Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии - Анита Жарова

Девчонка пыталась причинить вред высокородному, даже если любовное зелье и не было целью. 

— Но это в корне меняет дело. Мелкие пакости и дурачество не облагаются радикальными наказаниями, в отличии от запрещенной формулы приворотного напитка. 

— Не говорите ерунды.

Дуайда в этот момент перебил вмешавшийся в дискуссию ректор:

— Аурелиус, Фридрих прав. Наказания не выносятся на доводах. Ждём результаты экспертизы. 

Мне все больше хотелось закричать: «я тут. Здесь я». Устала от того, что моя судьба решалась фактически без моего участия, хотя я присутствовала. 

— Не было у меня цели привораживать Найтвейна. Испортить кафи — да, но не привораживать.

Мое вмешательство вызвало несколько секунд ступора у всех присутствующих, а затем профессор Райм радостно воскликнул:

— Вот видите, коллеги, девушка признается во вредительстве, но отрицает стремление сварить приворотное зелье.

— И вы ей верите? — Дуайд круто развернулся в ректору.

Ректор удовлетворенно кивнул и вынес вердикт:

— Предлагаю дождаться результатов экспертизы. Все свободны. 

Мы первые с Хартом двинулись в сторону выхода, но в последний момент я обернулась, поймав взгляд высокородного Дуайда на себе. 

«Я слежу за тобой» — читалось на его лице.

Одиннадцатая глава

— Ну ты даешь, — усмехнулся Харт, едва мы оказались за пределами кабинета ректора, — приворожить высокородного и еще и по ошибке — это сильно. Тут похоже вся академия тебя недооценивает.

Я опешила от такой наглости. 

— Да это же ты мне этот список с ингредиентами подсунул, — огрызнулась в ответ. Достала злосчастную бумагу с вредными советами, смяла и швырнула под ноги темному. — Странное у тебя понимание помощи. Лучше бы не предлагал. 

— Постой, я не предлагал тебе Найтвейну приворотку подмешивать, — он окинул взглядом смятый бумажный комок под ногами, закатил глаза и выдохнул, — ладно, я не гордый. 

Темный наклонился, подхватив свою записку: 

— Так, смотри, из перечисленного нет златоцвета и хотонца. 

— Как же нет? 

Я собиралась ткнуть пальцем в нужную строчку, но… действительно упоминания использованных мной ингредиентов не было. 

— Стой, это как? Как же? — глазам не поверила, выхватила записку, рассмотрела, подняла на свет. 

Текст вообще выглядел иначе. 

— Харт, объясни, что такое «факлое»? 

— Фрукт такой, его иногда в салат крошат или в крем для десертов пускают. Найтвейн его терпеть не может. 

— Тут точно было другое название? 

— Как видишь, ничего другого не писал. 

— Точно? Ты же меня не обманываешь? 

Я очень надеялась услышать что-то вроде «шучу, писал конечно, просто хотел подурачиться», но темный как на зло повторил: 

— Сказал же — нет. Зачем мне тебя подставлять? Я вообще в этой истории самое незаинтересованное лицо. 

— Ну может ты решил, что заставить высокородного влюбиться в меня — забавно.

— Ничего в этом забавного нет. И если бы было и так, то я хотя бы дозировку нужную написал и полноценный рецепт прикрепил, чтобы ты точно ничего не перепутала. Судя по тому, что вышло, ты вообще все без разбора сыпала. 

Его правда. Вроде все логично, но слабо верилось. 

Я же не сошла с ума?

Оценивающее вгляделась в лицо темного. Искала следы обмана.

— Я поклясться могу, если надо. Ксю, не вписывал я златоцвет. Хотонец тоже.

— Да по правде говоря, я там почерк не разобрала и так и не поняла, что конкретно написано было. Но точно было не «факлое»,— честно призналась я.

— Обалдеть, — темный округлил глаза, — ты еще и перепутать несуществующую надпись сумела. Боги, я пошел собирать свои пожитки.

— Куда? Зачем?

— От академии подальше, пока ты тут находишься, — он действительно направился в противоположную от меня сторону, но остановился и нехотя повернулся, — ладно, тут я блефую. Но давай посмотрим правде в глаза — я действительно не писал ничего из того, что ты подмешала Найтвейну в кафи. Значит кто-то наложил временные чары, которые сейчас развеялись без следа и этот кто-то заинтересован во вредительстве тебе или Найтвейну, но мне кажется, больше тебе. А теперь самый вкусный момент — ты умудрилась еще и тут напортачить. Не знаю как у вас на земле, но в наших краях, ты попадаешь в список опасных халтурщиков и это повод спасаться бегством твоему окружению. 

— Что? — я растерянно захлопала ресницами. Колкости в мой адрес пропустила, пусть потешается, меня все равно зацепил другой момент, — наложить чары на твой список действительно возможно?

— Конечно. Тут вопрос, когда и кто это успел сделать? Кому еще ты список показывала? 

— Никому.

— Ясно, но кто-то о нем узнал, а потом подредактировал одну из строк. Теперь доказательства стерты.

От таких версий и новостей я схватилась за голову:

— Но зачем? В чем выгода?

— Ты меня спрашиваешь? — Харт изогнул бровь. 

— Нет, рассуждаю в слух. Это какой-то кошмар. 

— Согласен. 

***

После общения с Хартом мне стало не по себе. Сам по себе день из меня будто все силы высосал. 

В свой корпус я вернулась к ночи и просто упав лицом в подушку — заснула. 

В начале казалось, что я провалилась в полную кромешную тьму без сновидений, но потом из темноты меня выбросило на знакомую поляну в лесу, куда мы вместе с моими сверстниками отправились в десятидневный поход на Валдай и разбили лагерь в нескольких километрах от истока Волги. Именно там я и приобрела свой «дар», из-за которого меня отправили в академию Голденхол в совершенно чужой мне мир. 

Все в точности повторяется. Ночью я с присоединяюсь к небольшой группе ребят из большой палатки, прогуляться налегке без рюкзаков до истока. Всего два или три километра. Интересно же. Мы собирались искупаться и с подругой метнувшись к своей палатке, прихватили купальники. 

Поначалу все шло по плану, но видимо прогулки по незнакомому лесу в темноте идея не очень. В результате мы с подругой отбились от группы, а затем поругались и так я оказалась одна у того странного дерева. 

Свет, пробивающийся через ветви я поначалу приняла за фонари и пошла