Лорд Системы 3 - Саша Токсик

как тебе уже успели растолковать случай у рудника, — добавляю я, хмурясь. — Мой человек погиб, чтобы твои рабочие остались живы. Мы столкнулись с настоящим убийцей, маньяком, психом. И я это говорю не для красного словца,

— Но ведь он один! — недоумевает Мустафа.

Очевидно, его участие и участие его рабочих в военных операциях в роли вспомогательных сил оставило след. Ему кажется, раз мы разбили превосходящие силы кабанятников, то один человек не может стать угрозой.

Он не видит всей картины, или же просто недооценивает одного, но крайне опасного противника.

— Да, он один. Но это не отменяет того факта, что он находится в тени, а мы — на свету. В какой-то момент эта гадина совершит бросок, и кто-то обязательно умрёт, — говорю я, смотря Мустафе в глаза, — Хочешь, чтобы это была твоя жена, Мустафа? Ведь он определённо выберет самых слабых, самых уязвимых. Сделает так, чтобы живые страдали не меньше мёртвых.

— Нет, — впервые Мустафа преображается на моих глазах. В его взгляде появляется неизведанная ранее мрачная решимость. — Располагай мной и моими людьми на своё усмотрение, Лорд.

Теперь передо мной стоит не ушлый торговец, а собранный мужчина, готовый биться до последнего за то, что ему дорого.

Я невольно улыбаюсь. Приятно открывать в людях новые грани куда более импонирующие мне лично.

— Тогда проинформируй своих ребят, что всё серьёзно. Это не учебная тревога, — командую я, и Мустафа послушно кивает.

Может быть, эта внешняя угроза даже окажется полезной для Спарты.

Тем временем мрак ночи наваливается с удивительной быстротой.

Пока мы занимались обустройством новичков в поселении, перемещением «посада» с самым ценным имуществом за частокол, расстановкой охраны у стен и в сторожевой вышке, — ночь с королевским величием вступает в свои права.

Мириады звёзд и луна исчезают за плотным слоем облаков, делая тьму ещё гуще и темнее, и более жуткой.

Многочисленные факелы и костры зажжены в Спарте. Ворота заперты, женщины и рабы собраны в главном зале поместья.

Я уверен, что незнакомец,, не упустит шанса испытать «на зуб» наши оборонительные возможности этой первой ночью. Слишком долго он скучал без дела. Слишком много накопилось нетерпения.

Пехотинцев снабдили тяжёлыми плащами поверх бригантин. Дополнительная защита в данной ситуации не будет лишней, особенно если неизвестный решит вновь атаковать из лука или что-то ещё метательного.

Нежданно тишину и спокойствие ночи нарушает женский крик — резкий, дрожащий, пронзительный.

Все вздрагивают, включая меня. Пехотинцы, стоящие по периметру поместья, взволнованно крутят головами.

Майор, находящийся рядом со мной, хмурит брови.

— Это снаружи, — констатирует он.

— Все ли сейчас внутри? Точно никто не остался? — интересуюсь я.

— Собрали всех. Я, Михалыч и Хрюша пересчитали несколько. Все здесь, — уверенно произносит он.

И тут раздаётся второй крик. Теперь уже очевидно, что он звучит из-за частокола. Откуда-то из леса.

В нём столько отчаяния, страха и боли, что невольно хочется передёрнуть плечами.

— Как ты думаешь, кто это? — спрашивает Майор.

— Щуплого убили днём, — говорю, — значит их стела могла успеть прислать замену. Какой-то несчастной не повезло.

— Нужно её спасти! — возмущается Малой. — И плевать, что там убийца! Мы не можем позволить ему делать что угодно под стенами Спарты! Он же пытает женщину!

Слова его прерываются глухим стуком: Мышь выдаёт ему подзатыльник.

— Совсем сдурел? возражает магесса, с волнением в голосе. — Тебя же специально выманивают!

Я благодарен Мыши, за то, что она озвучила мои собственные мысли. Псих ждёт, что мы кинемся на помощь. Тогда он просто перережет нашу группу в темноте леса. Той бедняге ничего не светит, она просто приманка. Но сознавать это противно.

— Но так нельзя! — продолжает Малой.

— Что «нельзя»? — женщина скрещивает руки под грудью.

— Так! — не унимается Малой.

Майор и Михылыч ожидающе смотрят на меня. Ясно, что они согласны с Малым, но в то же время осознают опасность ситуации.

Так или иначе, враг добивается своей цели. Под ужасающие крики мы чувствуем свою беспомощность. Моральный дух моих людей падает ещё до битвы.

Вдруг в голову приходит интересная мысль.

— Мышь, иди за мной, — приказываю магессе, и мы исчезаем в поместье. В небольшой комнате у нас располагается арсенал стартовых бонусов. Наша сокровищница. Не таскать же их с собой всё время.

Найдя нужный предмет, я передаю его Мыши.

— Бита? — она удивляется.

— Пойдем, — ухмыляюсь я. — Все вопросы на месте.

У Спарты есть чем ответить врагу.

Поднимаемся вдвоём на сторожевую вышку. Нам открывается вид на перед стеной, которая стала за последнее время намного больше и мрачную стену леса.

Крики ужаса не прекращаются, кажется, становятся ещё протяжнее.

— Примерное место по звуку можешь определить? — спрашиваю я.

— Не думаю, что… Ох! — Мышь была сказать, что в темноте ничего не понятно, но тут сработал навык с дальномером.

— А теперь? — улыбаюсь я.

— Теперь могу, — отвечает она, и её улыбка не предвещает ничего хорошего. — Мне жахнуть по нему?

— Самой мощной молнией, что сможешь, — киваю я.

Более слов не требуется. Мышь прищуривается, обводит взглядом округу. Стоны и крики не утихают. Убийца жаждет битвы, хочет выманить нас, разбить по частям. Придётся его разочаровать.

Мышь формирует перед собой белоснежный шар света, трещащий и выбрасывающий искры.

— Получи, фашист, гранату! — кричит она и ударяет по шару битой.

Шар исчезает с оглушительным грохотом.

Бах!

Часть леса разрывается молниями, несколько деревьев загораются, освещая округу.

И тишина.

А наша магичка растёт с каждым днём, думаю я. Там в лесу, наверное, кратер теперь.

— Убила? — удивляется Мышь.

— Чёрт его знает, — задумчиво говорю я, поглаживая подбородок. — Хочется надеяться, но надо быть готовым к худшему.

Мы его больно задели. Следующий ход за противником. Теперь он не будет размениваться по мелочам. Он взбешён, он придёт сам.

— Тушите костры! — командую я. — Пусть думает, что мы его не ждём.

Свет — это прекрасно. Как и глаза стражников. Но сегодня я кое с кем договорился. И кое кому дал обещание, которое было принято.

Так что пускай на посёлок опускается тьма.

Проходит совсем немного времени. Минут пятнадцать по моим внутренним часам, когда я слышу вкрадчивый голос прямо внутри моей головы.

Крыыыыыса… Пробралась внууууутрь… Убеееееей её!

Глава 11

— Он внутри, — сообщаю я тем, кто стоит рядом со мной.

— Но как⁈ — Малой в недоумении озирается, вглядываясь в темноту.

— Ты уверен? — переспрашивает Майор.

— Абсолютно, — я вынимаю цзянь из ножен.

Спарта погружена в плотный, почти осязаемый мрак. Шелест листвы напоминает похоронный гимн, а завывание ветра — отдалённый стон.

Жутко, слишком жутко. Особенно когда понимаешь, что эта тьма далеко не безобидна. В ней таится зверь, что видит тебя насквозь, ощущает твой страх и напряжение в воздухе, и прямо-таки наслаждается этим.

Монстр, которого нам нужно уничтожить, как и любого противника до него.

Подчинённые кивают, готовятся к противостоянию, проверяют свои доспехи и бригантины. Поправив края тяжёлого плаща, я киваю магессе.

— Мышь, будь добра, — даю сигнал.

— Коронку? — несмотря на волнение, она улыбается.

Ей только дай помагичить.

— Именно так.

Между её ладонями, поставленными друг напротив друга, загорается маленький, едва уловимый огонёк.

Проходит одна секунда, две, три, а огонёк не становится ярче. Однако, мы все ощущаем, как он вбирает в себя всё больше и больше энергии. Излучаемый им жар постепенно усиливается, и прохлада ночи сменяется духотой.

Это особенно ощущается, поскольку большинство из нас одеты в тяжёлые кожаные плащи.

Мышь поднимает ладонь, и огонёк мгновенно скрывается в небе. Сначала он становится маленькой, почти незаметной точкой, затем обращается в яркую вспышку, которая освещает всю долину и повисает в высоте.

Магесса сработала как нужно: ночная тьма полностью отступает, сменяясь ясным днём.

Теперь убийца как на ладони.

Игрок в тёмном балахоне замирает, словно таракан, застигнутый светом посреди кухни. Ему явно надо проморгаться. Идеальный момент для атаки.

— В бой! — рычу я, и вся фаланга, за исключением Майора и совсем зелёных солдат, бросается на противника.

Удержать, не пустить, не дать уйти. Сейчас, когда эта тварь на свету, нельзя дать ему спрятаться.

— Теперь-то я не промахнусь! — слышу я за спиной голос Мыши и треск молний,