Валентиныч и его воображаемые читатели - Леонид Шевченко

этого вина дома было бы в достатке, и даже в избытке. Вот как так, а?

А чтобы урок был мною усвоен в более доступной форме, те же самые эгрегоры решили ещё раз повторить пройденное. Да, была у меня ещё одна знакомая девушка. Просто общались, не более.

А тут вдруг – я на вахте. Уже спать лёг. Времени – одиннадцать часов вечера. СМС-ка: «Привет».

Вот не знаю, как вы, а по моим мужским меркам СМС-ка «Привет» от малознакомой девушки в одиннадцать часов вечера означает лишь одно: случился тот самый редкий день, когда девушка оказалась на мужском месте. Когда она сама, на собственной шкуре познала, что это значит, когда хочется тесного общения – хоть беги на улицу и там знакомься прямо среди ночи. Такое бывает. По моим наблюдениям, у каждой конкретной девушки – не чаще одного раза в 10–15 лет.

И вот мало того, что такое случилось, так оно ещё и оказалось направлено на меня, вероятность чего в реальной жизни стремится к нулю даже не с правой стороны, а с левой.

И что? Да ничего. Валентиныч на вахте. Привет. Сцуко.

Два раза в одну и ту же воронку снаряд ударил. Что? Что они хотят мне сказать? Отринуть всё суетное и перестать общаться с женщинами вообще? Ибо незачем? Похоже на то.

Тем более, что движение вокруг продолжается. То одна моя нынешняя любовь от своего парня уйдёт и попросит меня её «утешить»… В нормальном человеческом смысле, а не в том, о котором вы, извращенцы, сразу подумали. В смысле – «выслушать», «поподдакивать» и «купить ей сигарет». Тем более, что, погоревав, она обратно к этому своему парню вернулась, и дай бог ей с ним счастья, и пусть она уже уходит поскорее из сердца Валентиныча, который уж и не знает, как ему перестать быть «хорошим парнем», и возможно ли такое вообще, в принципе.

То хабаровская девушка, которая уезжала в такой спешке, что даже прихватила мою футболку с надписью «Превед», вдруг снова начинает писать мне письма типа «А я тут в Приморье съездила отдохнуть», постепенно переходящие в «Хочу тебя очень». Да что ж происходит-то, а?! Такое, в общем, впечатление, что где-то наверху меняют Матрицу, но никак не могут её настроить. Странная, говорят, у вас какая-то настроечная таблица…

Экое ж, однако, возмущение природного эфира я вызвал какими-то своими неведомыми действиями!

А может, и не я. Может, это общемировое. В Приморье, вон, акулы появились. В мире хаос и бесчинства. На одном дружественном складе трёх человек уволили из-за журнала «Максим» на столе. Валентинычу по ночам начали звонить девушки.

Всё сходится.

Но, блин, к чему оно сходится, хрен разберёшь. Пока не повернёшь.

Эх, и благостно же мне будет во второй раз эту жизнь проживать! Всё зная заранее, а! Эх.

Ну, и вы там особо не страдайте.

Зазеркально

Логики наших тепловых сетей я почти не понимаю. В январе, когда морозы жарили до минус 45, батареи грели настолько слабо, что наполовину были холодными, и Валентиныч тогда, помнится, даже задумался об их грядущей замене. Квартира в тот период, соответственно, являла собой практически чертоги Снежной Королевы, а леденящий холод из подъезда пробивался сквозь занавешенную одеялом входную дверь, идя тем самым вразрез со свежеизобретённой графой «На общедомовые нужды» из счёта за отопление.

И что же? Приезжаю это я с вахты в феврале. На улице – минус 20–25 градусов, тепло, светит солнышко и поют воробьи. И что, блять? Батареи всем чертям назло жарят с такой лютой, нечеловеческой силой, словно бы это и не они в январе помирали на последнем издыхании! Дома впору сауну устраивать, постояльцы ходят в трусах, обмахиваются веерами и припадают к форточкам.

Нет, я, к слову, не выражаю недовольства. Как всякий нормальный дальневосточник, я знаю: лучше уж жара, чем холод, особенно в зимний период.

Но логика! Где у этих тепловых негодяев логика? И что мешало им в январе поддать такого же жару? Религия не позволяет? Уголь не завезли? Трубы плохо теплоизолированы?

Так заизолируйте трубы! На что вы, вообще, туда посажены? Чтобы получать зарплату в 50 раз больше простого человека и придумывать статью расходов за несуществующие общедомовые нужды?

Всё больше Валентинычу кажется, что инопланетяне, управляющие этим миром, делают всё возможное, чтобы в России вообще невозможно бы стало жить.

А Дальний Восток, по их планам, так и вовсе должен стать филиалом ада на поверхности. Такими темпами лет через десять всего и останется, что только вывеску поменять.

И даже демонов завозить не придётся. Население само осатанеет.

Животное должно жить в лесу

Вчера вечером, ложась спать, и уже лёжа на диване, я вдруг совершенно явственно услышал, как сидящий посреди комнаты Мопс чётко сказал: «А каблуков у меня нет».

Нет, я, в общем, привык к тому, что последний год у меня в голове периодически звучат голоса, несущие что попало. Такое своего рода встроенное онлайн-радио – согласитесь, прикольно же! Однако до сих пор эти голоса звучали именно что внутри головы – в некоем слуховом центре, или как там эта область в мозгу называется. А тут – снаружи.

Одно из двух – или безумие прогрессирует, или Мопс таки уже готов к тому, чтобы поработить человечество и съесть мой разум.

Как Валентиныч показал мужской половой орган всему клубу «Боинг»

Любимое государство придумало очередную веселую затею: отныне медкомиссия, которую трясущие головами от неожиданности вахтовые рабочие теперь проходят раз в год, включает в себя фиброгастродендроскопию, или, говоря образно, глотание лампочки.

Нет, нормальные рабочие прошли оную медкомиссию централизованно, прямо на вахте. В местной поликлинике посёлка. С шутками и прибаутками.

Потому что уж известно, какая в посёлке гастродендроскопия: там дай-то бог, чтобы хирург трезвым был, а уж про глотание лампочек и вовсе никто не заикается, поскольку лампочки в поликлинике есть только электрические, и глотать их совершенно бессмысленно.

Меж тем, Валентиныч в тот централизованный день, благодарение богам, находился на межвахтовом отдыхе. И потому медкомиссию вынужден был проходить по месту жительства – в городе Комсомольске-на-Амуре. В котором есть всё: и дендроскопия, и УЗИ брюшной полости, и нарколог с психиатром. Всё, сука, есть в городе Комсомольске-на-Амуре! Всё!

И вот, значит, стою я в коридоре поликлиники – с пакетом и полотенцем, среди толп желающих приобщиться к таинству – и вдруг ощущаю