Девочка из провинции - Алла Холод

Это было интересное зрелище. Катер остановился на зеркальной, бирюзовой карибской глади, а буквально в нескольких десятках метров о подводный коралловый риф разбивались огромные атлантические валы. Океан бесновался, бурлил, вздымался грозной седой пеной, грохотал, швыряя тонны воды в подводные камни, но для наблюдающих был совершенно безопасен. Туристы, вооружившись фотоаппаратами и камерами, снимали это необыкновенное зрелище.

Кто первым заметил черную тучу, показавшуюся на горизонте? Конечно же Катя. Ее охватил восторг, она вся трепетала, наблюдая за невидимой границей между абсолютным покоем моря и беснующейся мощью океанской волны, поскольку ни фотоаппарата, ни видеокамеры в тот момент в ее руках не было, она и заметила огромную черную тучу, приближающуюся к ним с невероятной скоростью. Еще через несколько минут подул ветер. Карибская гроза настигла их, когда основные достопримечательности уже были осмотрены, и группа взяла курс на ближайший островок, чтобы там предаться дегустации местного рома.

Ослепительное солнце скрылось, за первой тучей показались другие, не менее страшные, небо прорезали вспышки молний и, наконец, раздался оглушительный раскат грома. Туристов уже угостили ромом за обедом – иначе бы им не сдобровать. Во-первых, гроза была стремительной и страшной, небо громыхало оглушительно, а дождь лил как из ведра. Во-вторых, все промокли не то что насквозь, а, кажется, даже до костей. А катер летел на огромной скорости, навстречу извергающимся с неба потокам воды. К счастью, принятый ром еще не совсем выветрился и хоть немного согревал изнутри. И отдельное спасибо, что море не вздыбилось волной, вода по-прежнему была гладкой.

Когда катер причалил к острову, все сломя голову помчались в укрытие: под навесы пляжных построек. Гид-доминиканец открывал бутылки с ромом, все жадно тянули к нему руки, чтобы ухватить свой пластиковый стаканчик.

Димочка закрывал Катю от дождя, она прижалась к нему и замерла от страха и восторга одновременно. Чувства, которые ее переполняли, были неописуемы. За всю жизнь она не пережила столько эмоций, сколько за эти несколько часов. Подвыпивший Димочка сжимал ее, тер плечи и спину, не давая замерзнуть, кричал:

– Давай, Катюха, пей, сейчас пойдем купаться!

Он совершенно ошалел, все вокруг тоже загомонили и в конце концов дружной толпой ввалились в воду. Катя с Димой вприпрыжку бежали к морю. Вода была всюду: и сверху, и снизу, они смешались с этой водной стихией, согрелись, разбушевались.

– Как здорово! – кричал Димочка. – Как здорово!

Потом откуда-то появился огромный зонт, следом за ним – еще один, наверное, гид подсуетился, и пить ром под проливным дождем стало заметно легче. Небо грохотало, но вспышки молний остались далеко над морем, так что Катин страх перед стихией не был паническим.

Тем более, какой может быть страх, когда рядом любимый! По пояс – теплая, нежнейшая вода Карибского моря, сверху по зонту колотит со всей дури безудержный тропический дождь, а под зонтом тепло и сухо, и ром обжигает горло, и Димочка обхватил ее плечи и прижал к себе. Слезы счастья смешивались с морской и дождевой водой, Катя смеялась, рыдала от радости и переполнявшей ее любви и знала, что эти минуты она не забудет до конца своей жизни.

На следующий день она подслушала разговор Димочки и акулы Ирины. Слава богу, та уже уезжала. Дверь в Димочкин номер была распахнута, и когда оттуда послышался женский голос, Катя замерла, затаила дыхание.

– С твоей внешностью ты можешь иметь огромный успех, – говорила мерзкая волчица, – такая красота – редкость, это я тебе говорю даже не как женщина, а как профессионал. Поверь человеку, который работает на телевидении пятнадцать лет.

– Спасибо, Ирина, – ответил Димочка, – но чтобы выбирать это направление, мне нужно было заканчивать другой вуз, получать другую специальность.

– Ничего подобного! – оборвала его женщина. – Думаешь, на телевидении работают исключительно люди с соответствующим дипломом? Как бы не так! На телевидение попадают откуда угодно.

– Но это если по призванию, – возразил Дима, – если тяга есть.

– Причем здесь тяга? – стояла на своем акула. – Аппетит приходит во время еды, телевидение засасывает, когда туда попадаешь. Ты не можешь знать, есть у тебя тяга или нет, пока там не окажешься. И потом на телевидении работают не только журналисты. Твоя внешность могла бы открыть тебе многие перспективы, а есть ли у тебя способности, выяснится по ходу. Ты наверняка легко обучаем, всему можно научиться. Ну да ладно, мне уже пора. Запиши мне вот здесь свой телефон, я не хочу терять тебя из виду. И мою визитную карточку возьми, если вдруг задумаешься над моими словами. Ты яркий и необычный, не трать свою жизнь на кошек и собак. Я старше тебя и больше понимаю в жизни, поверь мне. Когда-нибудь потом ты пожалеешь.

После этих слов Катя стремглав бросилась вниз по лестнице, чтобы не столкнуться с выходящей из Димочкиного номера мадам. Значит, тут у нее не получилось, она решила заманить его к себе в столицу, заарканить сладкими обещаниями. Ну и сволочь! Катя была в таком бешенстве, что попадись ей сейчас эта тварь без свидетелей, с удовольствием проломила бы ей голову. А Димочка! Неужели он записал ей свой телефон? Записал, конечно. Раз она не повторила просьбу и не стала уговаривать, значит, записал сам, без уговоров.

Катя вернулась к себе, выхватила из рук Лики стакан виски, залпом осушила его и бросилась на кровать, сотрясаемая рыданиями. Полчаса ей хватило, чтобы прийти в себя. Потом она умылась, под строгим взглядом Лики запудрила следы слез, нацепила темные очки и стала одеваться к обеду. Димочке о подслушанном разговоре она не сказала ни слова. Потом она обыщет номер и визитную карточку найдет и выбросит. Плохо, что его телефон остался у столичной хищницы.

Все когда-нибудь кончается, и две недели в Доминиканской Республике тоже закончились. Накануне отъезда поздно вечером Димочка и Катя сидели у воды, слушали океан, вдыхали его соленый запах.

– Я еще никогда ни была так счастлива, – сказала Катя.

– Я тоже, – вторил ей Димочка, – мне было очень хорошо. Я даже не представлял, что человеку может быть так хорошо.

– А я имею какое-то отношение к твоему счастью? – осторожно спросила Катя.

– Если бы не ты со своим участием в акции, то и вообще никакого счастья бы не было, – ответил Димочка, глядя на нее влажными, мерцающими в свете вечерней отельной иллюминации, глазами, – спасибо тебе, Катюшка. Здесь было очень здорово.

Димочка вздохнул, ему не хотелось уезжать, перемещаться из тропического рая – в душный город с раскаленным асфальтом, из пятизвездочного отеля – в опостылевшее общежитие. Катя прочитала его мысли.

Над ними ясным ровным огнем горели тысячи звезд Западного полушария, сложенные в замысловатые, незнакомые созвездия. Над головами ветер легко трепал крону пальмы. С открытой площадки отеля доносились звуки сальсы: сегодня вечером было анонсировано выступление танцевального ансамбля. Шоу уже началось, следовало бы поторопиться, но они не двигались с места, боясь спугнуть важный момент. Океан за день нашумелся, наволновался и к ночи совсем притих, ластился к ногам, нежно облизывая кончики пальцев.