Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил - Кен Армстронг

В 2008 году, когда Мари заявила об изнасиловании, в разработанных специалистами протоколах расследования главной была одна тема: улики сильнее любых предположений. За несколько лет до этого некоммерческая международная организация «Покончим с насилием над женщинами», проводящая тренинги среди полицейских, создала подробный онлайн-курс по расследованию изнасилований. Одной из главных создательниц была Джоуэнн Аршамбо, сержант полиции в отставке, которая десять лет руководила группой по расследованию сексуальных преступлений в полицейском департаменте Сан-Диего.

Всю свою жизнь Аршамбо бросала вызов существующим предрассудкам. В конце 1970-х она работала в Образовательно-культурном комплексе Сан-Диего, помогая другим находить работу. Два специалиста по кадрам сказали ей, что для службы в полиции годятся только мужчины.

– Они ужасно раздражали меня, поэтому я сама подала заявку, – вспоминает Аршамбо. – Я не собиралась становиться полицейским. Просто хотела доказать им, что меня могут нанять.

В полицейской академии, в их группе, насчитывающей 120 человек, было только четыре женщины. На взгляд Аршамбо, вся подготовка была нацелена на то, чтобы отсеять женщин. Перекладина турника, например, была слишком толстой для типичной женской руки. Через год Аршамбо осталась единственной женщиной в группе. Весной 1980 года ее приняли на работу в полицейский департамент Сан-Диего. Сначала она служила в патруле, а потом в десятке других отделений и однажды стала первой женщиной-детективом по расследованию преступлений, совершенных бандами, в этом департаменте.

Все двадцать три года службы в полиции для Аршамбо стали исследованием на тему стойкости и порочности сомнений. Расследуя случаи насилия в отношении несовершеннолетних, Аршамбо была поражена тем, как много матерей не верят своим детям. Вступив в отдел по расследованию сексуальных преступлений, она с негодованием прочитала статью 1995 года, опубликованную Международной полицейской ассоциацией:

Обычно действия и облик настоящей жертвы насилия оставляют мало сомнений в том, что преступление действительно имело место. В таком случае жертва сильно возбуждена, эмоционально нестабильна, часто находится в состоянии истерии; на ее теле заметны травмы, порезы, синяки или раны. Одежда жертвы часто порвана, и это свидетельствует о том, что ее срывали, а если изнасилование проходило вне помещения, то жертву обычно валят на землю, и потому ее верхняя одежда оказывается грязной и в пятнах. В тех случаях, когда вышеперечисленные признаки отсутствуют или их слишком мало, возникают оправданные сомнения в обоснованности обвинений.

Аршамбо знала, что это совсем не так, что это вопиюще чудовищное заблуждение. Она была убеждена, что полицейские департамента уделяют недостаточно внимания расследованию сексуальных преступлений, не проводят специальной подготовки и не выделяют ресурсов на них. Приоритеты полиции отражали мнения, распространенные среди широкой публики. Люди вне сферы охраны правопорядка не желали говорить об изнасилованиях. Публика хотела, чтобы полиция сосредоточила свои усилия на бандах и убийцах.

В онлайн-курсе, который она помогала создавать, подчеркивается, что некоторые жертвы путаются в своих показаниях и даже отказываются от них. Полиция не должна руководствоваться стереотипами – например, полагать, что доверять несовершеннолетней жертве изнасилования стоит меньше, чем взрослой. Допрашивать жертву как подозреваемого «совершенно неприемлемо». Также полиции не следует использовать полиграф (или грозить его применением). Это может подорвать доверие жертвы к правоохранительным органам; к тому же известно, что детекторы лжи «ненадежны, когда их используют при допросе людей, испытывающих психологический кризис».

Аршамбо наблюдала за тем, какие детали могут сбить следователей с верного пути. Во время тренингов она включала телефонную запись службы 911, на которой женщина сообщала о том, что ее только что изнасиловали в собственной квартире. Фоном играла громкая музыка, под которую она говорила, что преступник связал ее. Прослушивая запись, полицейские в классе Аршамбо обычно утверждали, что это розыгрыш. Они не верили, что женщина могла набрать номер связанными руками. (На самом деле она набрала номер пальцами ноги.) А громкая музыка, по их словам, казалась еще более подозрительной. (Насильник включил ее, чтобы заглушить возможные крики.) Но этот звонок не был розыгрышем.

– Исследования показывают, что чем интимнее преступление, тем сильнее люди сосредоточиваются на поведении жертвы, а конечно же нет преступления более интимного, чем сексуальное насилие, – говорит Аршамбо.

В 2005 году Международная полицейская ассоциация представила руководство при расследовании сексуального насилия, в котором были развеяны предубеждения статьи, опубликованной за десять лет до того. Новые методы, по просьбе ассоциации, разработала Аршамбо. Среди главных положений было следующее: «Реакцию жертвы на травму, связанную с сексуальным насилием, нельзя ни при каких обстоятельствах использовать как способ установления достоверности обвинения».

Покинув больницу, Мари отправилась в полицейский участок Линвуда. Автомобиль вел Уэйн. Когда они приехали, было почти три часа дня.

Сержант Мэйсон проводил Мари в комнату для допросов. В ней они находились вдвоем. По мнению Мэйсона, Мари выглядела усталой. Она сказала, что за всю ночь спала менее часа. И что у нее болит голова.

Мэйсон предложил Мари воды и объяснил, зачем ему нужны ее показания именно сейчас. Важно получить подробное изложение происшествия как можно быстрее. Предоставленная Мари информация может привести к другим зацепкам, а эти зацепки помогут найти преступника и защитить людей.

Мэйсон попросил Мари вспомнить события прошлого дня и подробно описать, что происходило в ее квартире.

Уже в четвертый раз Мари приходилось рассказывать о случившемся. Сначала ее расспрашивала Майлз. Затем, еще в квартире, Мэйсон и Риттгарн. Потом медсестра в больнице. Теперь ей пришлось пережить это снова.

По словам Мари, она провела большую часть ночи, разговаривая по телефону со своим другом Джорданом. Проснулась она в 6:45, возможно, в 7:00, и увидела, что в дверном проеме стоит мужчина с ножом в руке. Девушка описала мужчину. Ранее она сообщила Мэйсону, что у него были голубые глаза и серый свитер. Теперь же сказала, что глаза мужчины, возможно, были голубые и что на нем была толстовка, серая или белая.

Люди вне сферы охраны правопорядка не желали говорить об изнасилованиях. Публика хотела, чтобы полиция сосредоточила свои усилия на бандах и убийцах.

Мужчина показался ей моложе тридцати лет.

Ростом он был примерно от метра шестидесяти семи до метра семидесяти шести.

Он был стройным.

Мари описала, как он связал ей руки за спиной и приподнял сорочку, чтобы сделать фотографии. Она сказала, что после этого мужчина насиловал ее примерно пять минут.

Мари описала шаг за шагом все, что сделала, когда насильник ушел из квартиры.

Она подбежала к входной двери и заперла ее.