком. – Если рассуждать шире, как раз поэтому я обхожусь без партнера, который помогал бы мне с доставкой, хотя после ухода Уиш у меня получается сплошной беспорядок на колесах. Да, тут не очень хорошо все организовано. Наверное, было бы лучше, если бы катастрофа не угрожала нам каждую секунду.

Я внимательно слушала, намазывая следующий сэндвич.

– Но когда все идет гладко, к этому быстро привыкаешь, – продолжала она, – время от времени нужно добавить беспорядка. Иначе не получаешь удовольствия, когда все снова хорошо. Знаю, ты считаешь меня странной, и другие тоже.

– Вовсе нет, – ответила я, но она мне не поверила.

– Знаешь, сколько раз я ловила Уэса возле этой ямы, когда он пытался тайком от меня засыпать ее?

Она выложила новый ряд хлеба.

– А Пит, мой муж, уже дважды заманивал меня в автосалон, чтобы поменять мою старушку на новую машину. А что касается бизнеса… не знаю… они оставили меня в покое. Из-за Уиш. Забавно, потому что как раз она бы такого не вынесла. Она была самым организованным человеком на свете.

– Уиш[3] – классное имя, – сказала я.

Делия с улыбкой посмотрела на меня:

– По-настоящему мою сестру звали Мелисса, но когда я была маленькой, у меня получалось Ма-уи-ша, потом сократилось до Уиш, и все стали ее так называть. Она не возражала, и ей очень подходило это имя.

Взяв нож, Делия начала разрезать сэндвичи на половинки, потом на четвертинки и складывать их на поднос.

– Этот бизнес – ее детище. Уиш развелась с отцом мальчиков, и тот уехал на Север, а это дело стало для нее началом новой жизни. У нее все шло как по маслу, пока не заболела. Рак груди. Умерла в тридцать девять лет.