Счастье для тебя - Фиона Харпер

Дойдя до лужайки, Элли сбросила шлепанцы и блаженно вздохнула, когда ее подошвы коснулись мягкой травы, все еще прохладной от утренней росы.

Это было глупо, но она не могла отделаться от мысли, что Марк уехал из-за нее. Наверное, он растерялся. Он не первый, кто не знал, как с ней обращаться. Она попыталась убежать в том числе и от этого, не так ли? И вот теперь, когда Марк узнал о ее трагедии, она столкнулась с этим снова.

Элли окинула взглядом сад. Розовые розы на кованых арках вдоль главной дорожки стояли в цвету и источали восхитительный аромат.

Она вздохнула. Что ж, если Марк хочет жить в другом месте, она не в силах ему помешать. Просто ей жаль, что он не видит, как красиво выглядит его дом. Каждый день в саду можно было любоваться чем-то новым вроде раскрывшихся бутонов. Возможно, Марк не из тех, кто замечает подобные детали, но все равно, находясь здесь, нельзя было не чувствовать умиротворение.

Вернувшись в дом, Элли включила свой ноутбук и обнаружила сообщение от Марка. На этот раз, вместо того, чтобы дать на него скучный сухой ответ, она решила написать ему о Ларкфорд-Плейс — о розах у дорожки и глицинии, увивающей заднюю часть дома, о том, как прохладное летнее утро постепенно превращается в жаркий день. Если он не видит красоту своего дома, пусть хотя бы почувствует ее.

Только она собиралась выключить компьютер, как пришло новое письмо. Подумав, что оно от Джинни, которая постоянно делилась с ней подробностями протекания своей беременности, она собралась его проигнорировать, но в последний момент передумала и прочитала.

Ее глаза расширились от удивления. Оно было от Марка. Вероятно, он как раз работал с Интернетом.

«Привет, Элли.

Спасибо, что сообщила, как идут кровельные работы. Уверен, ты будешь рада иметь отдельное жилье, когда ремонт закончится. Можешь обустраивать его по своему вкусу.

Я рад, что у глициний и роз все хорошо. Оказывается, ты не только домработница, но еще и поэт.

Марк».

Какой наглец! Все же Элли улыбалась, когда печатала ответ.

«Отлично. Теперь, когда я знаю, что мой босс филистер, я буду воздерживаться от подобных описаний!»

Разумеется, Марк этого так не оставил и продолжил состязаться с ней в остроумии. В конце концов Элли признала свое поражение и, громко рассмеявшись, выключила компьютер. Возможно, она своими глупостями отвлекала его от важных дел.

Всю следующую неделю они продолжали общаться в том же духе. Их сообщения перестали носить деловой характер. Марк всякий раз подтрунивал в свойственной ему манере над ее лирическими отступлениями, заставляя ее смеяться и язвить в ответ. Ей доставляло удовольствие общаться с человеком, который не напоминал ей постоянно о том, какой она была до аварии, принимал ее такую, как есть, и не опекал ее. Он словно стал не только ее боссом, но и другом.

Она знала, что их с Марком никогда не будет связывать нечто большее, и ее это устраивало.

Не так ли?

Ночной Лондон выглядел просто фантастически. Прижавшись лбом к стеклянной стене в своей гостиной, Марк любовался городом внизу. Покупая квартиру, он не думал, что ему когда-нибудь надоест это зрелище, но в последнее время ему хотелось поменять ее на что-нибудь другое.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, Марк включил телевизор, но все казалось ему скучным и однообразным. Тогда он отправился в спальню, плюхнулся на кровать и взял со столика книгу, посвященную черепно-мозговым травмам. Еще одна глава, и он ее закончит.

Теперь он понимал, почему Элли иногда выглядела отстраненной и забывала простые слова. Впрочем, это не имело для него значения. Он не был уверен, что все уникальные особенности Элли — лишь последствия тяжелой травмы. Скорее всего, и до аварии она была такой же удивительной.

Дочитав книгу, Марк положил ее на место. Он сегодня еще не заглядывал в свою электронную почту. Он обнаружил, что всякий раз с нетерпением ждет писем Элли. Ее рассказы о цветах заставляли его чувствовать себя так, словно он находится в Ларкфорд-Плейс.

Колокольчики. В своем последнем письме она говорила, что видела в лесу на окраине Ларкфорд-Плейс ковер из этих цветов. Хотя Марк был не из тех, кто смотрит передачи, посвященные садоводству, или долго гуляет на природе, внезапно ему захотелось оказаться под старым тенистым дубом и увидеть собственными глазами эти синие цветы. Марк хотел, чтобы Элли была рядом и улыбалась ему так, словно делилась с ним каким-то секретом…

Он уже давно не был такого высокого мнения ни об одной женщине. Они могли бы построить хорошие отношения, основанные на дружбе и сексуальной совместимости, но он не хотел рисковать. Дело было не в нем самом, а в Элли. Он ей не подходит. Ей не нужен мужчина, который способен причинить ей боль. Именно по этой причине он и уехал из Ларкфорд-Плейс. Потому что боялся чувств, которые начинал к ней испытывать. Однако, несмотря на это, ей удалось еще глубже проникнуть в его сердце.

Почему он находится здесь, когда хочет быть совсем в другом месте? Если расстояние не помогло забыть Элли, он может наслаждаться жизнью в своем загородном доме. Он поедет туда и обязательно посмотрит колокольчики.

В субботу утром Элли разбудил отдаленный звон церковных колоколов. Сквозь занавески просачивался теплый солнечный свет. Приподнявшись в постели, она потерла глаза и зевнула, затем встала с кровати, раздвинула шторы и подставила лицо утреннему солнцу. Ремонтные работы в комнатах над конюшней закончились, и она переехала туда. Окно ее спальни выходило в сад. Сегодня он был необычайно красив.

Решив пообедать на открытом воздухе, Элли, полная идей, отвернулась от окна. Вдруг ее взгляд упал на фотографию на подоконнике, и она взяла ее в руки. Снимок был сделан в день четырехлетия Хло. Ее дочурка улыбалась во весь рот, на столе перед ней стоял торт с зажженными свечами. Сэм и Элли склонились над ней. Они все выглядели такими счастливыми. Элли поцеловала свой указательный палец и прижала его к губам Хло. Это был замечательный день.

Сейчас воспоминания уже не причиняли ей боль. Она с улыбкой вспоминала визжащих маленьких девочек и пикантный аромат свечей. Хло весь праздник носилась туда-сюда, словно у нее внутри был маленький моторчик. Проводив вечером гостей, Элли с Сэмом обнаружили ее спящей на диване в гостиной с личиком, перепачканным шоколадом. Липкими ручками прижимала к себе куклу, которую ей подарили.

Раньше Элли было тяжело смотреть на этот снимок, но она все равно держала его на видном месте, как своего рода наказание. Только в чем ее вина, она не знала.

В том, что осталась жива?

После гибели родных Элли жила, постоянно оглядываясь назад, боясь встретиться лицом к лицу с будущим. Пытаясь любой ценой защитить себя от новой боли, она вела скучное однообразное существование в своем замкнутом мирке. Никакого риска. Никаких привязанностей.

Никакой любви.