Сезон любви - Айрис Джоансен

Мэлори почувствовала, что ее переполняет благодарность к этим заботливым, любящим ее людям.

– Конечно, – ответила она, – и поверь, мне сейчас вправду хорошо. Со мной здесь ничего не случится. Не беспокойтесь. Седихан на самом деле – довольно цивилизованное место.

– Пообещай мне, что ты позвонишь сразу же, как только приедешь в Марасеф.

– В первый же день. Поцелуй от меня Герду.

– Обязательно. – Джеймс помолчал:

– Будь осторожна.

– До свидания, Джеймс. Мэлори положила трубку.

– Вы хмуритесь, – заметил Кери, поднимаясь с дивана. – Наверное, Делаж вам что-то наговорил?

Мэлори покачала головой:

– Обычно он очень спокоен, но сегодня был расстроен, как никогда. Я чувствую себя виноватой: нужно было позвонить ему раньше.

– Вы же не виноваты в том, что почувствовали себя плохо, – ухмыльнулся Кери. – Пойдемте же. Сэбин убьет меня, если я не приведу вас к ужину и вы останетесь без харчей.

– Харчей? – улыбнулась Мэлори. Кери взял ее под руку и повел к двери.

– Не похоже на жаргон Гарварда, верно? Есть в вас что-то такое, что заставляет меня возвращаться к своим корням.

– И где же они лежат?

– В горах Западной Виргинии.

– Никогда там не бывала.

– Значит, вам незнакомы белые молнии и бабушкина медицина?

– К моему величайшему сожалению.

– Похоже, мне придется вам об этом рассказать.

– Только не сейчас, Кери. – Сэбин стоял в вестибюле в нескольких метрах от них. Он перевел взгляд со своего подчиненного на Мэлори. – Ну как, позвонила?

– Да.

Сэбин заставил Кери посторониться и принял от него руку женщины, взявшись за нее легко, но твердо. Лицо его выражало дружескую вежливость.

– Вот и хорошо. А теперь мы можем забыть про Нью-Йорк и сосредоточиться на здешних удовольствиях.

– Каких еще удовольствиях?

Он улыбнулся:

– Ты постоянно норовишь истолковать меня не правильно. Я имел всего лишь ужин, приятную беседу и игру в «Монополию».

– «Монополию»?

– Да, сыграем в нее после ужина. Я в ней – большой мастер.

– Мастерство тут ни при чем. «Монополия» это игра, где все зависит от одного только везения.

– Значит, я везучий. – Сэбин усмехнулся и обернулся к Кери. – Верно?

– Верно, – серьезно кивнул тот, – он всегда выигрывает.

– Не всегда, конечно, но, будьте уверены, в большинстве случаев.

Все то время, пока Сэбин вел Мэлори по направлению к столовой, он ни разу не взглянул на нее.

* * *

На следующий и во все остальные дни Сэбин забирал Мэлори в свою комнату на послеобеденный отдых, и она стала воспринимать эти минуты, как благословенные оазисы в ходе изнурительного путешествия по пустыне чувственности. Во все остальное время Сэбин без устали демонстрировал свою сексуальную харизму, и Мэлори чувствовала, что с каждым днем ей становится все труднее противиться ей. И все же Сэбин ни разу не попытался соблазнить ее во время ставшей традиционной дневной сиесты, хотя здесь ему было бы легче всего добиться успеха. В эти часы он был гораздо более простым и открытым, нежели в остальное время. Через неделю, оказываясь с ним в одной постели, Мэлори чувствовала себя так же естественно и непринужденно, как если бы они были женаты лет пятнадцать.

– Ты уже набрала килограмма два, – заметил Сэбин, прислонившись к спинке кровати и оценивающе оглядывая Мэлори. – Пожалуй, даже два с половиной. – Он ухмыльнулся. – Скоро ты растолстеешь до такой степени, что не сможешь позировать для фотографий. И что тогда?

– Похудею, – ответила Мэлори, поудобнее пристраиваясь рядом с ним. – Спасибо, что вовремя обратил на это мое внимание. Думаю, два дня голодания исправят положение вещей.

Улыбка исчезла с его лица.

– Черта с два я позволю тебе голодать. До этого ты была чересчур тощей.

– Только не для того, чтобы позировать перед камерой. А теперь умолкни и дай мне поспать.

– Ты не будешь поститься.

– Посмотрим.

– Нет. – Мэлори почувствовала, как закачался матрац. Сэбин сполз ниже и устроился рядом с ней. – Ты не будешь голодать. Лучше… Нет.

– Договаривай, если начал.

– Просто мне стало интересно, смогу ли я вывести тебя из себя. Ты всегда такая спокойная. Мне даже кажется, что ты не воспринимаешь меня всерьез.

– Моя внешность – это часть моей работы, поэтому я должна относиться к ней серьезно. – Сощурившись, Мэлори посмотрела на Сэбина. – И почему ты так расстраиваешься? Два дня голодания не смогут повредить мне.

– Третья жена моего отца страдала анорексией – испытывала отвращение к пище. В итоге она умерла от сердечного приступа, вызванного недоеданием и бесконечными таблетками.

Мэлори помолчала и вздохнула:

– Как ужасно! Ты любил ее?

Сэбин пожал плечами:

– Она нравилась мне больше других. Она хорошо ко мне относилась, и ей даже не приходилось прилагать для этого особенных усилий. Видишь ли, выбирая новую жену, мой папочка меньше всего руководствовался тем, присущ той материнский инстинкт или нет.

– Из-за чего же он на них женился?

– Из-за денег и секса. За исключением разве что моей матери. На ней он женился ради того, чтобы она родила ему наследника. Он всегда мечтал создать династию, но его первая жена Маргарет не сумела подарить ему ребенка, и поэтому через три года он с ней развелся. Моя мать оказалась более плодовитой. – Губы Сэбина искривились. – К сожалению, выяснилось, что в постели она не так хороша, как следующая претендентка на его благосклонность, поэтому, после того как она произвела меня на свет, он расплатился с ней, и она растворилась в утренней мгле.

– Что значит «растворилась»?

– Это слово в данном случае подходит лучше всего. Она вышла замуж за преподавателя колледжа и, судя по всему, до сих пор где-то живет тихо и счастливо. Вот только не знаю, где.

– Сколько же было жен у твоего отца?

– Пять. Последней постель отца согревала мать Бена.

– Да, твой папа, видимо, любил разнообразие.

– Он был реалистом и знал, что взаимоотношения между двумя людьми со временем неизбежно исчерпывают себя. Когда он видел приближение конца, то немедля обрезал все ниточки и принимался искать что-то новенькое.

Мэлори ощутила, как ее пронизала внезапная острая боль. Она посмотрела на Сэбина.

– И ты тоже реалист?