"Красная капелла". Советская разведка против Абвера и Гестапо - Владимир Пещерский

— Мюллер, вы все-таки глупец. Вы предложили прекрасный план, но почему не поинтересовались, кто является другом Холланд? Она же намекала вам, что это суровый и очень серьезный человек!

— Она согласилась сотрудничать, это главное. А остальным ее словам я как-то не придал значения...

— Вот-вот, не придали! Поверили, что любовница самого Гейдриха, шефа Службы имперской безопасности, будет вам, жалкому капитану, помогать таскать каштаны из огня! Скажите спасибо, что Гейдрих не обвинил вас в государственной измене и не удавил в застенках гестапо. Вы знаете, как он любит работников абвера? Нет? Так теперь убедились на собственной шкуре. Из-за вашей, Мюллер, безмозглости, — продолжал, брызгая слюной, Брусатис, — я тоже чуть было не угодил в гестапо. Адмирал Канарис, шеф абвера, который был вынужден вмешаться в эту историю, сказал, что вы полный идиот, если не знаете любовниц первых лиц империи.

— Кто бы мог предвидеть, что эта певичка спит с самим Гейдрихом! — сокрушался Мюллер.

— Вы также не предвидели, что в случае провала операции будете предупреждены о неполном служебном соответствии, и я с удовольствием объявляю вам об этом. Вы свободны. Идите оправдывайте оказанное вам доверие.

— Хайль Гитлер! — Зигфрид Мюллер втянул живот, щелкнул каблуками, повернулся через левое плечо и вышел, сгорая от стыда и злобы. Рассеченная губа больно ныла...

П.М. Фитин, прочтя письмо берлинской резидентуры, написал на нем резолюцию: «Т. П.М. Журавлеву. Срочно сообщите содержание информации Брайтенбаха в обезличенном виде в разведуиравление ГШ КА».

Так была раскрыта коварная западня абвера и предотвращен провал советского военного атташе.

Внешнеполитическая и военная разведки координировали свои действия и не раз оказывали друг другу поддержку.

Внешняя разведка ни на минуту не прекращала своих попыток проникнуть в окружение Гитлера, какие бы серьезные препятствия не вставали на ее пути. Со временем эта задача приобрела еще большую остроту и актуальность, так как Гитлер, превратившись в диктатора, единолично определял политику Германии и готовил страну к войне против Советского Союза. Его замыслы и намерения на этот счет можно было узнать если не непосредственно от него самого, то, по крайней мере, от лиц, входивших в ближайшее окружение, которые могли его наблюдать или с которыми он мог поделиться некоторыми своими соображениями, а также от человека, по характеру своих обязанностей имеющего выходы на него.

Начальник разведки П.М. Фитин, отчитываясь перед наркомом о проделанной в 1939—1941 годах работе, подчеркнул, что разведкой «разрабатываются антигитлеровские оппозиционные круги внутри Германии и за границей. С одним из представителей этих кругов — Другом установлен в настоящее время контакт, получено принципиальное согласие на совместную работу».

Под этим оперативным псевдонимом значился Вальтер Мария Стеннес, капитан, бывший начальник отряда штурмовиков берлинского округа, сподвижник и близкий друг Гитлера. Но с дружбой было покончено раз и навсегда, и Стеннес превратился в заклятого врага фюрера, обманувшего его ожидания, предавшего общие идеалы и нанесшего капитану глубокое оскорбление, затронувшее его честь. Он остался в живых только чудом и с того времени посвятил свою жизнь борьбе за свержение гитлеровского режима и уничтожение фюрера.

...Конвойная команда вывела во внутренний двор тюрьмы гестапо на Принц-Альбрехтштрассе человека в измятой военной форме. На лице с твердой линией губ были видны следы побоев. По команде лейтенанта конвоиры вскинули карабины, щелкнули затворами и прицелились в голову узника, глаза которого горели непримиримой ненавистью.

— Пли, — взмахнул палашом офицер.

Узник непроизвольно шагнул вперед, но ни одна пуля не задела его. Эсэсовец с неподдельной яростью обрушился на своих подчиненных. Он вторично подал команду, и солдаты вновь «промахнулись». Узник не шелохнулся, только сильнее стиснул челюсти.

Офицер обратился к нему, злорадно усмехаясь:

— Стеннес, хватит с тебя на сегодня? Или хочешь продолжить, пока кто-нибудь из этих пьяных свиней не разнесет тебе череп?

Не дождавшись ответа, начальник команды приказал солдатам увести Стеннеса в тюремную камеру.

Так Гитлер мстил Стеннесу, штурмовики которого подняли бунт 1 апреля 1933 года. Стеннес потребовал тогда от Гитлера выполнения социалистической программы, а также ликвидации в стране немецкого и иностранного монополистического капитала. Одним из требований штурмовиков было повышение их денежного содержания, так как оно не соответствовало жизненному уровню в Германии. С частью преданных штурмовиков Стеннес захватил в Берлине типографию геббельсовской газеты и некоторые другие учреждения. Взбешенный Гитлер потребовал, чтобы гауляйтер Берлина Геринг усмирил штурмовиков. Бунт Стеннеса был подавлен, и гауляйтер запросил, что делать с самим капитаном.

Гитлер не спешил расправиться с пленником, понимая, что его не смахнуть, как простую пешку с шахматной доски, учитывая стоящие за ним влиятельные силы, в частности некоторых авторитетных лидеров НСДАП, часть промышленников и военных.

Стеннес был, например, в хороших отношениях с Генрихом Брюнингом, занимавшим в 1930—1932 годах пост рейхсканцлера, наделенного особыми полномочиями. В то время лидерство Гитлера в партии было небесспорным и с ним успешно конкурировали братья Грегор и Отто Штрассеры (позднее Грегор был убит в «ночь длинных ножей», а Отто бежал и укрылся в Канаде). Стеннес ценил их социалистические и антикапиталистические взгляды. Он поддерживал отношения с Эрхардом, одним из первых организаторов отрядов штурмовиков, руководителями военно-патриотических организаций «Стальной шлем» и «Таннебергский союз», крупными промышленниками Карлом и Арнольдом Рехбергами, Манесманом и Рехлингом. Кардинал, епископ Кельна, доводился Стеннесу близким родственником.

Нацистские газеты «Фелькишер беобахтер» и «Ангриф» выступили со статьями, инспирированными Гитлером, в которых осудили попытку путча Стеннеса и подчеркнули, что важнейшей составной программы НСДАП является «социализм в его национальной окраске». «Стеннес, — писала «Фелькишер беобахтер», — является примером шута салонного социализма и коммунизма. Как шут он проник в СА, чтобы проповедовать в среде боевой опоры партии коммунистические по своей сути взгляды». В свою очередь «Ангриф» обвинила Стеннеса в «политическом шпионаже внутри партии». Капитан немедленно возбудил уголовное дело против Гитлера за клевету. Обстановка была такова, что фюрер не стал уклоняться и посчитал возможным повернуть ход судебного дела против Стеннеса. Желая как можно сильнее насолить руководителю штурмовиков Пруссии, рейхсканцлер во время слушания дела провозгласил: «Я всего-навсего считаю, что любой, кто противостоит мне и моему движению, является платным агентом». Хотя фюрер заработал на судебном процессе очко, Стеннес и не думал отступать.

Гитлер срочно принял ряд мер, чтобы навести порядок среди штурмовиков. Он подписал приказ, запрещающий отрядам СА самовольные схватки и стычки на улицах городов. А Стеннеса исключил из членов НСДАП и заменил его Эдмундом Кейнсом, ранее осужденным за убийство и в связи с этим изгнанным из нацистской партии. Несомненно, Кейнс был временной фигурой и подобран специально, чтобы все, глядя на него, могли прийти к выводу, что на этом посту только и могли находиться уголовные преступники. Еще ранее, накануне волнений, Гитлер ввел для членов НСДАП дополнительный взнос в партийную кассу, чтобы своевременно выплачивать жалованье штурмовикам.