Белая ворона - Денис Дроздов

Затем Глеб Аркадьевич, мягко ступая, подошел к двери своей комнаты и рывком распахнул ее. За дверью никого не оказалось. Тогда Звоницкий старательно запер дверь, проверил, хорошо ли закрыты окна, и только после этого взялся за мобильник. Трубку на том конце сняли сразу, и связь была превосходной.

– День добрый, Паша! Как дела? Процветаешь, да? Ну, молодец. Да, стараюсь, стараюсь… хотя куда нам до вас, молодых… А если серьезно, Паш, у меня к тебе дело. Будь другом, пробей по базе адресок один и госномер машинки… да, дама одна. Нет, ничего важного. Буду очень обязан. Сам перезвонишь? Жду.

И Звоницкий оборвал связь. Человек, которому звонил Глеб Аркадьевич, был одним из многочисленных знакомых «из прошлой жизни». Во времена работы в прокуратуре многие водили знакомство с влиятельным Глебом Аркадьевичем, многие были ему обязаны. В те далекие времена карьерист Звоницкий тщательно коллекционировал полезных людей. Никогда не забывал поздравить с юбилеем или продвижением по службе, охотно оказывал услуги, если это не требовало каких-то чрезмерных усилий… Теперь Глеб Аркадьевич иногда обращался к ним за помощью. «Полезные» люди после взрыва разом исчезли из его жизни, но если он звонил сам, никогда не отказывали, помня старые добрые времена…

Звонок раздался через десять минут. Звоницкий поднял трубку:

– Ага, записываю… да неужели? По этому адресу в Москве парковка торгового центра? Ничего удивительного, чего-то в таком роде я и ждал… а машинка? Там с номером все в порядке, надеюсь? Ага, пишу… И адрес есть? Спасибо, дорогой! Я твой должник… шучу, шучу… Так, пишу… Московская область, город Злобино, улица Лесная, дом три. И я рад тебя слышать! Надеюсь, увидимся. Ну, пока!

Звоницкий опустил телефон на колено и довольно улыбнулся. Он любил, когда его догадки подтверждались – кому же не нравится чувствовать себя умным, проницательным и крутым профи?

Первые сомнения возникли у Глеба еще там, в подвальном помещении морга. Уж чересчур быстро мать погибшей опознала тело. Когда-то давно по долгу службы Звоницкому приходилось присутствовать на опознаниях – нечасто, но бывало. Так вот, родные и близкие, как правило, всеми силами оттягивали момент опознания, сомневались, даже когда покойника узнать было не так уж сложно. Это своего рода психологическая защита – пока не опознан в лежащем на цинковом столе трупе, значит, остается надежда, значит, жив… А эта дама едва ли не с порога, ну по крайней мере с первого взгляда, опознала дочь в неузнаваемом, полгода пролежавшем под водой теле.

Кстати, никто из Карауловых, которые хорошо знали и часто видели Каролину Азину, тоже ведь ее не опознал. Каждый из них сомневался: «Да, возможно, она… но стопроцентно не поручусь…» Вот изумрудное колье все опознали уверенно. Но если колье подлинное, то это не значит, что и девушка настоящая.

Хотя… кем еще могла быть незнакомка из озера? Волосы, платье, украшение принадлежали Каролине. Девушка поссорилась с женихом, Коля и Лида Волгины даже видели, как Кирилл ударил Каролину…

Кстати, почему младший Караулов расторг помолвку? Просто ссора влюбленных? Или Кира раскусил авантюристку?

Если Лара говорит правду, а с чего бы ей лгать, то знакомство на трассе Злобино – Москва действительно выглядит подстроенным. Беспомощная красавица и спущенное колесо – старый трюк. Кира – редкостный красавчик, известный ведущий на радио. Папа его богат. Журналы регулярно публикуют фото таких, как Кира, в рубрике «Самые завидные женихи России».

Мать приехала на опознание из Москвы. Приехала одна, на машине, сама за рулем, хотя в такой ситуации садиться за руль может только неадекватный человек… Ну и что? Может, Инна Сергеевна одна, ни родных, ни друзей, и ей некого попросить отвезти ее на опознание тела дочери… Держалась она уверенно и спокойно, в обморок, а отличие от Лары, не падала… ну это, положим, тоже ни о чем не говорит. Может быть, Инна Сергеевна – операционная сестра в хирургии. Или владелица собственного бизнеса. Или просто по жизни такая… сильная.

Что ж, очень скоро он это выяснит. Глеб Аркадьевич прихватил ключи от своей машины, вернул телефон ассистентке, предупредив, что ненадолго отлучится (девушка мрачно кивнула в ответ), и, насвистывая, спустился по лестнице.

Внизу ему навстречу попался Василий. Толстячок, успевший переодеться в костюм-двойку, был мрачен, от его обычной суетливой доброжелательности не осталось и следа. Видимо, супруга устроила Васе хмурое утро. Однако при виде гостя Василий Сергеевич выдавил улыбку и поинтересовался:

– Далеко собрались?

– Да вот хочу съездить в Злобино, купить себе новый телефон! – Глеб Аркадьевич выдал заранее заготовленную отмазку. – А то мой мобильный после купания в вашем озере приказал долго жить.

– А, да, конечно, – рассеянно отозвался Вася. – Ну, я пойду. Мне нужно в банк. Папа прилег – его утомила эта поездка, Ларочка тоже отдыхает… всего хорошего!

Звоницкий проследил, как Василий забирается в джип и отдает распоряжение шоферу Косте. Наконец Василий Сергеевич укатил на службу, и Глеб открыл свой «Паджеро». Эту машину Глеб Аркадьевич чрезвычайно любил. Несколько лет назад ее переделали под ручное управление, потому что после взрыва нога у Глеба почти не сгибалась. Теперь необходимости в ручном управлении не было, но Звоницкий попросту привык.

До города Глеб доехал очень быстро. На то, чтобы найти улицу Лесную, ему понадобилось куда больше времени. Городишко точно вымер – ни одного человека не попалось ветеринару на сонных, пыльных улицах.

Глеб заглушил мотор и задумался. Следовало спешить. Конечно, дама, которая представилась Инной Сергеевной, местная, злобинская. Так что никуда она не денется, и рано или поздно Глеб Аркадьевич ее разыщет. Но лучше бы рано.

Какая все-таки сонная атмосфера в этом Злобине. Жужжат мухи, вьется пыль в луче солнечного света, травка зеленеет, у забора желтеют одуванчики. Есть в провинции какое-то очарование… И пусть Звоницкий всю жизнь прожил в столице, не считая двух лет армейской службы… Может быть, переехать в такой вот городок? Выстроить дом, как у милейшего Сергея Петровича Караулова, да и жить в нем на покое. Пить вечерами чай из самовара, разводить лебедей на озере, рыбу ловить. Ничего, что днем в городке остаются одни дети и пенсионеры – он, Звоницкий, ведь тоже пенсионер. Пенсия у него более чем приличная. Никто не заставляет его работать…

На этом месте Глеб Аркадьевич очнулся и быстренько выбрался из сладостного омута, куда погрузила его провинциальная нега. Это что же – оставить обожаемую клинику, в которую Звоницкий вкладывал все свое время и силы? Бросить любимую работу, призвание, которое он обрел благодаря трагическим обстоятельствам? И ради чего – сонной скуки и пыльных одуванчиков?! Не-ет, Глеб Аркадьевич, рановато тебе пенсионерские тапки надевать. И вообще, хватит спать, расследование буксует.

– Добрый день! Я могу вам чем-нибудь помочь? – раздался совсем рядом приятный женский голос. Глеб обернулся. Из-за забора с одуванчиками на него смотрела дама лет пятидесяти. На селянку она была похожа не больше, чем сам Звоницкий – на балерину. Брючный костюм из натурального льна, короткая стрижка, волосы черные с сединой. В руке дама держала весьма устрашающего вида стальные ножницы с загнутыми концами.