Дело одинокой наследницы - Эрл Стенли Гарднер

– Ну и что такого? Я расскажу полиции все как было и…

– Вот к этому-то мы и идем. Возможно, нам не стоит говоритьполиции обо всем, что произошло.

– Почему?

– Вы, наверное, никогда об этом не задумывались, – попыталсяобъяснить Мейсон, – но в ваших интересах было убить Розу Килинг.

– О чем вы говорите?

– Роза Килинг – одна из свидетельниц, заверивших подпись подзавещанием. Она угрожала изменить свои показания. Пока она оставалась жива, онамогла это сделать. Мертвый человек не меняет ничего. Вы теперь можетеиспользовать те показания, которые она дала при первом слушании дела позавещанию. Вы понимаете меня?

– Да.

– Вы давно это поняли?

– Первым на это мое внимание обратил мистер Каддо.

– То есть он говорил, что в ваших интересах убрать РозуКилинг с пути?

– Господи, нет! Он только упомянул, что, если бы Розаисчезла, мне бы это здорово помогло.

Глаза Мейсона впились в глаза Марлин Марлоу.

– Вы знали, что у вас будут сложности с Розой Килинг?

– Да, знала, я же рассказывала вам об этом.

– А Каддо вы тоже рассказывали?

– Да.

– Другими словами, Каддо втерся к вам в доверие.

Девушка нервно теребила платье.

– Да, я понимаю, что сболтнула лишнее.

– Как так случилось?

– Да не виновата я! Просто он очень часто говорит намеками.Он многое узнал сам, еще о большем догадался, да и потом, у него такая манеравести себя – он утверждает все со знанием дела, а подобному труднопротивостоять. Он делал предположения, и иногда было просто невозможно провестиграницу между тем, что сказала я, и тем, до чего он дошел сам.

– Но, однако, вы ему немало разболтали.

– Тем или иными способами, он многое узнал об этом деле.

– Я позвонил вам и сообщил, что миссис Каддо вышла на тропувойны, – сказал Мейсон.

Марлин кивнула.

– Я велел вам предупредить Розу Килинг.

– Да.

– Вы сделали это?

– Не сразу.

– Почему?

– Произошли изменения – ситуация осложнилась.

– Ради бога, прекратите со мной играть! – раздраженновоскликнул Мейсон. – Вы разболтали все, что можно, совершенно незнакомомучеловеку, который втерся к вам в доверие, а сейчас пытаетесь что-то скрыть отсвоего адвоката. Выкладывайте карты на стол.

– Ситуация сразу же изменилась.

– Как?

– Я получила письмо.

– От кого?

– От Розы.

– Где оно?

Марлин открыла сумочку, достала конверт и протянула Мейсону.Адвокат посмотрел на погашенную марку, написанный от руки адрес и почтовыйштемпель, на котором значилось 19.30 вчерашнего вечера.

– Когда оно пришло?

– Сегодня утром.

Мейсон достал из конверта лист бумаги. Письмо было написаноот руки и подписано Розой Килинг. Пробежав его глазами, еще раз прочитал еговслух для Деллы:

«Дорогая Марлин!

Мне очень не хотелось отправлять это письмо. Мы былиблизкими друзьями с твоей матерью. Я готова была все для нее сделать, но пойтина лжесвидетельство не могу. Когда я первый раз давала свидетельские показания,я наврала. Я хотела помочь твоей матери. Меня на самом деле не было в палате,когда Эндикотт подписывал завещание, если он вообще его подписывал. Я пыталасьтебе это объяснить, но ты думала, что я хочу денег или чего-то еще. Ничегоподобного. Я дружила с твоей матерью, и это заставило меня исказить правду,когда я выступала в суде, и с тех пор меня мучает совесть. Мне хотелось как-тооблегчить для тебя эту новость, но я не смогла этого сделать, так что сейчас ясообщаю тебе горькую правду.

Искренне твоя, Роза».

– Вы получили письмо сегодня утром? – спросил Мейсон.

Марлин кивнула.

– Оно было при вас, когда я позвонил?

– Да.

– Но мне вы ничего не сказали о нем?

– Нет.

– Почему?

– Я была уверена, – начала объяснять Марлин, – что… Выпонимаете, Роза и раньше делала намеки, но я так ничего и не предложила ей, такчто я решила, что теперь она пытается вызвать меня на конкретные действия. Япредполагала, что вы, руководствуясь нравственными принципами, скажете, чтобы яне давала ей ни цента.

– Но вы собирались пообещать ей заплатить?

– Я сама точно не знала, что буду делать. Поймите, мистерМейсон, это письмо – ложь. Она находилась в палате во время подписаниязавещания. Свидетельские показания, данные ею в суде, – чистая правда. Мне обэтом говорили и мать, и Этель Фурлонг. Этель – честная женщина. У неепрекрасная память, и она может восстановить все так же точно, как если бысобытия произошли вчера. Мистер Эндикотт лежал на кровати и…

– Поговорим об этом, когда у нас будет больше времени, –прервал ее Мейсон. – Сейчас я хочу узнать с максимальной точностью, что выделали сегодня утром.

– Я получила это письмо и не представляла, как поступить.Все было бы по-другому, если бы я думала, что в нем есть хоть доля правды, но яабсолютно точно знала, что ее там нет. Потом позвонили вы с известием о миссисКаддо, и я попыталась дать вам уклончивый ответ. На какое-то мгновение яподумала, что было бы неплохо, если бы Долорес Каддо заглянула к Розе иустроила сцену. Тогда бы Розе было, о чем подумать.

– Но письмо уже пришло к вам, когда я позвонил?

– Да.

– И что вы сделали после разговора со мной?

– Какое-то время я обдумывала ситуацию, затем решилапозвонить Розе. Она была дома, и я сказала, что хотела бы с ни встретиться. Ясобиралась предупредить ее по телефону о миссис Каддо. Поведение Розы полностьюотличалось от манеры, в которой написано письмо, – она плакала и попросила:«Марлин, дорогая, не могла бы ты сейчас зайти ко мне? Пожалуйста».

– Что вы сделали?

– Прыгнула в машину и помчалась сюда.

– А потом?

– Когда я приехала, Роза сказала: «Марлин, я хочу поговоритьс тобой, но мне вначале нужно успокоиться. Не могли бы мы поехать на корты исыграть несколько сетов, а уже потом все обсудить?» Я согласилась, нообъяснила, что мне придется вернуться домой за спортивной формой и ракеткой. Ярешила переодеться у нее.