Министерство справедливости - Лев Гурский

Сеньор Артуро вздыхает и смотрит в небо на Южный Сапфировый Крест. Сегодня он особенно красив. Как будто даже звезд там прибавилось: между Бекруксом и Декруксом сверкает яркая точка — пятый, ранее не учтенный сапфир. Слегка удивившись такой новации, Вальдес достает из нагрудного кармана льняной платочек и промокает заслезившийся правый глаз, а потом извлекает из жилетного кармана припасенную одноразовую бархотку и протирает окуляр. Снова глядит в небо через телескоп. Ошибки нет, пятая звезда продолжает сиять и вроде бы увеличилась в размерах. Ах вот оно что! Кажется, небесная механика дарит ему возможность увидеть вооруженным глазом приближение падающей звезды, то есть метеорного тела. Обычно небольшие осколки комет сгорают в верхних слоях атмосферы Земли за считаные мгновения. Но отдельные крупные экземпляры могут продержаться в пределах видимости до пятидесяти минут.

Сеньор Артуро отрывается от телескопа, чтобы взглянуть на циферблат часов: если падение небесного гостя затянется, визит на смотровую площадку придется продлевать. Сумма смешная, но кому охота тратиться дважды? Когда он снова приникает к окуляру, то понимает, что тревожился напрасно и уложится в срок без доплаты. Метеорное тело приближается к Земле стремительно, и необычайный его вид завораживает.

Чтобы не испортить зрение чересчур яркой картинкой, приходится возвращать лунный фильтр и добавлять максимум затемнения, но огненный ореол, окружающий небесного гостя, все равно слепит глаз сеньора Артуро. Руководя Главкосмосом, он никогда не интересовался космосом как таковым, но здесь, на новой родине, вчерашняя работа стала чем-то вроде хобби. Со скуки он прочел много специальной литературы, даже осилил том Иоганна Кеплера, а уж научпоповских лент пересмотрел без счета. Одно время он носился с идеей установить персональный телескоп на крыше своей гасиенды, но та расположена в низине — неподходящее место для небесных наблюдений. К тому же при наличии жены даже час уединения на крыше не купишь ни за какие деньги.

Между тем космический визитер уже давно выбрался за пределы сапфирового креста и теперь напоминает не крупную звезду, а целый теннисный мячик в пылающем круге. Он перемещается по ночному небу так быстро, что сеньору Артуро приходится вручную двигать тубус телескопа и пригибаться, чтобы не выпускать метеор из поля зрения. Впервые за вечер Вальдес испытывает нечто вроде беспокойства и тут же его отгоняет. Нет, чепуха. Вероятность того, что обломок кометы сумеет долететь до Земли, не сгорев дотла, крайне невелика, а уж того, что упавший метеорит накроет самого наблюдателя, вообще ничтожно мала. Одно лишь странно: почему ему не виден эффектный метеорный хвост? Непорядок. Разве длинный светящийся шлейф — не обязательный атрибут?

Отодвинувшись от окуляра, Вальдес задирает голову и получает ответ. На всех известных ему снимках падения небесных тел они видны снизу и сбоку. Сейчас же боковая проекция отсутствует, вид — только снизу: огненный мяч молча пульсирует над его макушкой. Через несколько томительных секунд падение перестает быть беззвучным. К картинке прилагается свист: сперва еле слышный, потом всё громче, и вот уже закладывает уши.

С каким-то спокойным удовлетворением сеньор Артуро понимает, что звук ему хорошо знаком. Он запомнил его со времен трансляций с космодрома «Источник», когда после старта ракеты что-то в небе идет не так. Вживую он слышит этот свист в первый раз. И, кажется, второго не будет. Ноги становятся каменными, живот и щеки висят на нем, как гири. Скорость по вертикали в разы превышает скорость по горизонтали. При такой комплекции законы гравитации не дадут убежать далеко. Иоганн Кеплер, твою-то мать…

За миг до того, как на его месте возникает кратер, Демид Альбертович Ерголин успевает подумать: «Сколько же сволочей в Санто-Доминго сейчас загадывают желание!»

— Левее, теперь выше! Нет, ты на Ямайке. А теперь тебя занесло в океан. Правее, и не останавливайся — ты пока застряла на Гаити. Нет, рано. Возьми еще правее.

Ася стояла на табуретке перед картой мира и, близоруко щурясь, водила острием булавки вправо-влево, Нафталин от окна корректировал процесс, а мы с Димитрием не мешали: он, по обыкновению, уткнулся в свой ноутбук, а я заваривал себе чай и нарезал колбасу для бутерброда. Вчера поздно вечером, когда мы вернулись в Москву, я не успел поужинать, но сегодня с утра твердо рассчитывал позавтракать. На всякий случай я не выяснял, сколько дней этот сервелат уже лежит в холодильнике. Может, он еще Левкин.

— Замри! Ты на месте. Фиксируй! — скомандовал Асе Нафталин.

Очередная победа Великой Вселенской Справедливости была надежно пришпилена к карте красным четырехугольным флажком. Ася спрыгнула с табуретки, мимолетным жестом поправила растрепавшуюся прическу и задумчиво произнесла:

— А ведь это, Роман Ильич, у нас первый такой случай…

— То есть как первый? — удивился я. Из-за этой неожиданной реплики я чуть не промахнулся ножом мимо колбасы. — В каком смысле? Первый на Карибах? Первый на этом острове? Но вот же неподалеку я вижу еще один флажок — в Порт-о-Пренсе.

— Первый с участием космических тел, — терпеливо объяснила мне Ася. — До сих пор проблемы решались земными средствами. Из такого далека раньше ничего не прилетало.

Пока я раздумывал, обрадоваться ли мне такому рекорду, подал голос Димитрий.

— Строго говоря, тело не совсем космическое, — сказал он, оторвавшись от ноутбука. — То есть да, на башку клиента оно прилетело из космоса, но происхождение у него земное. Глядите, на сайте их газеты El National цитируют заключение лаборатории метеоритики Технологического университета Санто-Доминго… Ась, как это поточнее перевести: «…es un fragmento del tanque de combustible de titanio de un satélite artificial»?

— «…является фрагментом титанового топливного бака искусственного спутника», — ответила Ася. — А там случайно не сказано, какая страна произвела спутник?

— Сейчас найду… — Димитрий пробежался пальцами по клавиатуре. — Вот, пожалуйста. Германия, «Грейс», цель — наблюдение за климатом, июль прошлого года. Но выводила его на орбиту российская ракета-носитель «Поток». И получилось у нее криво. Спутник ни разу не вышел на связь и через сутки исчез — пятнадцать лимонов евро выброшено зря. Главкосмос тогда выпустил пресс-релиз: мы типа доставили, за остальное не в ответе. А через месяц три обломка свалились в Сахаре — двух бедуинов убило на месте.

— Это многое объясняет, — кивнула Ася. — Клиенту аукнулся один из многих его косяков.

— Никто, кроме Вальдеса, в Санто-Доминго больше не пострадал. Правда, телескоп всмятку, а на месте падения во-о-от такая дыра в земле! — Димитрий приподнял и повертел во все стороны ноутбук, чтобы нам было легче рассмотреть фото кратера.

Я поскорее перевел взгляд обратно на бутерброд. Ерголин получил по заслугам — факт. Но стоило представить масштаб силы, его сгубившей, как делалось неуютно. Кем я-то был? Канониром «Большой Берты»? Погонщиком Левиафана? Умей рыба-лоцман мыслить абстрактно, она бы вот так же порой обалдевала, сравнивая свой размер с габаритами гигантского катрана, чью охоту направляла… О-хо-хо. Чтобы отвлечься от пугающих сравнений, я сосредоточился на колбасе. Вкус у нее оказался не ахти, а значит, ее вряд ли купил Левка. Тот, помнится, был гурманом. Значит, она осталась с поминок по Левке.