Месть Альбиона - Александр Григорьевич Домовец

вечером в конце марта было нелишне и даже приятно.

Пока Фитч возился на кухне, готовя угощение, Сергей, с разрешения хозяина, прошёлся по комнатам, осмотрелся. Небедно устроился дипломат Её Величества. Ковры на полу и стенах, солидные стеллажи, доверху набитые книгами, массивные кресла в гостиной и монументальный письменный стол в кабинете. На взгляд художника, обстановка отличалась вкусом, интерьер был выдержан в тёплых коричневатых тонах, под стать и обои.

Покончив с одной бутылкой, приступили к другой. Прошедший день с его сообща прожитыми событиями дал богатую пищу для разговора. Мало-помалу беседа становилась доверительной и даже в какой-то мере интимной. Вспомнили про портрет девушки.

— Наверно, нелегко рисовать мисс Элен? — предположил Фитч, жуя ломтик лимона.

— Всех людей рисовать трудно, — искренне ответил Сергей. — Для меня черты лица или форма фигуры дело второе. Главное, — перенести взгляд, выражение глаз. В них душа отражается. Нет души, — нет портрета.

— Да, но я о другом. День за днём рисовать красивую женщину… Влюбиться не боитесь? — И Фитч хихикнул.

Сергей только отмахнулся.

— Не боюсь, не укусит же. Хотя в чём-то вы правы, Эдвард. Надо любить, кого рисуешь, иначе лучше и не браться. Равнодушный художник — это так, подмастерье. Цена его работе медный грош.

— Браво, Сергей! Платоническая влюблённость в художественный объект — это идеальный вариант. И кровь горячит, и перед женой не надо оправдываться. А вы, сдаётся мне, верный муж.

— Вернее не бывает…

— Ещё раз браво! Вы, русские, умеете любить. Не то, что мы, англичане. У нас брак по любви — большая редкость… По крайней мере в высшем обществе, да и в среднем тоже. Расчёт, всюду расчёт…

Фитч о чём-то коротко задумался. Потом тряхнул головой и улыбнулся.

— Мы с вами сегодня дрались лицом к лицу, — сказал он, слегка понизив голос. — А потом тоже дрались, уже спиной к спине. Как вы думаете, дают ли две общие драки за день право на доверие?

С этими словами он занёс руку над бутылкой.

— Ещё как дают, — решительно ответил Сергей, подставляя рюмку. — Тем более, что во втором случае вы меня спасли. А то лежать бы мне с разбитой головой.

— Ну, так послушайте… Хочу просить вас об одолжении. Вряд ли обременительном для вас, но для меня важном.

— Говорите, Эдвард, я ваш должник. Всё, что могу… Нужны деньги?

— О нет, мой друг! С этим у меня всё неплохо. Отец оставил хорошее наследство… Хотя вы в чём-то правы: просьба моя связана с деньгами.

Наклонившись к Сергею, Фитч негромко сказал:

— Видите ли, мне надо уплатить долг чести…

Глава десятая

Откинувшись на спинку стула, Ефимов переспросил:

— Вот прямо так и сказал: долг чести?

— Прямо так и сказал, — утомлённо подтвердил Сергей.

— Уже интересно… А при чём тут вы? От вас-то он чего хочет?

Сергей усмехнулся.

— Курьером поработать.

— Кем, кем?!

— Курьером. Ситуация у него такая…

По словам Фитча, один из его друзей-англичан, живших в Санкт-Петербурге, некто Джонатан Белл, вёл торговлю индийскими и британскими товарами на паях с местным купцом Коровиным. В какой-то момент дела пошатнулись, и чтобы продолжить business, Белл вынужден был занять у компаньона порядочную сумму денег. Поручителем возврата долга выступил Фитч. Недавно Белл скоропостижно скончался, так и не рассчитавшись с Коровиным. Тот обратился к Фитчу…

«Так всё-таки вам нужны деньги?» — спросил Сергей. «Да нет же. Долг, три тысячи рублей, я уже приготовил. Вопрос в том, как их передать». — «А в чём сложность? Сели на извозчика и отвезли в условленное место». — «Всё не так просто, мой друг… Я же дипломат. Вероятно, вы не знаете, но за всеми сотрудниками посольства наблюдает ваша секретная служба. Это обычное дело. За вашими дипломатами в Лондоне тоже присматривают». — «Ну, может быть… И что?» — «А то, что, если Коровина увидят в моём обществе, да ещё принимающим от меня некий конверт, у него наверняка случатся проблемы. Ваши жандармы возьмут его… как это… в оборот. А я бы не хотел причинять достойному коммерсанту неприятности, — с какой стати?» — «И вы, значит, хотите, чтобы я…» — «Ну, конечно! Чтобы эти деньги передали вы. Если согласитесь помочь, разумеется. Со своей стороны, я вам как джентльмен джентльмену полностью доверяю».

Прервавшись, Белозёров закурил и потёр затылок. Ефимов терпеливо ждал продолжения рассказа.

— Я, конечно, для вида поколебался, — продолжал Сергей. — Да и не для вида тоже. С какой это радости я у него должен быть на побегушках? Потом, конечно, согласился. Мол, вы мне жизнь спасли, — смею ли отказать в такой безделице?

— Кстати, насчёт «жизнь спасли», — это как посмотреть, — неожиданно заметил Ефимов.

— Ну нет. Тут всё точно. Если бы он меня не оттолкнул, разбили бы голову за милую душу. И нет Белозёрова…

— А вам не кажется странным, что лощёный англичанин потащил вас в низкопробное злачное место? Притон, фактически? — спросил полковник.

— Вообще-то показалось, — признался Сергей. — Так-то он человек со вкусом, любит хорошую кухню… Но кто их разберёт, этих джентльменов? Говорят, у них очень в моде всякие пикантности.

— В смысле, извращения? Не без этого… И всё-таки тут что-то не то. Даже если ты любишь грязные кабаки, совсем необязательно вести туда уважаемого человека, тем более известного художника. — Ефимов усмехнулся. — Легче представить, что место выбрано неслучайно. Фитчу надо было втянуть вас в скандал, спровоцировать драку, а в хорошем ресторане с приличной публикой это сделать намного труднее. В притоне, — пожалуйста.

Шрам на щеке Сергея побелел.

— Ну, даже если так… Даже если всё было подстроено, — чего он этим добился?

— Очень многого. Давайте по полочкам… Фитч привозит вас в кабак, где всё уже подготовлено, — и сцена и актёры. Кто-то из его агентов — русских, естественно — к вашему приезду собрал труппу. И трагика с изменщицей, и обоих драчунов — один с бутылкой, другой со стулом. Роли расписаны. В вашем присутствии бьют женщину. Может ли порядочный человек и бывший офицер не вступиться? Исключено. Вот вы и вступились. Далее, Фитч как бы спасает вас от удара по голове. Никто вас, конечно, всерьёз бить не собирался. Ради этого момента всю кашу и заварили. Отныне вы у него на моральном крючке, — спаситель же. Под этим соусом он мягко принуждает вас помочь ему…

— Но в чём?

Полковник выдержал паузу.

— А чёрт его знает, — неожиданно признался он. — Тут возможны разные варианты… А вы что вы думаете, Антон Петрович?

С этими словами Ефимов повернулся к присутствующему кучеру Творожкову, до этого молчавшему.

Тут надо уточнить, что кучер был