Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского - Алексей Лобин

Стены и валы Опочки совершенно не соответствовали современным европейским представлениям о профилях оборонительных сооружений. Крепость не защищали эскарпы, гласисы, валганги, фоссобеи и прочие фортификационные ухищрения того времени. Но вследствие особого географического положения простейшие сооружения, земляные валы и деревянно-земляные стены делали Опочку практически неприступной. Действия артиллерии противника не могли эффективно нанести повреждения укреплениям, поскольку из-за водной преграды пушки были вынуждены находиться на значительном расстоянии от крепости.

На деревянно-земляных стенах Опочки с высокими валами были закреплены катки — толстые бревна, которые скатывали на карабкающегося по валу противника. Эти нехитрые, но очень эффективные приспособления для отражения штурма находились на вооружении города вплоть до XVII в., после чего пришли в негодность. В первой трети XVII в. воевода Опочки В. Туров, жалуясь на плохое состояние укреплений, отмечал, что в городе «катки не покладены… и чеснок не побит, и надолбы не поставлены (выделено мной. — А. Л.)»[191].

Боевое крещение крепость получила в августе 1426 г., когда под городок пришел Витовт, а с ним рать «Литовскаа и Летцкаа, и Чежскаа, и Володскаа, и татарове». Гарнизон маленькой крепости был усилен 50 псковичами (а всего вряд ли было более 100 воинов). Тогда осаждающие понесли существенные потери из-за хитрости опочан, вбивших в воду колья под подвесным мостом: «и тако начата тат(а)рове скакати на мост на конех, а гражане учиниша мост на ужищах, а под ним колиа, изострив, побита; и якоже бысть полон мост противных, и гражане порезаша ужища, и мост паде ся с ними на колие оно, и тако изомроша вси, а иных многых татар и ляхов и литвы живых поимаша, в град мчаша». С пленными поступили отнюдь не гуманно. Защитники мстили за резню, учиненную во время взятия Коложе литовскими войсками: опочане «резаша у татар срамныа уды их (половые органы. — А. Л.) и в рот влогаху им… а ляхом и чяхом и волоком кожи одираху»[192].

Спустя 15 лет, в 1440 г., «пригород псковскии Опочка погоре вся, а загоре от церкви святого Спаса»[193]. Крепость была восстановлена под руководством посадника Тимофея.

В 1502 г. летопись кратко отметила, что во время очередной войны «Литва мало не взяли Опочки, святый Спас ублюде»[194]. Очевидно, один из отрядов литовцев чуть было не ворвался в город, и только каким-то чудом удалось отстоять крепость.

Во время кампаний 1512–1516 гг. Опочка находилась в относительной безопасности. Небольшие отряды, вторгавшиеся с литовской стороны, не могли угрожать укрепленному городку. Однако разведывательные сведения о выдвижении во Псковщину неприятеля, поступавшие с «литовского рубежа», заставили горожан готовиться к обороне.

Опочецкий наместник Василий Михалович Салтыков по первой траве стал рассылать разъезды к литовской окраине — воеводу интересовали сведения о целях предстоящего похода Сигизмунда. Изначально было неясно, куда король нанесет удар: пойдет ли отвоевывать Смоленск или ударит на Псковщину.

Разведданные о военных приготовлениях противника вынудили начать активное оборонительное строительство крепостей северо-запада. На восстановление 40-саженной стены Крома государь прислал в Псков 700 рублей. Силами псковичан были сооружены стены в Запсковье у Гремячей горы[195]. Очевидно, какие-то правительственные мероприятия касались также и Опочки.

В августе с нескольких направлений в южные окраины России вторглись крымские отряды. Основные силы Василий III бросил на отражение крымского нашествия, а на случай возможного нападения литвинов с северо-запада было принято решение опереться на гарнизоны крепостей и острожков.

Но небольшие размеры Опочки, расположенной на небольшом островке р. Великой, не позволяли разместить сколь-нибудь крупный гарнизон. В крепости действительно было мало сил — не более полторы сотни воинов — больше просто невозможно было разместить на небольшом острове. Воевода Василий Салтыков уведомил об этом великого князя. С учетом того, что основные силы русской армии М. Щени и А. Бутурлина стояли «для крымского царя приходу» на южном направлении, оказать существенную помощь Опочке русское командование не могло. К псковскому пригороду был послан лишь небольшой отряд из нескольких сотен дворян: «да к Василью же в ту пору прислан был от великого князя Иван Васильевич Ляцкой, был тут с Васильем в меньших»[196].

В Разрядной книге 1475–1605 гг. начало военной кампании изложено следующим образом: «Лета 7026-го году в сентябре преступил король литовской кресное целованья, и помыслом злым по опасным грамотам умысля, и пришол в Полотеск со всеми своими людьми и, умысля с воеводы со князь Костентином Острожским и с желныри, пришли ко псковскому пригородку к Опочке с норядом и к городу к Опочке приступали»[197].

20 сентября к стенам маленького городка подошла армия, которой руководили победители битвы под Оршей 1514 г. — К. Острожский, Я. Сверчовский, Ю. Радзивилл. Псковская I летопись перечисляет силы осаждавших, и сведения эти находят подтверждения в других источниках. Согласно летописцу, в войске противника были «многих земель люди, Чахи, Ляхи, Угрове Литва и Немцы», а также «Мураве, Мозовшане, Волохи и Сербове и Татарове», и даже «от цысаря Максимьяна короля Римского были люди мудрые, ротмистры, арахтыктаны, аристотели»[198].

Опытными инженерами сразу были выявлены сложности предстоящей осады крепости, презрительно названной «свиным корытом»[199] (располагавшаяся на высоком плоском холме, она была похожа на перевернутое корыто). Польские хронисты писали, что крепость, повстречавшаяся на пути литовских войск, была «укреплена как водою, так и неприятелем, готовым с решимостью сражаться». Высокие кручи Опочки, поднимающиеся из воды, значительно усложняли штурм.

Начались осадные работы. Артиллерийские батареи, скорее всего, были размещены с северо-восточной или восточной стороны, так как расстояние через водную преграду до стен там было минимальным — до 100 саженей. Но артиллерия вряд ли могла сильно помочь в предстоящем штурме. Проломные пушки с небольшой надеждой на успех могли обстреливать с оборудованных пушечных раскатов Опочку через р. Великую под максимальным углом возвышения. Да и стены, набитые землей, были непроницаемы для ядер, что и отметили польские хронисты. Тем не менее вплоть до утра 6 октября продолжался обстрел из орудий.