Развод. Вернуть графиню - Агата Северина

повез моего мужа в Лондон, — пробормотала она себе под нос.

— Простите, миледи? Не расслышала…

— Ничего, Кэти. Я возьму вещи, спасибо.

— Вы уверены? Это не проблема…

— Дай сюда.

Она почти вырвала сундук из рук служанки и потащила его по снегу, к саням. Кем бы ни был этот странный мужчина, он явно намерен отвезти ее подальше отсюда, и она не позволит кому-нибудь или чему-нибудь себя задерживать, останавливать.

Кряхтя, Мюриэль забросила вещи в багажное отделение, а потом залезла в сани и рухнула на сидение, откинувшись на самую высокую бархатную спинку.

— Я бы мог вам помочь, леди Кендал, — сказал старик, глядя на нее через плечо.

— О, не стоило, всё в порядке. Можем выдвигаться.

В глазах старика мелькнул озорной огонек.

— И куда же мы едем этим прекрасным утром?

— Я… давайте… — Мюриэль осеклась. Открыла рот еще раз, потом захлопнула его снова.

Потому что она понятия не имела, где хочет оказаться «этим прекрасным утром».

Может, поехать к отцу? Нет, она не могла. Во-первых, Малкольм, без сомнения, сунется туда в первую очередь, когда обнаружит ее пропажу, а во-вторых… Мюриэль слишком любила отца и не стала бы ему врать. И если она приедет к графу Дорсету, придется сказать ему правду о природе своего визита. О том, что она собирается расстаться с мужем любыми доступными ей способами.

Так не хотелось расстраивать отца и портить ему праздник… Его здоровье и так оставляет желать лучшего.

У нее была подруга Ребекка, герцогиня Честерфилд, но ее не хотелось обременять — судя по тем немногим письмам, которыми они обменивались, казалось, что у Бекки достаточно собственных забот, с которыми нужно разобраться.

В деревне над кабаком была гостиница — Мюриэль могла бы остановиться там на несколько дней, но у нее не было личных средств, чтобы заплатить. Придется выставить счет на имя Малкольма… Не самое лучшее начало независимой жизни.

Оставались только сестры…

Она поморщилась от собственной беспомощности. О, ей нужно было продумать все эти вопросы заранее, несомненно! Но будучи в отчаянии, она видела только дверь, а не то, что ждало за порогом.

— Недалеко от Лондона открылся сад ледяных скульптур, — весело сказал старик-извозчик. — Не желаете посетить? Говорят, незабываемое зрелище! Можем сначала поехать туда, а вы пока спланируете свою поездку.

Мюриэль не слышала ничего про сад ледяных скульптур, но благодарно кивнула мужчине, чье имя до сих пор не спросила.

— Да, давайте так и сделаем. Это… это звучит прекрасно.

Щелчок кнута, звон колокольчиков, и они помчались прочь от поместья графа Кендала. Прочь от самого графа. Подальше от места, где Мюриэль, кажется, оставила свое сердце.

Сани летели по обледенелым дорогам, лошади торопились, а извозчик подгонял их радостными криками:

— Хо, быстрее!

Вокруг Мюриэль кружились тучи снежной пыли, но даже сквозь них она могла разглядеть достаточно, чтобы понять, что что-то не так.

Куда они едут? Старик сказал, что сад ледяных скульптур располагается недалеко от Лондона, но сани направлялись куда угодно, только не туда. У Мюриэль, конечно, не было компаса, но не могла же она выжить из ума.

— Извините! — крикнула она, вцепившись в бронзовые перила, отделявшие переднюю часть саней, где на возвышении сидел извозчик, от ее широкого мягкого сиденья. — Извините, но что за путь вы выбрали? И когда мы будем на месте?

— А? Что? — крикнул старик в ответ, заложив руку за ухо.

— Я говорю… неважно.

Он не мог ее услышать, как бы она не надрывалась. Ветер вокруг ревел слишком сильно, а колокольчики на ремнях вдруг стали странно громкими, будто приближались к крещендо.

Звон, звон, звон, а потом… Тишина.

Без всякого предупреждения сани остановились. Пар поднимался от спины лошади спиралями полупрозрачного дыма, трубка старика вспыхнула оранжевым, когда он затянулся сладко пахнущим табаком.

— Мы на месте, миледи.

Мюриэль в замешательстве оглянулась. Всё, что она видела — это открытое поле и далекие сосны, и ни одной ледяной скульптуры.

Что за шутки?

Повернувшись на сидении, чтобы посмотреть назад, она замерла. Ее взгляд скользнул по знакомым очертаниям поместья из камня и кирпича, с двумя дымоходами и террасой на втором этаже.

— Вы… вы вернули меня обратно! — воскликнула Мюриэль, крутя головой.

Каким-то образом они сделали гигантский крюк и подъехали к дому с востока.

— Это какой-то розыгрыш? Или вы заблудились? Увезите меня отсюда, немедленно!

Старик еще раз затянулся, а затем повернулся, демонстрируя добрую ухмылку.

— Но миледи, если не ошибаюсь, здесь живет некий молодой граф, который предпочел бы, чтобы вы остались с ним.

— Малкольм? — усмехнулась она. — Малкольму все равно, что я делаю и куда еду. Я не нужна ему здесь, не нужна ему вообще.

Ведь если бы была нужна, то он бы не бросил ее этим утром. Не заставил бы чувствовать себя так глупо. И он бы сказал, что любит ее, хотя бы раз. Слишком поздно к ней пришло осознание, что она никогда не слышала этих слов от него.

Слезы вернулись и грозили пролиться.

— Пожалуйста, — пискнула Мюриэль старику. — Просто заберите меня отсюда. Отвезите куда угодно.

Он немного пожевал конец трубки, и блеск в его взгляде потускнел.

— Что ж, миледи… — вздохнул он печально. — Если таково ваше истинное желание, то оно для меня закон.

Он уже приготовился снова взмахнуть кнутом, когда зимнюю тишину пронзил отчаянный возглас:

— Мюри! Мюриэль, подожди!

Глава 18

— Мюри! Мюриэль, подожди!

— Малкольм?

Она ошеломленно наблюдала, как муж бежит к ней со стороны поместья. Он барахтался в глубоком снегу и падал раз, падал два, но всё равно вставал, отряхивался и продолжал идти так быстро, как позволяли сугробы.

Добравшись до саней, он ухватился за их край, как утопающий за край лодки. Затем запрыгнул внутрь и приземлился рядом с Мюриэль.

— Не уходи, — хрипло сказал он, пытаясь отдышаться. — Не оставляй меня, пожалуйста.

— Ты сам меня оставил, — ответила она как можно холоднее. — Я всего лишь хотела, чтобы мы просыпались вместе, а ты…

— Я просто ездил в деревню. Думал, что успею вернуться раньше, чем ты проснешься.

Его волосы были в большем беспорядке, который ей доводилось видеть. Щеки покраснели, а серые глаза казались ярче на фоне такого же серого неба.

— Я хотел найти тебе подарок, настоящий, — выдохнул Мэл. — А когда вернулся, тебя уже не было, и я… — он покачал головой. — Я не могу тебя потерять, Мюри.

Всё внутри нее готовилось затрепетать от его слов, но она приказала себе сохранять спокойствие. Потому что слова — это просто слова. Действия Мэла говорили ей об обратном.

Может