Не могу остановиться. Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться - Шарон Бегли

Едва ли вам когда-нибудь нужно было произвести впечатление на искусствоведов, но многие испытывали тревогу ввиду предстоящих переговоров. Вы готовились и сделали все что могли, но еще больше повысить управляемость ситуации уже не в ваших силах, и остается нервно наводить порядок в прикроватной тумбочке. Может быть, вы волнуетесь перед знакомством с родителями своего партнера — и компульсивно драите ванну. Почти наверняка вы знаете людей с подобными компульсиями. Их можно встретить где угодно: на улице, в соседнем номере, в вашей группе йоги, в постели рядом с вами… или даже в зеркале.

Согласно широко используемой в психологии пятифакторной модели («Большой пятерки»), личность любого человека определяет комплекс из пяти черт: большая или меньшая выраженность доброжелательности, открытости (новому опыту), нейротизма, экстраверсии и добросовестности совместно образуют все неисчерпаемое многообразие человеческих типов. Хотя психологи спорят, насколько надежна эта система, она, бесспорно, отражает тот факт, что любого человека отличает большее или меньшее присутствие каждого из составных элементов личности. Самую тесную связь с компульсией среди этих элементов имеет добросовестность.

Наиболее ярко проявляющаяся в склонности к дисциплине, осмотрительности и обязательности, особенно в плане нравственности и ответственного отношения к семье и обществу, добросовестность также характеризуется стремлением к компетентности, любовью к порядку и целеустремленностью. Напротив, низкая добросовестность делает человека беззаботным, импульсивным, спонтанным и гедонистичным, а также безответственным, расторможенным и безалаберным. Высокодобросовестные представители рода человеческого — самоотверженные труженики с твердыми, часто незыблемыми моральными принципами и твердыми убеждениями. Люди со средней выраженностью этого качества готовы идти на местные выборы, до которых больше никому нет дела, или шлифовать презентацию для клиентов, когда сослуживцы убежали на обед. Именно эти удивительные существа ни на йоту не отступят от идеальной системы сортировки мусора. Ближе к крайней части спектра помещаются перфекционисты и трудоголики, люди, приверженность которых к порядку достигла степени одержимости правилами и списками, стремление к достижениям вылилось в компульсивную борьбу за карьерный рост и привычку, что называется, гореть на работе, а жажда компетентности приняла гипертрофированную форму перфекционизма. На этом полюсе добросовестность переходит границу нормы и превращается в обсессивно-компульсивное расстройство личности (ОКРЛ).

Таким образом, в спектре имеет место прерывность. Крайняя выраженность добросовестности может быть проявлением ОКРЛ, но крайняя степень ОКРЛ не есть обсессивно-компульсивное расстройство. ОКРЛ — это не мини-ОКР. К общему удивлению непрофессионалов и специалистов, лишь немногие больные обсессивно-компульсивным расстройством также имеют обсессивно-компульсивное расстройство личности и наоборот. То есть немногие люди с ОКР отличаются еще и чрезвычайной добросовестностью, дисциплинированностью и обязательностью, и немногие больные ОКРЛ страдают от парализующей тревожности, характерной для ОКР. Исследование, проведенное в начале 1980-х гг. под руководством психиатра Медицинской школы Университета Брауна Стивена Расмуссена, установило, что менее 20% совершеннолетних больных ОКР имеют еще и ОКРЛ, а больных ОКРЛ, имеющих вдобавок ОКР, и 20% не наберется. В конце 1980-х гг. психиатры облегчили диагностические критерии обсессивно-компульсивного расстройства личности, но и тогда доля лиц с ОКР, больных еще и ОКРЛ, не превысила 30%. Это даже не самый распространенный диагноз из группы расстройств личности у обсессивно-компульсивных пациентов. Еще в 1993 г. психиатры установили парадоксальный факт: если у больного ОКР имеется расстройство личности, это вряд ли будет обсессивно-компульсивное расстройство личности. (Об этом сообщалось в American Journal of Psychiatry за август того же года в статье ученых под руководством психиатра Дональда Блэка из Медицинской школы Университета Айовы).

Действительно, компульсивные черты не уникальны и даже не более характерны для людей с обсессивно-компульсивным расстройством личности. Эти черты равномерно распределены в популяции. Примерно три четверти больных ОКРЛ постоянно требуют от других людей выполнять то или иное действие строго определенным образом, и это неудивительно. Однако эта черта свойственна еще большему проценту пациентов с другими диагнозами — нарциссизмом и пассивной агрессией.

Разрыв между ОКР и ОКРЛ проявляется еще и в том, что компульсии при том и другом заболевании не имеют между собой практически ничего общего. Если постараться, можно эмпирическим путем доказать человеку с обсессивно-компульсивным расстройством, что его страхи не имеют реальных оснований. Можно взять мазок с его руки и продемонстрировать, что он не кишит патогенной микрофлорой. Можно заставить его наступить на трещину в асфальте, а затем убедиться, что его мать по-прежнему жива-здорова. И, конечно же, можно показать Шэле, что Фред находится в гостиной, а не в холодильнике. Напротив, компульсии больного ОКРЛ обычно прочно коренятся в реальности. Развешивание ковриков для ванной на просушку после использования действительно не дает им заплесневеть, выключение света в пустой комнате действительно экономит электроэнергию. Да что там говорить, вы найдете почти все эти «правила» не в одной, так в другой версии «Пятидесяти способов спасти нашу планету» (включайте посудомоечную машину, только когда она полностью заполнена; закрывайте кран, пока чистите зубы) или «Как защитить дом от микробов: десять советов». Если упорное желание есть органические продукты, пить дистиллированную воду, тщательно прожаривать курятину или заниматься физическими упражнениями по 50 минут в день — это проявление ОКРЛ, значит, этот диагноз можно поставить большей части американцев из верхушки среднего класса.

Самое главное, компульсии при ОКР воспринимаются как действия, которые вы вынуждены выполнять под давлением внешней силы. По сопутствующим ощущениям они эгодистонны. Компульсии больного обсессивно-компульсивным расстройством личности, наоборот, эгосинтонны: они кажутся ему рациональными, очевидными и разумными, представляются выражением глубинных убеждений, ценностей и потребностей. Он-то прав, это весь остальной мир свихнулся. В силу эгодистонного или эгосинтонного характера ОКР и ОКРЛ (не говоря о компульсивности, недотягивающей до ОКРЛ) совершенно по-разному переживаются пациентами. При ОКР компульсии воспринимаются как следствие деятельности «взбунтовавшегося» мозга, а при ОКРЛ или крайней добросовестности — как проявление собственного «Я».

Лайза Джейн определяет себя через свою компульсивную добросовестность. Если вам нужно починить компьютер, вы обратились по адресу. Когда ноутбук отрубается, объяснила она, «обычно люди решают: "Пусть все идет к чертям, я отформатирую жесткий диск"». Форматирование — это быстрая помощь компьютеру, которому вроде бы ничем больше не поможешь (например, вылетевшему в синий экран), но при этом теряются сохраненные документы, установки и программы, и пользователю приходится все восстанавливать с нуля. «Я бы ни за что так не сделала, — утверждает Лайза. — И я горжусь этим. Я не могу остановиться — требую, чтобы меня пустили поискать вирус или другую причину проблемы. Я трачу на это столько времени! Нарабатываю, должно быть, на двадцать пять центов в час. Но я никогда не отступаюсь. В лепешку расшибусь, а сделаю, и сделаю как следует».