Тихий уголок - Дин Кунц

Парковка, прежде заполненная машинами сотрудников, была пуста, а асфальт изрыт впадинами, похожими на провалившиеся могилы. Длинное здание из бетонных кирпичей и гофрированного железа содержало двенадцать гаражей удвоенной ширины. Реклама на крыше гласила: «Аренда охраняемых гаражей и рабочих помещений». Пять дверей были подняты. Люди копались в машинах либо внутри гаражей, либо на бетонных площадках перед ними. Все выглядели молодо – большинству еще не исполнилось тридцати, – и Джейн предположила, что здесь есть владельцы небольших мастерских, работающие без лицензии. Другие, видимо, возились со своими собственными машинами: тюнингованными стрит-родами, автомобилями с низкой посадкой и форсированными двигателями и просто крутыми тачками.

Она припарковалась в сторонке и выбрала молодого латиноамериканца в наколенниках, опустившегося на землю перед жемчужно-серым «кадиллаком» 1960 года со съемной крышей, полностью восстановленным и слегка тюнингованным; парень натирал корпус гелеобразным воском с помощью электрополировщика. Когда подошла Джейн, он выключил инструмент и поднялся на ноги.

Мужчины в других отсеках оставили работу и уставились на Джейн – отчасти из-за ее внешности, но главным образом потому, что она явно была нездешней, а появление чужаков нередко предшествовало неприятностям.

Парень, полировавший «кадиллак», коротко стриженный и с усами а-ля Сапата[11], носил рабочие ботинки, джинсы и майку; лицо было бесстрастным, как поверхность бетонного блока. На мускулистых руках красовались татуировки, явно не тюремные, судя по сюжетам и стилю. На тыльной стороне правой ладони была изображена стая ангелов, летевших к бицепсам, чтобы собраться вокруг Пресвятой Девы с Младенцем, окруженных лучами. Великолепный тигр взбирался, глядя назад, по левой руке, и хотя он не обнажал клыки, в золотистых глазах читалось предостережение.

– Милая машинка, – сказала Джейн, показывая на «кадиллак». Парень ничего не ответил. – Это колеса «Дайтон» с проволочными спицами? А радиальные покрышки похожи на диагональные, которые были в то время.

Его карие глаза с едва заметными желтыми полосками только что были огнивом, готовым высечь искру. Но теперь они не угрожали вспышкой.

– Спортивные радиальные, «Кокер-эксельсиор», – сказал он.

– Это ваша машина?

– Я не угоняю машины.

– Я не это имела в виду.

– Глупо думать, что здесь можно чем-то поживиться.

– Я не торгую наркотиками. И не считаю, что каждый человек с мексиканскими корнями торгует ими.

Некоторое время он молча разглядывал ее глаза, тоже ставшие огнивом, потом кивнул в сторону машины:

– Да, она моя.

– Отличная работа.

Он ничего не сказал. Джейн посмотрела на других парней, которые сделали вид, что вернулись к работе, потом снова на владельца «кадиллака»:

– Меня загнали в угол. Я могу заплатить, чтобы выбраться на простор. Но мне нужна помощь.

Он выдержал ее взгляд.

– Что я чую?

– Вы чуете копа.

– Вы чокнутая, да?

Джейн понимала, что чистая ложь заставит его закрыться, а значит, нужно добавить немного правды.

– Я временно отстраненный от работы агент ФБР.

– Почему вас отстранили?

– Чтобы я им не мешала, чтобы устроить мне засаду, обвинить в преступлении, которого я не совершала.

– А вдруг кое-кто устраивает мне засаду прямо сейчас?

– С какой стати? Зачем стряпать липовые дела, чтобы заполнить тюрьмы, когда миллионы идиотов добровольно идут в камеру?

После очередной паузы с обменом взглядами он сказал:

– Я должен вас обыскать.

– Понимаю.

Парень повел ее в дальний темный угол, где начал с голеней и двинулся вверх по ногам, желая убедиться, что на теле нет проводов. Внутренняя поверхность бедер, ягодицы, поясница, спина – снизу вверх, область вокруг грудей… Сильные руки безжалостно обследовали ее, причем лицо его оставалось бесстрастным, а манеры – деловыми. Найдя пистолет, он приподнял куртку Джейн и обследовал наплечную оснастку и оружие, не доставая его из кобуры. Закончив, он отступил на шаг и спросил:

– Так в чем дело?

– Я дам вам пять сотен за номерные знаки от «кадиллака», а вы неделю не будете сообщать о похищении.

Он задумался.

– Тысячу.

Джейн заранее положила по пять сотенных купюр в оба передних кармана джинсов.

– Шестьсот.

– Тысячу.

– Семьсот.

– Тысячу.

– Вы берете меня за горло.

– Не я пришел к вам, а вы ко мне.

– Да, потому что вы не похожи на пирата. Восемьсот.

Он подумал и сказал:

– Отсчитывайте.

Джейн положила восемь сотенных бумажек на его раскрытую ладонь.

– Я заведу мою девочку в первый отсек, а вы загоните свой «форд» во второй. Там мы переставим номера.

– Тут очень любопытные парни, смотрят хищным взглядом, – сказала Джейн. – Когда я уеду, они увидят ваши номера на моей машине.

– Меня это не беспокоит. Ребята надежные. Но мы не знаем, кто ходит по улице.

Когда машины оказались в гараже, большая сегментированная дверь опустилась, приток свежего воздуха прекратился, и запах бензина, смазки и резины стал сильнее. Джейн почувствовала себя запертой и насторожилась, но тревоги не ощущала. Наконец номера были переставлены, и дверь, застонав, поехала вверх. Парень подошел к Джейн:

– Она будет стоять здесь, а я поезжу на своем обычном ведре. Вы просите одну неделю, я даю вам две. Потом сообщу полиции, что у меня сняли номера.

– Вы вдруг стали таким щедрым, но я думаю…

– Я не обманываю, когда речь идет о таких серьезных вещах.

– Я хотела сказать другое: до семи вы точно умеете считать, а насчет четырнадцати я не уверена.

У него вырвался удивленный смешок.

– Bonita chica[12], если бы я знал, где делают таких, как вы, то переехал бы туда прямо завтра.

11

Продавщица париков на бульваре Санта-Моника в модном Западном Голливуде решила, что к цвету кожи Джейн лучше всего подойдет темно-фиолетовый с ярко-красными полосками.

– Правда, к вашей великолепной коже подойдет что угодно.

В магазине был отдел косметики, где продавались темно-фиолетовая помада и тени с блестками того же цвета. Продавщица пришла в восторг оттого, что Джейн из тусклой стала яркой.