Железная хватка: Как развить в себе качества, необходимые для достижения успеха - Робин Коваль

Друзья заявили, что он сумасшедший. Не имея машины или хотя бы водительских прав, без денег на междугородний автобус или поезд, Хойт пустился в путь пешком 21 декабря – погода в Бостоне в тот день выдалась особенно морозной и неприветливой. Когда ему везло, он садился на попутные машины, но чаще приходилось идти пешком, по 10 км. В какой-то момент он прошел целиком город Кливленд, прежде чем сумел поймать попутную машину. Продвигаясь на запад без сна и пристанища, 24 декабря он достиг Чикаго. До дома по-прежнему оставалось далеко, но Хойт решил не сдаваться и все-таки добраться до Бенсона к Рождеству. Ему удалось поймать попутную грузовую фуру и доехать на ней до Джолиета в Иллинойсе. Но от дома его все еще отделяло больше 800 км. Благодаря доброте незнакомых людей он смог получить комнату в местной гостинице и переночевать. Рождественским утром Хойт снова вышел голосовать на дорогу. У него было с собой несколько долларов, и он сел в автобус, который наконец довез его до Бенсона. Оттуда Хойт прошел пешком по снегу до родного дома еще около километра. Когда он появился на пороге в шесть часов вечера, вся семья как раз собиралась садиться за рождественский ужин. Слезы радости, которыми встретили почти волшебное появление Хойта, лучше всяких слов показали, что его душевный порыв и упорство оправдали себя.

Как получается, что одни люди, подобно Малверну Хойту, демонстрируют железную хватку и решимость и выполняют задуманное, невзирая ни на какие преграды, а другие нет? Дело не в том, утверждает наука, что смельчакам нечего терять, а скорее в том, что они верят – победа принесет немало выгод. Другими словами, железная хватка пробуждает в нас надежду, и мы начинаем видеть стакан наполовину полным, а не наполовину пустым.

Сын Артура, как обычно раз в неделю, подстригал газон на садовом тракторе, когда машина вдруг начала ужасно грохотать. Привлеченный шумом, Артур бросил дела и решил проверить металлический ободок, закрывающий лопасть газонокосилки. Но стоило ему дотронуться до машины, как лопасть вдруг стала вращаться и отрезала ему три пальца. Для Артура, электрика по профессии, руки были источником дохода, поэтому он принялся лихорадочно искать в траве свои пальцы. Мужчина успел найти два до того, как машина скорой помощи умчала его в больницу.

Микрохирург смог частично спасти безымянный палец (в меньшей степени средний и указательный) и до некоторой степени восстановить чувствительность. Но Артур был безутешен – он опасался, что отныне не сможет работать. Врач заверил его, что со временем все наладится – сила кисти, объяснил доктор Артуру, в основном исходит от большого пальца и мизинца. Другими словами, ему повезло, что потерянные три пальца оказались посередине.

Оптимизм доктора сыграл решающую роль в выздоровлении Артура и помог ему принять новую реальность. Со временем он восстановил былую сноровку и снова вернулся к работе. Спустя годы он заслужил репутацию уважаемого мастера, вдохновляя товарищей своим трудолюбием, позитивным отношением к делу и умением посмеяться над собой. Сегодня, если кто-то в процессе работы предлагает помощь, спрашивая, не нужна ли лишняя пара рук, Артур невозмутимо отвечает: «Нет, но три пальца мне бы точно не помешали!»

«Ты учишься извлекать максимум из того, что имеешь, – делится своим жизнелюбием Артур. – Поразительно, как тело умеет приспосабливаться к самым невероятным условиям».

Пожалуй, главное, что помогло Артуру наладить жизнь без трех пальцев, – это желание видеть во всем светлую сторону. И все-таки звучит странно: неужели можно научиться быть оптимистом? Разве это не врожденное качество? Жизнерадостный характер дается от природы, он либо есть, либо нет, разве не так?

Психолог Мартин Селигман из Пенсильванского университета уже несколько десятилетий изучает феномен оптимизма. Его исследования свидетельствуют, что оптимизм (как и пессимизм) – это навык, который можно освоить. Селигман входил в число ученых, проводивших в 1960-х гг. опыты над животными: собак, крыс, мышей и тараканов подвергали небольшим ударам электрическим током, чтобы протестировать их стрессоустойчивость. В конце концов подопытные понимали, что не могут контролировать, когда последует удар и последует ли вообще, поэтому они смирялись с неизбежным и не делали попыток к бегству. Затем Селигман и другие эксперты провели ряд подобных экспериментов на людях. Три разные группы пригласили принять участие в научном исследовании по прослушиванию громкой музыки. По условиям эксперимента в первой группе можно было протянуть руку и нажать кнопку, чтобы остановить невыносимый звук. Во второй группе раз за разом пытались сделать то же самое, но не удавалось ни остановить музыку, ни хотя бы уменьшить звук. В третьей группе участникам вообще не ставили никакую музыку. На следующий день всех заставили слушать громкий шум – чтобы его прекратить, нужно было всего-навсего передвинуть руку на несколько сантиметров. В первой и третьей группах с этим разобрались быстро. Но во второй группе, участникам которой накануне внушили мысль о бесполезности их попыток, никто не сдвинулся с места. Селигман и другие эксперты в области психологии назвали эту реакцию «выученной беспомощностью».

Удивительно, однако, что раз за разом в процессе подобных экспериментов психологи обнаруживают, что около трети животных и людей, поставленных в ситуацию выученной беспомощности, отказываются вести себя беспомощно. Почему? Селигман считает, что разгадка кроется в оптимизме. Сотни исследований подтвердили, что пессимисты – те, кто считает, что неприятные события продлятся долго и с этим ничего нельзя поделать, – чаще обреченно бросают попытки спасти положение и погружаются в депрессию, подавляя в себе порыв сражаться. Напротив, оптимисты – люди, воспринимающие неудачу как временное препятствие, которое им под силу преодолеть или обойти, – больше заинтересованы в решении проблем. Они действуют эффективнее, чем можно было бы ожидать, исходя из их опыта и способностей. В глубине души оптимисты верят, что в их власти исправить нынешнюю ситуацию – что, напряженно работая, со временем они преодолеют неудачи и трудности.

Это, разумеется, имеет колоссальные последствия. Подумайте, получится ли эффективно работать у пессимистично настроенного продавца? После нескольких недель или месяцев безуспешных «холодных» звонков он, скорее всего, откажется сидеть на телефоне или, по крайней мере, начнет относиться к своим обязанностям с гораздо меньшим энтузиазмом. Студенты колледжа, получив низкую оценку, могут решить, что им не хватает ума или предмет им не по зубам, и в итоге поменять профессию или даже бросить учебу. Подающий надежды спортсмен, потерпев поражение в одиночном или командном виде спорта, может вообще утратить желание участвовать в соревнованиях (вместо того, чтобы решительно взяться за тренировки и упорным трудом развить недостающую силу, скорость или технические навыки). В каждом из перечисленных примеров талант или наклонности зачастую играют не такую важную роль, как отношение человека к делу – оптимизм и стремление работать больше, чтобы превзойти себя.

Хорошая новость в том, что нам под силу перепрограммировать себя на оптимистическое мировосприятие. По мнению Мартина Селигмана, основу оптимизма составляют позитивный настрой, вовлеченность в какое-то дело и осмысленная цель – развивать свои уникальные навыки и сильные стороны, поставив себе задачу более важную, чем ты сам. Лонгден со временем стала олицетворением всех трех главных элементов оптимизма. «Важнее всего была поддержка дорогих мне людей, которые верили в меня и в мою человеческую силу, в то, что я смогу выздороветь, – сказала она нам. – В нужное время они оказались способны – я говорю "спасти меня", но на самом деле они сделали больше – дали мне силы спасти себя самой».