Лукавый Морок - Лена Обухова

От этого наваждения Долгов очнулся только тогда, когда Дементьев и Нев обсуждали незапертую дверь. Он почувствовал на себе взгляд Лили и повернулся к ней. Та ничего не сказала, но ему показалось, что его отвлеченность не осталась незамеченной, а потому попытался собраться. Все-таки нужно делать свою работу, даже если по-прежнему страшно ломит затылок, глаза болят и тянет прилечь. Толку-то ложиться? Все равно не уснет, разве что ночью.

Дементьев отправил их с Лилей работать в паре, что было неплохим поводом еще немного подействовать Неву на нервы, но Долгова хватило только на многозначительный взгляд, пока они все еще были вместе. Стоило отделиться и подняться на второй этаж – желание заигрывать с Лилей дальше отпало. Он предпочел отложить острые словесные пикировки до того момента, когда будет в форме.

– Похоже, здесь четыре спальни, – заметил Долгов исключительно деловым тоном, осматриваясь по сторонам. – Разделим по-братски – две мне, две тебе?

– Володя вроде не хотел, чтобы мы все разделялись, – напомнила Лиля, но без особого энтузиазма, холодно и отстраненно.

Похоже, все еще злится за то, что он поставил ее в такое дурацкое положение.

– Да ладно, – отмахнулся он, примирительно улыбаясь, – что здесь может случиться? Тут ведь…

Долгов вдруг осекся, а улыбка стремительно растаяла на его губах, когда взгляд упал на одну из дверей. На ее светлом полотне примерно на уровне лица человека среднего роста красовалось еще одно высохшее кровавое пятно. Одновременно с этим раздался резкий оглушающий грохот – словно кто-то со всего размаху долбанул кувалдой по стене. Долгов вздрогнул, тревожно озираясь, но источник звука определить так и не смог.

– Ты чего? – голос Лили прозвучал удивленно, но совсем не испуганно.

– Ты не слышала? – Долгов снова повернулся к ней.

– Не слышала чего?

– Грохот. Как будто кто-то ударил в стену… Или кого-то в нее швырнули со всей дури…

Тонкие светлые брови Лили сошлись к переносице. Она прислушалась, но теперь мертвую тишину покинутого коттеджа нарушали только приглушенные шаги и голоса внизу.

– Это был очень громкий звук, – подсказал Долгов, чувствуя, как с каждой секундой сердцебиение ускоряется, а тревога возрастает.

– Я ничего не слышала, – покачала головой Лиля. – Кость, ты в порядке?

Он прикрыл глаза, потер лоб и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить распсиховавшееся сердце.

– Да, я в норме, – заверил с натянутой улыбкой. – Видимо, показалось. Я возьму на себя дальние комнаты.

Шаг в сторону двери с кровавым пятном дался с трудом: ноги свело как в холодной воде, но ему все же удалось себя заставить. Лиля скрылась в ближайшей к лестнице спальне, а Долгов остановился у плотно закрытой двери, завороженно глядя на пятно. Грохот снова повторился, но на этот раз прозвучал приглушенно, как будто вдалеке. Или долетел эхом звука, раздавшегося давно. За грохотом последовал такой же далекий, но невыносимо пронзительный женский крик.

Долгов медленно потянулся рукой к двери, коснулся кончиками пальцев пятна. Перед глазами промелькнуло что-то мимолетное, окровавленное, а дышать отчего-то стало очень тяжело.

«Вот только видений в духе Дворжака мне не хватало для полного счастья», – пронеслось у него в голове.

Он уже хотел толкнуть дверь, но боковым зрением заметил, как что-то промелькнуло в дверном проеме соседней комнаты. Звука шагов, как и других звуков, указывающих на чье-то присутствие, он не услышал, но в комнате определенно кто-то был.

Следовало позвать Лилю, чтобы проверить вместе, но Долгов не стал этого делать. Грохот ведь она не услышала, не факт, что увидит то же, что увидел он. Может быть, это вообще все в его голове?

Дверь в самую дальнюю комнату была приоткрыта, и прежде, чем войти, Долгов надавил пальцами на полотно, заставляя ее открыться шире.

Перед ним предстала небольшая спальня с двумя одноместными кроватями. Постель на одной была не тронута, заправлена рукой профессиональной горничной. Лишь посеревшая от времени ткань давала понять, что застелили эту кровать давно. Постель на второй оказалась разобрана и сбита, одеяло свесилось на пол, на ткани бурели пятна крови. Ею были забрызганы – или даже залиты – нижний край подушки, простыня под ней и верхний край одеяла.

Как будто кому-то перерезали горло во сне.

Долгов сделал несколько осторожных шагов вглубь комнаты, осматриваясь и прислушиваясь. Казалось, что спрятаться тут негде, но потом он понял, что где-то должен быть какой-нибудь шкаф. Они всегда есть, ведь гости должны иметь возможность куда-то повесить вещи, а тут ничего такого не стояло.

Вариант был только один: встроенный шкаф. И дверь в него нашлась сразу, как Долгов прикрыл входную. Он осторожно приблизился к ней и наклонился, почти касаясь ухом, прислушиваясь. Если внутри кто-то прятался, он мог выдать себя шумом или громким дыханием.

Пару секунд в шкафу царила мертвая тишина, и Долгов уже потянулся к ручке двери, чтобы распахнуть ее, но новый звук удара заставил его остановиться. Следом раздался торопливый стук, как будто кто-то молотил по двери изнутри то кулаками, то раскрытыми ладонями.

– Пусти меня, пусти! – донесся через дверь истеричный женский голос. – Открой дверь! Пусти!

Сердце испуганно дрогнуло и снова заколотилось как сумасшедшее, болезненно сжимаясь от внезапно накатившего ужаса. Долгов резко дернул на себя ручку двери, открывая шкаф, но внутри никого не оказалось.

Секунду спустя что-то с силой ударило его в грудь, заставив попятиться назад. Межкомнатная дверь с громким стуком захлопнулась, отрезая путь к бегству, но Долгов и не смог бы им воспользоваться.

Что-то невидимое, но невероятно сильное, стискивало грудь и горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Долгов пятился назад, пока не зацепился за заправленную кровать и не потерял равновесие. Едва он оказался на полу, невидимый противник прыгнул ему на грудь, продолжая истерично вопить женским голосом:

– Пусти меня, пусти! Открой дверь! Пусти-и-и-и!

Перед глазами снова замелькали кровавые пятна, Долгов буквально почувствовал вязкую теплую жидкость у себя на руках, а ее металлический привкус – во рту. Пальцы судорожно оттягивали ворот рубашки, пытаясь ослабить узел галстука, но вдохнуть не получалось.

Последнее, что он услышал, теряя сознание, это как Лиля зовет его по имени, а потом – гораздо громче – на помощь. После этого все звуки, включая вопли «Пусти!» исчезли.

30 октября 2016 г., 15:02

– Не дергайся, пожалуйста, а еще лучше – подержи края рубашки, мне нужно сфотографировать синяки, – попросила Лиля, пытаясь сфокусировать камеру смартфона на уже начавших проступать на шее Долгова темных пятнах.

– Если хочешь, могу ее совсем снять, – улыбнулся тот, стараясь говорить тихо.