Добродетель в опасности - Элейн Барбьери

— Нет. — Пожалев о своем резком ответе, Рид тихо выругался и более любезно сказал: — Все в порядке, просто неловко повернулся. Я не хотел вас будить.

— Я не спала.

— И это понятно. Сегодня в «Раундапе» веселая ночка.

— Да.

— Это дело обычное.

— Я так и подумала.

— Вы не привыкли к такому, верно?

— Ну…

Дальнейших слов Риду не требовалось.

Молчание затянулось. Наконец Честити нерешительно спросила:

— Вы не возражаете, если я задам вам один вопрос?

Рид тревожно подобрался.

— Задавайте.

— Когда сегодня днем к вам приходил мистер Дженкинс… как вы узнали, что он стоит за дверью с револьвером?

— Я не знал этого.

— То есть?

— Я не знал, что это Дженкиис… но знал, что кто-то там есть с револьвером.

— Откуда?

— Я слышал щелчок взведенного курка.

Рид чувствовал, что девушка удивлена и хочет еще что-то спросить, но ему самому надо было кое-что узнать.

— Вы сказали, что в Калдвелле вас кто-то ждет?

— Да.

— Вам надо ему сообщить, что вы задержитесь, — продолжал Рид.

— Я пошлю телеграмму.

Ему не нравились ее лаконичные ответы.

— Он рассердится?

— Надеюсь, что нет.

— Значит, он человек понимающий.

— Да, он замечательный!

— Он фермер?

— Нет, банкир.

«Банкир…» — удивился Рид.

— Вы едете в гости или собираетесь остаться насовсем?

— Если все пойдет хорошо, я надеюсь остаться.

— А он хочет, чтобы вы остались?

— Не знаю.

Рид вдруг разозлился:

— Ни один нормальный мужчина не позволил бы такой женщине, как вы, путешествовать одной в этих диких краях.

— Такой женщине, как я? — переспросила Честити, и в ее голосе послышалось раздражение.

— Я хочу сказать, что вы совсем незнакомы с этими местами, — осторожно объяснил Рид.

— Я вполне самостоятельна.

Разумеется!

— Я точно знаю, куда еду и что собираюсь Делать. Я долго готовилась к этой поездке.

Он молчал.

— Это очень важно для меня.

— То есть вам важен этот человек?

— Он мне нужен.

Рид услышал в ее ответе нотки отчаяния, и у него защемило сердце.

— У вас больше никого нет?

— Нет… да… — Она замялась, потом просто сказала: — Сейчас мне нужен только он.

Рид силился получше рассмотреть девушку в полумраке комнаты, но ее черты были такими же расплывчатыми, как и ее ответы. Расплывчатыми, но правдивыми — в этом он не сомневался. Она не умела лгать.

«Ничего, со мной быстро научится», — мелькнуло в голове у Рида.

За окном вспыхнул свет, на мгновение осветив лицо Честити. Она лежала, сжимая в кулаке свой медальон. Эта ее привычка, ставшая уже знакомой Риду, будила в нем какие-то смутные воспоминания.

Он резко прервал молчание:

— Когда все уладится, я позабочусь о том, чтобы вы благополучно добрались до Калдвелла.

— Не надо.

— Нет, надо.

«Странно, зачем я это сказал?» — сам себе удивился Рид и неожиданно понял, что знает ответ. Залетавший в окно душный ночной воздух, тихий женский голос во тьме, щекочущий чувства аромат роз… «Нет, я не попаду в эту ловушку!» — решил он.

— Мы выезжаем через два дня, — сухо бросил Рид, заканчивая разговор.

— Но доктор Карр сказал…

— Через два дня, не позже.

Прошло два дня.

Ранним утром Рид выглянул из окна гостиничного номера и посмотрел на еще не слишком оживленную, залитую ярким солнцем улицу. Честити встала раньше и, как обычно, спустилась вниз принять ванну. Рид сделал вид, что спит. Он терпеливо дождался ее ухода: ему нужно было побыть одному.

Осторожно спустив ноги с кровати, Рид поморщился от боли в бедре, потом с усилием поднялся и проковылял к умывальнику. Два дня оказались неожиданно коротким сроком, но обстоятельства, вынудившие его принять решение, не изменились. Насколько он знал, Морган не собирался долго задерживаться на индейской территории, и нельзя было допустить, чтобы этот подонок опять ускользнул.

С этой мыслью Рид налил воды в кувшин, взял кусок мыла и взбил пену. Стараясь глубоким дыханием разогнать остатки болезненной слабости, он натирал ею лицо, грудь и руки. Моясь, Рид продумывал план на ближайшие дни. Через несколько минут, посвежевший и взбодрившийся, он взял полотенце и начал медленными круговыми движениями растирать широкие плечи и разминать крепкие мышцы рук и груди. Почувствовав резкий прилив сил, Рид потянулся за бритвой.

Полностью одевшись, он наконец взглянул з зеркало. Оттуда на него смотрел высокий, гладко выбритый, светловолосый мужчина в темном костюме с пасторским воротничком. Лицо его было бледным, под холодными голубыми глазами темнели круги, но стоял он без видимого усилия, успешно скрывая пульсирующую боль в ноге.

Довольный, Рид поднял с пола свой саквояж, настороженно покосился на дверь, достал с самого дна из-под подкладки маленький револьвер, спрятал его в голенище сапога. Теперь он был полностью готов.

Направившись к двери, Рид с досадой отметил свою не совсем уверенную походку и тихо выругался. Нужно подышать свежим воздухом, тогда все будет в порядке. С этой мыслью он медленно спустился по лестнице на первый этаж гостиницы.

— Нет, этого не может быть!

Честити поднесла к глазам полинявшее черное платье, которое после долгих раздумий было выбрано ею в качестве дорожной одежды, и с расстройством покрутила его в руках. Сегодня утром она встала рано и, понежившись в ванне Салли, пошла в маленькую лачужку-прачечную, куда два дня назад отнесла в стирку свое платье. Теперь она стояла в ветхом здании и глотала слезы.

Хозяин прачечной — пожилой коротышка с пышными бакенбардами — смотрел на девушку с холодным прищуром. Она резко обернулась к нему и, не в силах сдержать упрека, сказала:

— Что случилось с платьем? Оно стало по крайней мере на два размера меньше, чем было, а цвет… цвет вообще пропал!

— Я с ним ничего не делал. Мои девочки постирали его и погладили, как вы просили.