Скандинавские пляски - Николай Куценко

Неделя выдалась необычайно тяжелая: командировка в Сургут и, как следствие, пара дней пьянства с заказчиками, затем юбилей у отчима, в самом конце встреча с ней. Алексей не видел ее уже несколько лет, с того момента, как окончательно переехал в Москву, но даже от самих мыслей о Юле ему становилось жутковато, что-то внутри как-то екало, а в коленях появлялась легкая дрожь. Их многолетние отношения были мучительными, и оба не испытывали от них никаких положительных эмоций, но так и не могли их окончательно разорвать, хотя и жили уже в разных городах. Может быть, потому, что начинались они еще в юности и как-то по-особенному осели у обоих в их уже потрепанных годами душах, а вероятнее всего, потому, что носили они сугубо садомазохистский характер.

Юля всегда издевалась над ним, а он как будто старался доказать ей что-то в ответ. Показать, что он не такой, каким она привыкла его выставлять перед другими, что он – хороший, правильный и гораздо лучше, чем она думает. Но чем сильнее Алексей это делал, тем быстрее погружался в их отношения снова и снова. Юля была полной противоположностью Леши – вспыльчивая, целеустремленная, не идущая на компромиссы и пытающаяся переделать под себя весь мир, а главным образом Лешу, который вообще редко интересовался миром вокруг себя.

Он был спокойным и самодостаточным человеком, избегал всякой грубости и конфликтов, спорить не любил. «Зачем я ей только написал, что в Сургуте, знал же, что ничем хорошим не закончится все это. Опять накрутила меня. Сука, больше я ей никогда не напишу! Клянусь всем, что есть у меня, даже здоровьем!» – размышлял он, пакуя багажную сумку. Наконец-то он возвращался обратно в Москву после бурной недели праздников и ссор. «Сейчас вот вернусь и сразу завяжу с бухлом, а то уж совсем тяжко стало, здоровья уже нет». Его мучило похмелье, и он с трудом сдерживал себя, чтобы не выпить спиртного. Принципиально решив этого не делать, Леша вышел на балкон, чтобы немного освежиться на морозе. Вдруг он услышал звук пришедшей эсэмэски. «От нее, видимо, пришло, гадость какую-нибудь написала. Надо просто удалить, не читая», – стал рассуждать он, подходя к телефону. Эсэмэска и правду оказалась от Юли. Леша, не читая, удалил ее. «И так колбасит от этой пьянки, а тут гадости всякие читать еще. Нет уж, хватит. Пора домой и забыть этот страшный сон!» – окончательно решил он, запирая за собой дверь.

У выхода из дома его ждало такси. Эта была довольно потрепанная корейская машина с сильным удушливым запахом старины. Как только Алексей сел в нее, он сразу почувствовал, что что-то не так, как обычно: как будто кто-то наступил ему на грудь или затянул галстук так, что дышать стало почти невозможно.

– А почему у вас в машине такой странный запах? – спросил он водителя, преодолевая тяжесть в груди.

– Какой запах? Я только вчера машину помыл.

– А воняет так, как будто вы вообще никогда ее не мыли, – почти прокричал Алексей.

– Ну, это уж слишком! Если не хотите ехать, я могу вызвать другую машину!

– Да уж нет, я в аэропорт опаздываю, в другой раз, – ответил Алексей и вдруг почувствовал какой-то укол в груди. Как будто тоненькая иголка прошла сквозь лопатки и незаметно вошла в самое сердце. – Включите кондиционер, я себя неважно чувствую.

– По вам заметно, откройте лучше форточку, на улице минус тридцать, кондиционер в такую погоду не включают.

Алексей открыл форточку до предела. Чтобы отвлечься, он решил выкурить сигарету и вдруг заметил, что руки как будто немного не то посинели, не то позеленели, в общем, не такие, как всегда. От понимания этого он как-то опешил и решил даже перекреститься, чего не делал с самого детства. «Что же это такое со мной происходит, и руки даже посинели, или мне это только кажется? В общем, надо завязывать с бухлом и с этой бабой, а то так и концы можно отдать на ровном месте», – думал про себя Леша на пути в аэропорт и потихоньку пытался расслабиться. Вдруг водитель резко взял в сторону, грязно при этом матерясь.

– Что случилось? Как так ездить можно? – оцепенев, застонал Леша.

– Да кошка на дорогу выскочила. В такой мороз-то еще и кошки бегают по дорогам, чудо какое-то!

– А что за кошка-то? Черная или белая?

– Черная, по-моему, хотя хрен ее знает, может, серая, – нехотя ответил водитель.

– Так все-таки какая? – судорожно переспросил Леша.

– Да не знаю, странно, что она вообще в такой мороз вылезла на улицу, видать, почуяла что-нибудь.

В этот момент Леша ощутил, что его начинает бить озноб и в области шеи выступил пот. Он никогда не был суеверным человеком, но сегодня все складывалось как-то уж очень странно. «Не надо мне было эту эсэмэску стирать, может быть, она хотела извиниться за вчерашнюю ссору. Может быть, она осознала все и теперь жалеет, а я вот так – взял и удалил, а она сидит и ждет, ждет, что я отвечу. Ну я и сука, поделом мне. Я сейчас ей напишу, и все станет хорошо». – И Леша написал следующее сообщение: «И ты меня прости за вчерашнее. До встречи. Люблю, твой Леша». Сообщение ушло, и Леша почувствовал себя намного легче, как будто кто-то немного приспустил удавку на его шее. Незаметно машина подъехала к аэропорту.

Леша стоял на стойке регистрации и все ждал ответа от Юли, но заветное смс так и не приходило. «Видимо, она надеялась, что я сразу отвечу, а сейчас уже и не проверяет телефон или вообще его отключила», – успокаивал он себя. На душе было как-то скверно, и он опять обратил внимание на свои руки. «То ли с ними и правда что-то не то, то ли…» В это время началась посадка на рейс, и Леша заранее решил приготовить посадочный талон, как вдруг завибрировал телефон – пришла заветная эсэмэска от Юли. Он судорожно достал телефон и увидел ее ответ. На экране мелькало одно лишь слово: «Идиот». В этот момент пространство вокруг стало как-то меняться, как будто что-то сбилось во взгляде и начало расслаиваться, в голове появился странный звон, а рот стюардессы, приглашавшей его наконец-то зайти на трап, то двигался уж слишком быстро, то замирал, издавая при этом странные звуки. Он с трудом добрался до своего места и попробовал успокоиться, начав глубоко дышать. «Что же это происходит такое со мной? Надо взять себя в руки, так и концы отдать недолго», – размышлял он, совершая дыхательное упражнение.

Через пятнадцать минут самолет был уже в воздухе, и непонятный приступ, начавшийся с Лешей еще в такси, стал сходить на нет. Он попытался переключить свое внимание на содержание журнала, который лежал в кармашке переднего кресла. Листая очередную статью, ему вдруг показалось, что листы бумаги шуршат как будто громче, чем обычно, а картинки повторяются из раза в раз. Собираясь уже закрыть журнал, он вдруг наткнулся на фотографию какой-то облезлой кошки. Снизу была надпись: «Увидеть кошку в Сибири зимой удастся далеко не каждому. По различным приметам кошка может сулить серьезные изменения в жизни наблюдателя как в одну, так и в другую сторону…» В этот момент дыхание у Леши опять перехватило, и он решил выйти в туалет, чтобы умыться.

Глядя на себя в зеркале туалета, он вдруг заметил, что глаза его сильно покраснели, в голове опять появился странный гул, а сердце начало ускорять свой темп, «сине-зеленые руки» ходили ходуном. Алексей попробовал прикоснуться к стене, но она показалась ему жутко холодной, как будто он был внутри холодильника. «Господи, да что же это такое, а вдруг я сейчас умру, это, наверно, инфаркт вот так начинается…» – Он резко выскочил из туалета и побежал на свое место.