Насилие - Вадим Десятниченко

Правда, я знал о бирже всего несколько вещей: в слове «биржа» пять букв; все крутые дельцы работают в небоскребах на Уолл-стрит; трейдеры любят наркотики и алкоголь (помогает справляться со стрессом). Этого явно недостаточно.

У меня есть небольшие сбережения: их хватит для того, чтобы не работать месяц и не умереть с голоду. Я решил освоить все за две недели. Пришлось записаться на четыре семинара. Я купил шесть книг, посвященных фундаментальному и техническому анализу. Времени было очень мало, поэтому я договорился со своим начальником о неоплачиваемом отпуске.

Сделав себе кофе, я взялся за книги. Во время чтения я думал о разных вещах: о колледже, о моей первой любви, о моей последней любви, о миграции птиц, о Карме… Стоп! Придя в себя, я понял, что осилил семьдесят страниц. Неплохо, но я ничего не запомнил. Думаю, нужно сделать перерыв.

Я лег на диван. Мои мысли занимало лишь то, что я смог получить техническое образование, а значит, осилю и это. Возьми себя в руки, Гарольд!

Мне удалось прочитать еще сто страниц. Итого сто семьдесят. Если отбросить из прочитанного комплименты автора самому себе, то сто пятьдесят. Кажется, в торговле нет ничего трудного.

За две недели я исписал пять тетрадей и обвесил стену фотографиями известных трейдеров. Мне даже удалось посетить один семинар! Он проходил в съемном помещении неподалеку от Уолл-стрит. Мне хватило того, что я увидел: один неудачник в дорогом костюме обучает толпу других неудачников в костюмах, лишь похожих на дорогие. Если человек действительно умеет зарабатывать, то он ни с кем не будет делиться своим секретом. Простая истина, с которой могут примириться далеко не все. Я ушел оттуда спустя полчаса.

К книгам я тоже подходил крайне избирательно. Слишком большие обещания делали их авторы. Тысяча процентов за год. Торговля фьючерсами без риска. Краткосрочные инвестиции – залог успеха. Каждый имеет доступ к этим книгам. Каждый использует одинаковые стратегии. Значит, они – посредственности. Если я хочу удивить Найджела, то мне нужно довериться интуиции и действовать самому.

Возможно, у меня дар, но я чувствовал, куда будет двигаться рынок следующие две недели. Я написал свои прогнозы на Apple, Microsoft, Ford и еще несколько компаний. Прочитав все напоследок, я отправил их на электронную почту Найджела. В качестве пояснения к каждому прогнозу я указал: «Просто потому, что я так вижу». Дело сделано! Осталось продержаться две недели.

Я вернулся в автомастерскую, и жизнь вернулась в прежнее русло. Но я чувствовал себя намного лучше. Мне стоит чаще думать головой. В перерывах между работой я изучал котировки, занимался гимнастикой и пробовал писать стихи.

Мой гнев преодолен, теперь спокоен

Я и горд собой, что начал развиваться!

Судьба решит, кто и чего достоин,

И я решил: буду всегда пытаться!

Спустя две недели мне позвонили. Это было утро субботы, поэтому меня застали врасплох. Я взял трубку:

– Дарвид, слушаю.

– Мистер Дарвид, доброе утро. Мое имя – Найджел Томпкинс, вы сейчас можете разговаривать?

– Да, конечно, я вас слушаю, – в этот момент я бесшумно пробрался на кухню и выпил стакан воды, чтобы избавиться от сухости во рту.

– Я изучил ваши прогнозы и это весьма занимательно! При депозите в пятьдесят тысяч долларов вы смогли бы заработать пять.

– Пять тысяч? – я не смог скрыть своего удивления.

– Не совсем: пять тысяч двести тридцать пять долларов, вы чем-то недовольны?

– Да нет… все отлично, просто это моя зарплата за полгода, – произнеся эти слова, я понял, что веду себя как идиот.

– В таком случае, – Найджел говорил со смехом в голосе, – вам нужно сменить работу. Предлагаю нам встретиться в понедельник в девять утра в Hermann Heismann на первом этаже и обсудить это.

– Да, конечно, мистер Томкинс.

– Отличных выходных, мистер Дарвид, – он положил трубку.

Я не поверил тому, что произошло. Мне предложили присоединиться к стае акул, которые отгрызают огромные куски с денежного пирога. Я решил не тратить выходные попусту и подготовиться к рабочему дню как следует: повторить основы анализа, мультипликаторы, особенности каждого финансового инструмента и прочее.

Вечером воскресенья я понял кое-что ужасное – у меня нет костюма! Точнее, он был, но в доме у родителей и выглядел так, будто на него сначала помочились бездомные, а затем пропустили через терку. Осознав масштаб катастрофы, я побежал в ближайший магазин одежды. До закрытия оставалось 10 минут, поэтому выбирать особо не приходилось. Я купил классический черный костюм и направился домой.

Спустя пять минут я осознал, что моя жизнь является одним большим недоразумением: я забыл про туфли! Я решил взглянуть на себя со стороны: недоакула в дешевом костюме, которая рассеяна настолько, что в честь нее можно назвать болезнь. Представляю, как неудобно пришлось бы врачам:

– Мистер Дарвид…

– Прошу, зовите меня Гарольд, – сказал мило улыбающийся пожилой пациент.

– Как пожелаете, Гарольд. Мне очень жаль, но у вас рассеянный Гарольд.

– Вы сейчас про моего сына? – старик находится в недоумении.

– Вашего сына тоже зовут Гарольд?

– Да.

– Я не это имел в виду… – мозговая активность врача находится на пределе, – у вашего Гарольда нет Рассеянного Гарольда, а у вас, Гарольд, он есть.

– Конечно, он у меня есть, ведь Гарольд – мой сын, пусть и рассеянный!

Прокручивая в голове этот диалог, я споткнулся и упал в лужу. Оказавшись дома, я снял с себя грязную одежду, принял душ и лег спать. Нужно выспаться перед первым акульим днем.

Август.

Утром я умылся, позавтракал и оделся. Костюм сидел неважно, да и темно-синие кеды не добавляли мне шарма. Я хотел провалиться сквозь землю. Но у меня не было выбора. До Hermann Heismann я доехал на автобусе. Уже на подходе к зданию я заметил бегущих со всех ног парней в костюмах. Казалось, что позади меня огромный ядерный гриб, а H&H – спасительное убежище.

Оказавшись внутри, я искал глазами Найджела. Снова поймал себя на мысли, что надо купить очки. Неожиданно я услышал собственное имя позади. Найджел окликнул меня, стоя в лифте:

– Гарольд, верно? – он внимательно осмотрел меня с ног до головы.

– Да… – у меня пересохло во рту, – это я, здравствуйте!

– Шевелись, иначе тебе еще долго придется ждать лифт, – он придерживал двери лифта.

Я забежал с ним в лифт. Затем лифт наполнился до такого состояния, что напоминал консервную банку. Ну и жара! Никогда не понимал людей, которые все время ходят в костюме. Найджел смотрел на меня не без любопытства. В лифте было очень шумно, но спокойный тон своего протектора я распознал сразу: