На час или навсегда? - Дебора Хатчинсон

Роберт достал ручку, вырвал лист из блокнота, в центре вывел «Боцман» и обвел слово кружком. Повыше справа и слева в прямоугольных рамках написал «Шлоссман» и фамилию другого заинтересовавшего его лица — Виктора Збарски. Тоже из Мельбурна, время от времени снимается во второстепенных ролях в сериалах, регулярно в течение трех последних лет посещает гонки.

Эту информацию он получил за стойкой бара, выпив пару коктейлей с закончившим смену официантом. Тот сообщил Роберту, что между Збарски и Боцманом существует нежная дружба. Это ни для кого здесь не является секретом.

Роберту также удалось выяснить, что на прошлых гонках Боцмана не было: он улетал в Англию в связи с какими-то семейными проблемами. Оказывается, когда-то он был женат и в Англии живет его бывшая жена с двумя сыновьями. А недавно Боцман месяц пролежал в больнице, но никто не знает, с каким диагнозом.

Роберт соединил линиями кружок в центре с двумя прямоугольниками, между которыми также провел твердую пунктирную линию.

Итак, получается следующая картина. Главная фигура — несомненно, Эрик Шлоссман. Его устремления очевидны. Действует совместно с Виктором Збарски, через которого влияет на Боцмана. Эти двое ведут весьма расточительный образ жизни, в то время как их занятия приносят лишь жалкие гроши.

Хорошо, здесь все понятно, кивнул самому себе Роберт. Но почему и как удалось втянуть в эту аферу Боцмана, который три года назад ходил в подозреваемых по делу о наркотиках, впрочем не дошедшему до суда? Он вроде бы уже чему-то научен жизнью, к тому же зарабатывает приличные деньги. При желании может зарабатывать и больше, а его бывшая жена просто богатая женщина и в финансовой помощи не нуждается. Неужели все дело в привязанности к Виктору?

Интуиция и опыт подсказывали Роберту, что в этой схеме не хватает кого-то четвертого. Он нарисовал внизу еще один прямоугольник и поставил в нем большой знак вопроса.

Ну что ж, подумал Роберт и глубоко вздохнул, в одиннадцать часов я встречусь с посредником Шлоссмана — он уже не сомневался в том, чей это посредник, — и тогда многое прояснится.

До этого у него есть еще час. Хорошо бы сделать второй заход в бар и прощупать любящих посплетничать завсегдатаев. Роберт встал и направился к выходу на палубу.

На мостике стоял Алекс с коробкой в руках. По его довольному виду Роберт догадался, что тот рассчитывает на совместный просмотр с последующим бурным выражением благодарности. Ему не хотелось обижать парня, но выхода не было.

— Знаешь, Алисии сейчас здесь нет, она в массажном кабинете, поэтому давай встретимся позже. Приходи сюда в одиннадцать… Нет, лучше завтра. Мы вместе позавтракаем, и я познакомлю тебя с хозяином яхты, который как раз должен приехать.

— Но сегодня до полуночи ролик нужно представить в жюри.

— Дружище, мы полностью доверяем твоему профессионализму. Можешь поставить девиз «Дельфин». — Роберт обнял парня за плечи и развернул к выходу. — Давай вместе заскочим в бар. У меня там есть кое-какие дела, но время выпить с тобой найдется.

Алисия вышла из массажного кабинета, чувствуя себя, как ребенок, проснувшийся после долгого здорового сна в залитой солнцем спальне.

Вдруг вспомнив, что не попрощалась с тайкой, она обернулась и, потянув за ручку двери, заглянула внутрь. Однако комната оказалась пустой. Алисия пожала плечами. Ну и чудеса! В приемной тоже никого не было…

Она шла к яхте, каждой клеточкой тела ощущая радость, доставляемую движением. Захотелось пробежаться по аллеям парка, но Алисия вовремя вспомнила, что ей предстоят еще нелегкая ночь и участие в захватывающих завтрашних гонках.

Затем она подумала о Роберте — впервые на удивление спокойно. Он ведет себя честно. Постоянно подчеркивает, что женщине нет места рядом с ним. Главное в его жизни — это работа. А женщины приходят и уходят. И это, по его словам, им только во благо. Таково стойкое убеждение ее бывшего соученика.

Она найдет в себе силы провести под одной крышей с ним еще одну ночь, а завтра вечером, не дожидаясь всеобщего веселья и заключительных торжеств, улетит домой.

Возможно, им придется сталкиваться и по возвращении из Нашвилла. Не исключено, что Роберту захочется более близких отношений. В свободное от работы время он может позволить себе уединиться в спальне с женщиной, которая его возбуждает. Почему бы и нет? Ведь это не идет вразрез с принципами, которым он следует, с горечью подумала Алисия.

Только одно может помешать их мимолетным встречам наедине — ее любовь к нему. Алисия с недоумением посмотрела по сторонам, словно последнюю мысль высказал кто-то посторонний, прогуливающийся в этот поздний час по бульвару. Но вокруг никого не было. Я люблю его? — ошеломленно спросила себя Алисия, и радостное тепло, разлившееся в груди, было красноречивее любого словесного ответа. Она снова прислушалась к себе и с удивлением убедилась, что уже не ощущает никакой горечи.

Проходя мимо «Чайки», Алисия замедлила шаг. Обычно на яхте царила тишина, но сейчас слышны были мужские голоса — один высокий и громкий, с немного истеричными интонациями, другой спокойный и размеренный.

— Но Чарли, я ведь просто хотел помочь тебе! — взвизгнул вдруг высокий голос, который Алисия сразу же узнала. Он мог принадлежать только Боцману.

Заинтересованная сверх меры, Алисия подошла к самому трапу.

— Я не просил тебя о помощи. — Тихий ответ Чарлза Уорвика она едва разобрала.

Догадки, одна другой фантастичнее, зароились в ее голове. Боцмана, которого Роберт явно считает замешанным в мошенничестве, связывают с изысканным аристократом какие-то дела? Разве она может спокойно пройти мимо? Грош цена тогда будет всем ее устремлениям начать новую, полнокровную и опасную жизнь детектива! Пусть Роберт и неохотно делится с ней деталями расследования, но это вовсе не означает, что она должна самоустраниться. Тем более представилась такая невероятная возможность!

Алисия бесшумно поднялась на палубу и подошла к открытому иллюминатору носовой кабины, светящемуся мягким розоватым светом. Теперь ее и странных собеседников разделяло не более пяти футов. И хотя она не могла видеть их, так как обзор загораживала высокая спинка белого кожаного дивана, отчетливо слышала каждое слово.

— На этот раз, Эндрю, ты действительно сильно влип. — В голосе Чарлза звучали горечь и раздражение. — А пропасть между благородством цели и низостью средств ее достижения вызывает особое отвращение.

— Знаешь, Виктор Збарски… он очень порядочный молодой человек… — начал было робко оправдываться Боцман.

— Замолчи! — Раздался глухой звук. Очевидно, Чарлз в негодовании стукнул кулаком по столу. — Не произноси при мне этого имени!

— Хорошо, хорошо. Видишь ли, меня убедили в том, что в моих действиях не будет никакого криминала.

Послышался вздох Чарлза, за которым последовала длинная пауза.