Научный баттл или Битва престолов. Как гуманитарии и математики не поделили мир - Анника Брокшмидт

На фоне этих переломных событий, породивших историческую неопределенность, в Германии, Швейцарии, Нидерландах и во Франции развернулась охота на ведьм. Центром ее была Священная Римская империя германской нации. На ведьм прежде всего возлагали ответственность за погодные аномалии. Или за рост цен на продукты.

Однако погода, конечно, не была единственной причиной начавшихся гонений. Смена менталитета, а также изменение картины мира на более мрачную тоже сыграли свою роль. Кроме того, обвинение в ведовстве позволяло свести с кем-то личные счеты. Так, можно было избавиться от своих соседей, которые с самого начала вызывали неприязнь.

Охота на ведьм — наиболее показательный пример поисков тех, кого принято называть козлами отпущения. По разным оценкам, жертвами этой европейской кампании стали от 40 до 60 тысяч человек, и примерно 80 % из них были женщины. Это вполне вписывалось в женоненавистническую риторику церкви: женщины считались более слабыми и оттого более подверженными дьявольским искушениям. Впрочем, охота на ведьм проводилась не руками священников, они старались держаться от нее в стороне, концентрируясь на борьбе с ересью. Мирские власти не без помощи населения преследовали предполагаемых ведьм и поступали с ними на свое усмотрение, чаще всего подвергая пыткам. Будь то прелюбодеяние с дьяволом, злые наветы или даже убийство, подозреваемые каялись во всем, на чем настаивали их мучители. В редких случаях проводился так называемый «Божий суд», в ходе которого разными способами[27] пытались дознаться, действительно ли перед судьями ведьма. Однако выносить приговоры по этим делам от имени Господа запретил 4-й Латеранский собор 1215 года: священникам не дозволялось более принимать участие в так называемых ордалиях. Если обвиняемую или обвиняемого признавали виновным, его или ее ждал костер. Образовался своего рода порочный круг: под пытками одни обвиняли других в ведовстве, и последние, вновь оказавшись в руках мучителей, указывали на новых жертв.

Заблуждения в гуманитарных науках — явление распространенное, касается оно и медицины. Да-да, вы все прочли верно: именно той области, которую сегодня причисляют к естественнонаучным. Но история медицины — это гуманитарная дисциплина. Кроме того, в древности медики были не только врачами, они интересовались всем, что могло иметь отношение к этой специальности, в том числе математикой, философией, историей и литературой. В Средние века четкого разделения наук еще не существовало: например, медицину изучали в монастырях (здесь уже упоминался гороховый счетовод Грегор Мендель). Почему сегодня эта традиция утрачена, хотя раньше универсальные ученые отнюдь не были редкостью? Одно из возможных объяснений: новые исследования так обогатили нас, наши знания стали такими подробными и обширными, что их сложно стало охватить, а потому одному человеку не под силу на экспертном уровне разобраться сразу в нескольких науках. И это лишний довод в пользу междисциплинарных исследований.

Все более непросто становится делить участников на команды: что делать с кандидатами, которые в общем-то годятся для обеих сторон? Невзирая на их недовольство мы произвольно распредилили их по лагерям. Но превратится ли наш поединок в спектакль? Может быть. Но это все же хороший способ немного развлечься и узнать что-то новое для себя.

В истории медицины было немало роковых ошибок. Да и как могло быть иначе? Творческий подход к профилактике заболеваний и их лечению часто не давал никаких результатов: доктора, пытавшиеся победить чуму — те самые люди в масках с птичьими клювами, — носили с собой цветы и травы, которые должны были защитить их от неистребимой болезни. К сожалению, это средство не работало — аромат цветов помогал разве что лучше переносить трупный запах. Кровопускание — еще одна бесполезная процедура. Но во всех этих случаях врачи и сами страдали от неэффективности своих лекарств. Были ведь и медицинские учения, которые отказывали в праве на жизнь целым группам людей и причиняли тем самым непоправимый вред.

Это не одна из тех историй, которую можно было бы отнести к какой-либо дисциплине, и не рассказ о чьем-то успехе. Отнюдь. Ибо готовность честно взглянуть на свои ошибки и чудовищные заблуждения в собственных исследованиях дает надежду на то, что они не повторятся больше никогда, что их причины будут осмыслены и что никогда больше мы не позволим этим ошибкам и заблуждениям влиять на нашу жизнь.

Слово «евгеника» немедленно отсылает нас к эпохе фашизма в Германии. Однако данное учение зародилось куда раньше, а именно в конце XIX века. Это понятие ввел в научный обиход в 1883 году англичанин Фрэнсис Гальтон, заимствовав его из древнегреческого языка. Слово можно перевести как «хорошего рода», «благородный». Посредством евгеники предполагалось укрепить и улучшить человеческую расу, а потому слабые или больные люди лишались возможности давать потомство. В связи с этим часто упоминается имя Эрнста Геккеля (1834–1919). Этот немецкий зоолог и натуралист был предан своей науке, но не только ей одной: ничто не мешало ему восхищаться Гёте и Александром фон Гумбольдтом. Факты его биографии весьма противоречивы. Сам он считал себя пацифистом и поддерживал Берту фон Зутнер, активистку движения за мир, в то время как его рассуждения о «расовой гигиене» и «выведении» идеальной породы человека в их общем виде взяли на вооружение нацисты. Евгеника не была исключительно немецким феноменом. Напротив, на рубеже веков на международном уровне ее признавали полноценной наукой, приверженцами которой становились многие знаменитости, в том числе Уинстон Черчилль, Вирджиния Вулф и Теодор Рузвельт. Даже среди представителей естественных наук евгеника находила последователей. Среди них изобретатель телефона Александр Белл (но мы еще разберемся, один ли он может претендовать на это звание…). Евгеника была модным веянием, и многие ему поддались. Почему?

Имеется множество объяснений, и некоторые опираются на историю изменений в менталитетах. С самого начала XX столетия вплоть до Первой мировой войны в мире и в людях боролись противоположности: страх перед будущим и воодушевление от новых технических открытий, угрожающий национал-социализм и крепнущие глобальные связи, увядающая благородная мужественность и грубый милитаризм, финансовое процветание и долговые ямы, любовь к скоростям и ностальгия по прошлой размеренности. Общество лавировало между этими двумя полюсами и в конце концов оказалось перед лицом катастрофы — Первой мировой войной.

Вряд ли стоит здесь перечислять конкретные причины. Важно одно: евгеника задела людей той штормовой эпохи за живое. Когда теорию стали применять на практике, пострадали прежде всего те, кто не вписывался в идеальную картину здорового современного общества: инвалиды и умственно отсталые, люди с психическими расстройствами и душевными заболеваниями. Поскольку главной задачей евгеники было качественное продолжение человеческого рода, или, если исходить из положений расовой теории, улучшение собственной расы; считалось, что правами отдельных индивидуумов можно пренебречь, если они не могут поспособствовать «здоровью нации». Евгеника опирается на тот же терминологический аппарат, которым оперирует горничная или заводчик собак. Имели место «чистки», приверженцы этой теории ратовали за «расовую гигиену» и «селекцию». Что из этого получилось, мы знаем на примере Третьего рейха[28]: там евгенические принципы и идеи были поставлены на службу государству. Ложная теория с жутчайшими последствиями, которую так долго защищали европейские интеллектуалы.