Архитектурные излишества: как полюбить Москву. Инструкция - Павел Александрович Гнилорыбов

Грабарь называл молодого мастера «энциклопедистом». В годы Великой Отечественной Константин Тихонович занимался оценкой ущерба, который был нанесен памятникам культуры в прифронтовой полосе. К. Т. Топуридзе долгое время работал главным архитектором Дзержинского и Ленинского районов столицы, на одном из градостроительных совещаний буквально спас своей решительностью сквер и пруды у Новодевичьего монастыря. Водоемы хотели засыпать. В конце разговора Топуридзе хлопнул дверью, и Брежнев сказал: «Этот парень знает и любит свое дело, к нему надо прислушаться». Пруды трогать не стали. Женой Топуридзе была выдающаяся актриса Рина Зеленая. Они познакомились на отдыхе в Абхазии. «Все, что я знаю, я узнавала от него. Не было вопроса, на который он не мог бы ответить», – отмечала супруга архитектора. Муж требовал, чтобы в свое отсутствие жена каждый день писала ему письма: «Я их, может быть, и читать не стану. Но на столе они должны лежать».

Фонтан визуально «держит» ось выставки, которая идет от главного входа и павильона «Центральный». Чаша фонтана, состоящая из трех «ступенек», выполнена из гранита. В центре композиции находится внушительный сноп из колосьев, подсолнуха и конопли. Интересно, что первоначально фонтан получил название «Золотой сноп», название «Дружба народов» закрепилось чуть позже.

В 1954 году, когда открылся фонтан «Дружба народов», в состав СССР входило не пятнадцать, а шестнадцать республик, что отразилось в количестве фигур. С 1940 по 1956 год существовала Карело-Финская ССР. После ее упразднения фигуру убирать не стали, хотя трактовка прошлого в Советском Союзе регулярно изменялась. По всему городу памятники и изображения Сталина убрали после XX съезда. Три девушки, символизирующие Россию, Украину и Белоруссию, повернуты лицом в сторону павильона № 1. На этом какая-либо систематизация заканчивается, и республики соседствуют в довольно произвольном порядке – Грузия рядом с Литвой и Узбекистаном, Армения в компании Молдавии и Эстонии.

В литературе встречается упоминание лишь о нескольких конкретных женщинах, послуживших прототипами отдельных республик. «Эстонией» стала актриса и балерина Вирве Кипле-Пардасанян. Она училась в московском ГИТИСе. «В деканате мне сообщили, что я выбрана для позирования в качестве модели, и объяснили, по какому адресу надо поехать к скульптору. Не помню даже, сколько раз я ходила позировать. Странно, но я совсем не интересовалась, кто был этот художник, что за фонтан, где именно он стоять будет, – голова в те годы была забита совсем другим, более важным в том возрасте. Но, конечно, за то, что выбрали именно меня, я тоже испытывала гордость», – сообщила Вирве в одном из интервью. На фонтане фигуру Эстонии нарядили в национальный костюм острова Муху. Для девушки, символизировавшей Грузию, позировала Родам Амирэджиби, жена поэта Михаила Светлова. Она происходила из древнего именитого рода, ее отец погиб в годы сталинских репрессий, но Родам удалось переехать из Грузии в Москву. Литератор посвятил своей жене стихотворение:

Сулико! Ты – моя любовь!

Ты всю юность со мною была,

И мне кажется, будто вновь

Ты из песни ко мне пришла.

Туркменская пианистка Гозель Аннамамедова стала воплощением своей среднеазиатской республики. В общем-то, об остальных персонажах нам пока мало что известно. В карельских СМИ недавно появлялись публикации, посвященные поиску загадочной шестнадцатой девушки. Но пока воз и ныне там. Все девушки на фонтане изображены в очень строгой, академичной манере. Они напоминают героинь Венецианова, искавшего идеал красоты среди русских крестьянок за полвека до расцвета национального стиля в искусстве. Специалисты говорят о сходстве отдельных элементов фонтана «Дружба народов» с роскошным сервизом, который был создан в 1810-е годы на Императорском фарфоровом заводе. Комплект посуды показывал обширность России, и золотые девушки там тоже присутствуют.

Сталинская национальная политика и Советский Союз давно ушли в прошлое, но фонтан «Дружба народов» своего былого лоска не потерял. Бывшие республики, давно ставшие независимыми государствами, потихоньку возвращаются на ВДНХ и занимают свои старые павильоны.

Стоит заглянуть и за границы выставки. Сейчас Останкино известно на всю страну телевизионным центром, дворцом Шереметевых, марками пищевых продуктов. Но можно ли за такими «большими» событиями разглядеть маленького человека? Да, несомненно. Село Останкино в XVII–XIX веках считалось одним из самых населенных на северо-востоке столицы.

Останкино включили в состав города уже в революционный год, 1917-й. Пейзаж еще долго оставался сельским: вокруг располагались населенные пункты; Бутырский хутор, Марфино, Леоново, Ростокино, Алексеевское. На планах местность выглядит достаточно представительно: сначала вдоль дороги на север тянется с двух сторон село, потом возникает пруд, Шереметевский дворец и парк.

Впервые Останкино как село Осташково упоминается в 1559 году. Его владелец, Алексей Сатин, был казнен по прихоти Ивана Грозного. Царь подарил новые земли сначала своей жене, а затем опричнику Ивану Орту. В 1580-1740-е годы Останкино принадлежит Шемкановым и Черкасским. В XVII веке село развивается довольно активно – население растет, здесь живут слуги, отвечающие за царскую охоту, псари. Возникает соколиный двор.

В XVIII–XIX веках Останкино неразрывно связано с фамилией Шереметевых, богатых землевладельцев. Тогда усадьба появлялась на страницах «светской хроники» наряду с Кусковым и Архангельским. Здесь успели побывать Павел I, Николай I, Александр II. В XIX веке главным трактом для связи с Москвой служила дорога через Марьину Рощу. «Вообще путь сообщения Москвы с Останкиным весьма дурен; в дождливое время невылазная грязь, да и в сухое: косогоры, сухопутная качка и спотыкливые ямины… Проехав Марьину деревню, встречается такая чертомоина, чрез которую надобно двигаться держась обеими руками, чтоб не вышвырнуло вас из экипажа», – пишет С. М. Любецкий.

Он же шутит, что в Останкине и Петровско-Разумовском «волшебник миллион» построил дворцы на местных болотах, но природы при этом не преобразил. Любецкий отмечает, что после трудного пути путнику открывается чудесная панорама, но фабричный капитализм уже добрался до этих мест – группы мастеровых ходят мимо пруда в Алексеевский кабак и нецензурно бранятся. Село в то время перестало быть чисто крестьянским – мы находим в Останкине 67 дворов, 123 дома, порядка 250 жителей. Из них многие умели читать и писать – грамотными назвались 59 мужчин и 26 женщин. Останкино являлось самым крупным населенным пунктом к северу от Москвы по проценту «грамотеев». В начале XX века в Останкино пришел нормальный транспорт. С 9 утра до 9 вечера от Трубной площади ходили «линейки», длинные многоместные экипажи. За получасовую тряску брали 25 копеек, «линейки» отправлялись каждые полчаса. С приходом железной дороги стало полегче – билет 3-го класса от Савеловского вокзала до станции Петровско-Разумовское стоил 8 копеек (12 и 20 копеек в среднем и высшем классе).

Останкино сохранило романтическую составляющую. Несомненно, героями отдельных книг и статей должны стать великолепная церковь, система прудов