Брачный контракт - Оноре де Бальзак

— Они будут всю зиму морочить нас; весной поедут на воды и только через год объявят, что свадьба расстроилась.

— Разве вам не ясно, — говорили одни, — чтобы не подавать повода к неблагоприятным толкам ни о той, ни о другой стороне, дело представят так, будто разногласия тут ни при чем, а всему виною министерство юстиции, которое якобы отказало в учреждении майората из-за каких-то формальных придирок.

— Госпожа Эванхелиста, — говорили другие, — жила на такую широкую ногу, как будто к ее услугам были по меньшей мере рудники Валенсианы. Ну, а пошло дело начистоту — у нее ни гроша не оказалось в кармане!

Какой удобный случай для каждого, кому не лень, подсчитать, сколько тратила все эти годы прекрасная вдовушка, и категорически заявить, что она разорена! Слухи были так упорны, что заключались пари, состоится или нет этот брак. Законы светского общества таковы что об этих сплетнях знали все, кроме непосредственно заинтересованных лиц. У Поля де Манервиля и у г-жи Эванхелиста не было ни отъявленных врагов, ни преданных друзей, которые только и могли бы поставить их в известность об этих пересудах. У Поля были дела в Ланстраке, и он заодно решил устроить там охоту с участием нескольких знакомых молодых людей — своего рода мальчишник. Все нашли, что эта поездка как нельзя лучше подтверждает общие подозрения. При таких обстоятельствах г-жа де Жиас, у которой была дочь на выданье, сочла уместным, чтобы удостовериться во всем самолично, навестить г-жу Эванхелиста и с тайным злорадством выразить ей соболезнование по поводу постигшей ее неудачи. Натали и ее мать никак не могли взять в толк, чем было вызвано плохо скрываемое волнение маркизы, и спросили, уж не произошла ли с нею какая-нибудь неприятность.

— Как! — ответила та. — Разве вы ничего не знаете о слухах, которыми полон весь город? Я не придаю им никакой веры, но все же приехала узнать правду, чтобы пресечь их, если не повсюду, то по крайней мере в кругу моих знакомых. Как ваш друг, я не могу ни сама прислушиваться к подобным нелепым сплетням, ни допускать, чтобы они распространялись.

— Но что случилось? — воскликнули мать и дочь. Госпожа де Жиас с видимым удовольствием пересказала своим слушательницам ходившие о них толки, не упуская ни одной подробности и не скупясь на булавочные уколы. Натали и ее мать с улыбкой переглянулись: они прекрасно поняли и смысл рассказа и побуждения их приятельницы. Испанка отомстила ей, как Селимена — Арсиное.

— Разве вы не знаете, дорогая, — ведь вам так хорошо известны провинциальные нравы! — разве вы не знаете, на что способна мать, когда ей нужно сбыть дочку с рук и это никак не удается сделать из-за отсутствия приданого, или женихов, или потому, что дочь недостаточно красива, недостаточно умна, иногда — и то и другое вместе? Такая мать готова останавливать почтовые кареты, убивать людей, подстерегать прохожих на перекрестке; она заложила бы сама себя, если бы представляла хоть какую-нибудь ценность. В Бордо немало матерей в таком положении; они думают, вероятно, что мы рассуждаем и действуем на их лад. Естествоиспытатели описали нам нравы хищных зверей; но они упустили из виду мать и дочь, которые ловят женихов. Это гиены, которые, по словам псалмопевца, ищут, кого поглотить; но, кроме свойств, присущих этим животным, они обладают мужским умом и женской хитростью. Все эти бордоские паучихи, мадемуазель де Белор, мадемуазель де Транс и некоторые другие, долго ткали свои тенета, но напрасно — не попалась ни одна муха, даже не прожужжала где-нибудь поблизости; теперь они взбешены, — я понимаю их и прощаю все их ядовитые речи. Но вы! Ведь вы можете выдать свою дочь замуж, стоит лишь вам захотеть; вы богаты, у вас есть титул, вы далеки от всякой провинциальности; ваша дочь так умна, одарена, красива, имеет возможность выбирать; вы так отличаетесь от всех своими парижскими манерами, — как же вы могли придать этим слухам хоть какое-нибудь значение? Вот что нас больше всего удивляет. В жизни моего зятя политика будет играть важную роль; поэтому юристы, в связи с заключением брака, сочли необходимым выполнить кое-какие формальности. Но неужели я обязана всем отдавать в них отчет? Неужели мания все публично обсуждать распространяется и на частную, семейную жизнь? Уж не разослать ли мне письменные приглашения всем отцам и матерям вашей провинции, чтобы они обсудили с нами пункт за пунктом весь брачный контракт?

И на жителей Бордо полился поток эпиграмм. Г-жа Эванхелиста уезжала из города, она могла произвести смотр всем своим друзьям и недругам, вышутить их, вволю поиздеваться над ними, ничего не опасаясь. Поэтому, разбирая, почему такой-то или такой-то особе было выгодно наводить тень на ясный день, она дала полный простор язвительным замечаниям, прибереженным ею до поры до времени.

— Но, дорогая моя, — возразила маркиза де Жиас, — эта поездка господина де Манервиля в Ланстрак, эти увеселения с участием молодых людей, — согласитесь сами, при подобных обстоятельствах…

— Ах, дорогая моя, — прервала ее наша знатная дама, — неужели вы думаете, что мы отличаемся мелочной мещанской церемонностью? Разве графа Поля надо держать на привязи, точно он может убежать? Или, по-вашему, нам нужно удерживать его с помощью жандармов? Уж не боимся ли мы, что его похитят у нас какие-нибудь бордоские заговорщики?

— Ах, дорогой друг, вы не поверите, как я рада, что… что…

Маркиза осеклась, — слуга доложил о приходе Поля. Как истый влюбленный, Поль не остановился перед тем, чтобы проскакать четыре лье, покинув своих товарищей по охоте, лишь бы провести часок с Натали; он был в сапогах со шпорами, с хлыстом в руке.

— Милый Поль, — сказала Натали, — вы даже не подозреваете, каким красноречивым ответом маркизе служит ваш приезд.

Узнав о сплетнях, ходивших по Бордо, Поль даже не рассердился, а просто рассмеялся.

— Может быть, эти господа догадываются, что у нас не будет ни шумной свадьбы, ни празднества на провинциальный манер, ни торжественного венчания в полдень, — вот они и злятся. Ну что ж, дорогая теща, — сказал он, целуя руку г-же Эванхелиста, — дадим им бал в день подписания брачного контракта, наподобие того, как для простонародья устраивают гулянье на большой площади Елисейских полей; потешим наших друзей горьким удовольствием — поставить свои подписи под таким брачным контрактом, какой в провинции уж поистине редкость!

Это происшествие привело к очень важным последствиям. Г-жа Эванхелиста решила пригласить к себе в день подписания контракта весь город, с явным намерением поразить всех напоследок роскошью приема и тем самым блестяще опровергнуть глупые и лживые слухи.

Поль и Натали должны были торжественно обручиться в присутствии всего общества. Приготовления к этому вечеру, названному «праздником белых камелий», длились сорок дней. Вестибюль, лестница и зал, где сервировали ужин, были уставлены огромным количеством этих цветов.

За то время, пока в доме готовились к балу, были выполнены все формальности, предшествующие свадьбе, успешно закончились и хлопоты в Париже, связанные с учреждением майората. Купчие на смежные с Ланстраком земли были подписаны, состоялось церковное оглашение, все сомнения рассеялись. Как друзья, так и недруги озабочены были теперь нарядами к предстоящему балу. А время текло, сглаживая разногласия, возникшие в начале переговоров, унося с собою память о резких словах, вырвавшихся во время бурных препирательств по поводу брачного контракта. Ни Поль, ни его теща больше не думали о нем. Это была забота нотариусов, как выразилась г-жа Эванхелиста. Но с кем не случалось, что в суете быстротекущей жизни вдруг возникает мысль, иногда запоздалая, о каком-нибудь важном обстоятельстве, таящем угрозу? Утром того дня, когда Поль и Натали должны были подписать свой брачный контракт, такая внезапная мысль озарила г-жу Эванхелиста в тот момент, когда она уже проснулась, но еще не успела согнать с себя дремоту. Слова «Questa coda поп е di questo gatto!», сказанные ею, когда Матиас согласился на условия Солонэ, вновь прозвучали в ее сознании. Несмотря на свою неопытность в делах, г-жа Эванхелиста сообразила: если хитрый мэтр Матиас так легко успокоился — значит, он нашел способ все устроить за счет невесты. Очевидно, ущерб грозил не интересам Поля, как она сначала надеялась. Неужели все военные издержки должна уплатить ее дочь? Еще не думая, что именно сделать в случае, если ее интересам будет нанесен слишком серьезный урон, она решила потребовать, чтобы ей подробно объяснили содержание контракта. Этот день имел такие последствия для супружеской жизни Поля, что следует рассказать о нем подробно: ведь часто люди принимают то или иное решение под влиянием окружающей обстановки.