Псалом бурь и тишины - Розанна А. Браун

думать об этом так: Ифе использовал свое обаяние, чтобы предоставить мне преимущество в игре.

Паренек помахал Карине:

– Я Ифе.

Насколько Карина могла судить, она попала в руки к парочке мелких плутов, а не к безжалостным палачам. Если не делать резких движений, может быть, ей удастся уйти от них в целости и сохранности и возобновить путь в Арквази.

– Очевидно, что вы знаете, кто я такая, поэтому я не буду обижать вас ложью, – сказала Карина чарующим голосом, которому она научилась за годы подковерных дворцовых игр. – Меня зовут Карина Зейнаб Алахари, и я очень рада с вами познакомиться.

Карина знала о ворах, что за деньги они мать родную продадут. Может быть, ей удастся купить свою свободу и их молчание. В конце концов, вряд ли они были в курсе, что в настоящий момент она имела такую же нулевую возможность воспользоваться богатствами семьи Алахари, как и любой зиранский оборванец, ночующий на улице.

Она продолжила:

– Если ваш план состоит в том, чтобы за выкуп передать меня властям, я боюсь вас разочаровать: как только власти узнают о том, что вы сделали, вы будете сурово наказаны. Однако если вы отпустите меня прямо сейчас, я могу гарантировать, что вам будет выплачена достойная компенсация за беспокойство. Ведь наверняка пяти сотен дайров хватит на то, чтобы изменить вашу жизнь к лучшему?

Каракал выпятил нижнюю губу.

– Как будто жалкие пятьсот дайров можно сравнить с тысячами, что назначены за твою голову. Понятия не имею, чем ты умудрилась так расстроить Совет, но на те деньги, что они предлагают за твое возвращение, мы с Ифе будем безбедно существовать до самой старости.

Естественно, Фарид назначил награду за ее поимку. Наверное, на его месте Карина сделала бы то же самое. Однако мысль о том, что человек, которого она знала всю жизнь, оценил ее в определенную сумму, тяжелым камнем легла на душу.

– Откуда вы об этом знаете? – спросила она, потому что если бы она перестала говорить, то могла просто заплакать – а она скорее умрет, чем станет лить слезы перед этими негодяями. – Новости не могли так быстро добраться до Тиру.

– Мы видели, как ты вызвала бурю в завершающий день Солнцестоя. У меня есть способы передвигаться быстро, когда мне это нужно. Когда здесь началась такая же история, оказалось нетрудно сопоставить факты. – Каракал поставил кинжал острием на палец. – Я бы прямо сейчас передал тебя воинам – они укрылись от саранчи на первом этаже, – если бы не опасался, что они заберут награду себе. Нет, чуть рассветет – и мы с тобой отправимся в Ксар-Алахари, принцесса.

Надежда ускользнула от Карины, словно желток из скорлупы разбитого яйца. Ладно, соврать не получилось, значит, остался последний вариант: рассказать правду.

– В Совете полно предателей. Они убили собственную царицу и завладели властью в Зиране, – зло сказала она. Наконец-то она могла дать волю своему гневу. – Поэтому они и преследуют меня: хотят избавиться от законного правителя. Но в Арквази у меня есть союзники, они помогут мне вернуть трон. Если вы отпустите меня, чтобы я могла продолжить свой путь, я щедро награжу вас, как только возвращу то, что принадлежит мне по праву.

– А как быть с принцессой Ханане? – спросил Ифе. – После смерти царицы престол переходит к старшей дочери, и только затем к младшей. Законная правительница – она, а не ты.

Ифе сказал это без всякой злобы, однако от его слов щеки Карины вспыхнули, словно от пощечины. Потому что он был прав: по законам Зирана Ханане была первой в очередности наследования. В этом ни у кого не возникало сомнений до того, как…

До того, как она умерла. До того, как Карина сожгла ее заживо в устроенном ей огненном аду. Когда разбирали руины, оставшиеся после пожара, она видела ее обгоревшее тело. Поэтому тут не может быть никаких вопросов. Та тварь, которую создал Фарид, – не ее сестра.

– Мертвые – мертвы, – тихо сказала Карина. – Чудовище, с помощью магии вызванное откуда-то дворцовым камергером, имеет не больше прав на трон Зирана, чем любой из вас. Царствующая семья Арквази – многолетний союзник Алахари. Я знаю, что они поддержат меня, потому что за мной правда. Поддержите меня и вы тоже. Если вы поможете мне вернуть трон, который принадлежит мне по праву рождения, вы приобретете значительно больше, чем просто награду. Царица Зирана будет у вас в долгу.

Долгое время единственным звуком в комнате был только шорох саранчи, бьющейся в тонкую дверь. Судя по шуму, ее стало меньше с того времени, когда она только опустилась на деревню, но Карина не сомневалась, что она еще не раз вернется – и будет нападать до тех пор, пока гнев богов не будет утолен.

Неожиданно Каракал бросил кинжал в направлении Карины. Он вонзился в пол перед ней.

– Если ты правда веришь, что арквазийцы дадут тебе войско, как только ты ступишь на их землю, то ты просто дура. Откуда ты знаешь, что они не успели заключить союз с твоими врагами? У тебя больше шансов отыскать затерянный город завенджи, чем найти поддержку в Арквази.

Карина поглядела на еще подрагивающий кинжал, затем на Каракала, затем опять на кинжал. Она вспомнила о фигурах, которые переставились сами собой во время игры в «Четырех друзей».

– Откуда вы знаете это слово… завенджи? – тихо спросила она. Она вдруг поняла, каким образом этот человек смог схватить ее с такой легкостью и почему он вовсе не был удивлен тем, что она владеет магией. – Вы его знаете, потому что вы один из них, – сказала она. – Вы принадлежите Сизигии Ветра, как и я сама. Но все завенджи Зирана становятся Стражами… вы тоже когда-то были Стражем, верно?

На лице Каракала промелькнуло страдание, и Карина поняла, что угадала. Несмотря на ее положение пленницы, ей стало любопытно, как воин зиранской гвардии превратился в авантюриста с большой дороги. Она не встречала других завенджи, кроме Афуы и Старшины Хамиду… ну, справедливости ради, ее мать тоже была завенджи, но Карина узнала об этом только после ее смерти.

Кроме любопытства, она ощутила и тень сочувствия. Полк Стражей существовал только потому, что Алахари в течение многих поколений забирали детей-завенджи из их семей, обучали их и накладывали сильное заклятие, обязывающее их выполнять любой, даже самый жестокий приказ зиранских властей. Она сама видела, как сложно было Старшине Хамиду преодолеть это заклятие. Карина вспомнила о мудрой воительнице, и печаль о ней нахлынула на нее с такой силой,