Пропавшие - Эдвин Хилл

– Это что, долбаная интервенция?

Кейт улыбнулась.

– Дёлбанвенция, – повторила она.

– Долбаная! – подхватил Исайя.

– Вот спасибо тебе, – сказала Анджела.

Эстер встала, уронив бумажную салфетку на пол, а Кейт вцепилась ей в ногу. Подбежала Вафля и подхватила салфетку; О’Кифи и Бутч принялись гоняться за ней вокруг стола, по гостиной и кухне.

– Милая, – обратился к Эстер Морган.

– Дело в том, что… – начала было Анджела.

– Дорогая, – сказала Прачи. – Признай, что ты ведешь себя как сумасшедшая!

Джейми не сказал ни слова, и в кои-то веки Эстер взбесилась из-за его молчания.

– Да пошли вы все к черту, – сказала она. – Вечеринка окончена. Буря не пришла, так что валите.

Переступив через лавку, она направилась к лестнице. Проходя мимо буфета, взяла себе два кусочка пиццы и, сложив их друг на друга, зло посмотрела на Прачи.

– Обожаю углеводы, – сказала Эстер и впилась в корочку.

Она отнесла Кейт наверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы обернуться и взглянуть в лица притихших гостей. Тех, кто по-настоящему любил ее. Не было только Дафны, которая единственная по-настоящему ее понимала.

Рори с Питом так и жили в доме, в котором выросли. Это был фермерский дом с многочисленными пристройками, сооруженный одним из первых на острове и стоящий на самой окраине города. Каждый год Рори красил одну из стен в красный цвет, но к тому времени, как спустя четыре года он обходил дом кругом, ветер и стихии успевали стереть краску. В сарае Лидия держала лошадей, а на лугу они с Рори играли еще в детстве.

Рори остановил джип у черного хода и помог Питу войти в дом. На кухне он сразу ощутил себя как в прошлом, хотя почти каждый вечер ужинал прямо за стойкой, порой чуть ли не из микроволновки. За годы, с тех пор как родители умерли, Рори ничего в доме не поменял. Висели на стенах те же фотографии, устилали полы те же коврики, и все та же мебель стояла по комнатам. Не поменялось ничего даже в спальне у Рори: все те же две односпальные кровати и постеры с «Властелином колец». Уезжая отсюда в восемнадцать лет, он и не думал о возвращении.

Рори провел Пита наверх по узкой лестнице в его комнату и помог лечь. У Пита, похоже, начался отходняк. Едва его голова коснулась подушки, как он закрыл глаза и промямлил:

– Спасибо, что помог, – и глубоко вздохнул.

Рори сел в кресло и некоторое время смотрел, как мерно дышит брат.

– Что в том доме? – спросил он.

– Ничего, – ответил Пит.

– Уверен?

– Это было на один раз.

– Ну ладно, – произнес Рори и стал ждать, пока Пит уснет.

Наконец он встал и обыскал ванную, которую они по-прежнему делили с братом, заглянул в аптечку, в бачок унитаза, в бельевой шкаф. Не найдя ничего, отправился искать в других частях дома, пока наконец не отыскал заначку синих таблеток в шкафу у родителей, в кармане маминой пуховой парки. И смыл таблетки в унитаз.

Когда отец умер, Питу было шестнадцать. Как и Рори, Пит в старших классах ездил в школу на материк, так что Рори было несложно оставлять по выходным Портленд – и друзей, которыми он там обзавелся, – и приезжать домой. Надо было как-то отмазывать Пита от органов опеки, но в планы Рори не входило нянчиться с шестнадцатилетним оболтусом. Просто семья важнее всего. И все же Рори так легко закрывал глаза на тревожные звоночки. Как когда стали пропадать деньги из дома, а оценки Пита пошли под откос. Как можно ожидать от ребенка, потерявшего обоих родителей на протяжении года, что он станет зубрить алгебру? Сигналом к пробуждению стал случай с паромом. В тот день Пит мог убить кого-нибудь. Сегодняшний день уже второй сигнал, а значит, и впрямь пора что-то делать.

Вернувшись в спальню, Рори швырнул пустой пузырек на кровать.

– Я нашел, – сообщил он. – И выбросил.

Пит сел.

– Где? – спросил он.

– Сам знаешь.

– Это, наверное, мамины. Видишь, этикетка с рецептом старая.

К отговоркам Рори привык. Сперва он слышал их от матери, которая хотела избавления от боли. Потом от отца, мечтавшего забыться.

– В следующий раз, – предупредил он Пита, – отправишься в больницу и будешь иметь дело с последствиями.

– Следующего раза не будет.

Будет.

– Надеюсь, – ответил Рори, задумавшись. В голову пришла одна мысль. – Ты не знал пропавшего мальчишку? Ему четыре года, живет в особняке. Ты ведь туда сегодня ходил?

Пит покачал головой и закрыл глаза.

– Уверен?

– Я просто гулял.

С наркотиками так – приходится постоянно врать. Пит врал о том, что принял, а Рори – о том, что знал и видел. От такой привычки запросто не избавишься.

– Сегодня будь осторожен, – сказал Рори и ушел.

В общественном центре он встретил Барб Келли. Та изучала карту острова вместе с полицейским, который с ней прибыл.

– Это Нейт. Нейт, это Рори. Рори, нам нужно ваше знание острова, – сказала она, растягивая гласные. Ох уж этот откровенный новоанглийский акцент.

В Мэне полицейское управление напоминало узкое сообщество, и Рори знал, что у Барб есть муж, учитель математики в старших классах, и двое детей младше пяти лет. Детектив Келли производила впечатление покладистой домохозяйки, однако никто, даже Трей, не мог сравниться с ней по количеству раскрытых дел. Единственное, что сдерживало карьерный рост Барб, – это ее собственное упорное нежелание сдавать экзамен на лейтенанта.

– Так и будете стоять там, как мороженая рыба, или поможете? – спросила Барб.

– Прошу прощения, – ответил Рори.

– Не стоит, только не в мою смену. Дома все уладили?

Рори кивнул.

– Надеюсь, что так, – сказала Барб. – Время седьмой час. Давно пропал мальчик?

– Где-то в три сорок пять, – доложил Рори. – По крайней мере, тогда меня нашла его мать.

– У нас часа два-три, прежде чем буря обрушится на Финистерре со всей силой. Остров, может быть, и маленький, но сегодня мы не сможем обыскать его целиком, даже если задействуем всех жителей.

Рори подошел к карте.

– До высшей точки прилива у нас еще часа два, но уж когда она наступит, мало не покажется. Я попросил Воуна Робертса отправить людей на Малый Эф, где живет мальчик. На случай, если он и правда заплутал.

– А если его похитили? – спросила Барб.

– Тогда он может быть где угодно. Но давайте будем предполагать лучшее, раз уж помогают гражданские.

– Чутье у вас правильное, – похвалила Барб, оборачиваясь к Нейту. Она что-то сказала ему, и он, кивнув, вышел наружу.