Парижские бульвары - Роксана Гедеон

– Теперь лестницу никто не охраняет! – воскликнула я. Маркиз скрипнул зубами.

– Черни много, как саранчи. Если бы у меня было десять рук, я бы все равно всех не перестрелял. Сейчас санкюлоты пойдут в атаку, и на этом наше дело кончится, принцесса.

Я вздрогнула от этого обращения, но ничего не сказала.

Защитники Тюильри осыпали санкюлотов градом свинца, но сейчас это почти не замечалось. Взамен каждого убитого вставало десять новых… На каждого швейцарца приходилось двадцать мятежников.

Схватка переходила в рукопашную. Бурлящими, осатанелыми толпами враги устремлялись на лестницу. Скрежет сабель и шпаг перекрыл даже звуки выстрелов…

Маркиз потянулся за бутылкой, и одна из пуль, страшно взвизгнув, впилась ему в плечо.

– Ах, сволочи!

– О мадонна, вы ранены!

Вот когда я по-настоящему испугалась. Я рисковала потерять единственного человека, способного защитить меня… Безумный ужас овладел мной, я бросилась к маркизу в страшной тревоге.

Он схватил меня за запястья и грубо, с силой, которой трудно было ожидать от раненого, оттолкнул. Я ударилась спиной о стену.

– Убирайтесь! Немедленно убирайтесь, слышите?! Кровь заливала его рубашку. Бледный, с искаженным от ярости лицом, он поистине был страшен.

– Как же я могу вас оставить? – прошептала я.

– Бегите, пока есть время, иначе я вас сам вытолкаю! Через полчаса мятежники будут здесь… Вы что, не понимаете, что будет? Вас изнасилует целый полк, а потом проткнет пиками. Ну?

Я колебалась, ужасаясь и волнуясь. Куда мне бежать? Как выйти из этой комнаты?

– Пройдете мимо лестницы в комнату дежурного офицера, – отрывисто продолжал маркиз, – там есть выход в сад. Поторопитесь, иначе все будет кончено! К тому же у вас есть сын…

Не помня себя от страха, я выскочила из комнаты. Пройти мимо лестницы! Разве это возможно?

Я перегнулась через перила, заглядывая вниз, и тут же пуля просвистела у меня возле уха, срезав кусочек локона. Я выхватила пистолет. Чтобы спуститься вниз, придется набраться мужества… Вверх отчаянно лезли санкюлоты со штыками наперевес. Швейцарцы отстаивали каждую ступеньку с редкостным мужеством. Чернь отбрасывала их ударами сабель и пистолетными выстрелами в упор.

В самой гуще швейцарцев разорвались брошенные гранаты. Я почти ослепла от дыма, но не останавливалась ни на миг. Минутное замешательство помогло мне спуститься вниз по скользким от крови ступенькам лестницы. С лихорадочной быстротой я переступала через трупы, уже не обращая внимания на шальные пули и страшным усилием подавив внутри страх.

– Да здравствует нация!

Громыхнули еще три гранаты. Дым окутал меня почти непроницаемой пеленой. Мне показалось, что от взрыва зашатались ступеньки и рухнула лестница. Десятки людей бросились вверх. Если бы я стояла чуть выше, меня бы сбили с ног. Кое-кто падал. Их давили, топтали ногами, не давая подняться… Совсем рядом от меня захлебывался кровью какой-то санкюлот.

Все еще сжимая штык, согнувшийся от ударов, он обхватил мои ноги, отчаянно крича:

– Спасите меня! Спасите! Унесите меня, не бросайте! Ценой чудовищного усилия мне удалось оттолкнуть его.

Я бросилась вниз по залитым кровью ступенькам. Мимолетно оглянувшись, я успела заметить, как санкюлоты отбрасывают назад последних защитников лестницы…

Уже слышался душераздирающий женский визг. Я поняла, что враг проник во дворец окольными путями и началось избиение.

Я очутилась в полутемном коридорчике, делая осторожные шаги назад, не поворачиваясь к двери лицом, ибо я опасалась нападения со стороны лестницы. Мои руки крепко сжимали пистолет.

Сзади послышался страшный шорох. Мощные руки схватили меня, железным обручем сдавили грудь. Я закричала от ужаса.

– Ах, аристократка! Сейчас я угощу тебя нашей марсельской сливой!

Он не знал, что в руках у меня пистолет. Хватая ружье, он слегка ослабил свою хватку. Не помня себя, я резко, стремительным ошеломляющим оборотом повернулась к марсельцу лицом. Дуло моего пистолета оказалось приставленным к его животу.

Я выстрелила.

Отскакивая от марсельца и крови, едва не хлынувшей на меня, я успела заметить его перекошенное ужасом лицо. Удивление, страх, гнев застыли на нем. Я молча стояла, не в силах пошевелиться. Марселец рухнул на пол лицом вниз.

– На помощь, на помощь! – раздался громкий вопль.

Я резко повернулась в ту сторону, откуда донесся крик. Чувства мои обострились настолько, что я каждый миг готова была стрелять.

Молодая женщина в пышном атласном платье, с распущенными по плечам черными волосами бросилась ко мне в неописуемом ужасе, с отчаянием припала к моим ногам.

– За мной гонятся! Спасите, спасите меня!

Платье у нее на плече было разорвано, подол измазан кровью – видимо, той, которой был залит весь Тюильри.

За женщиной по пятам неслись три громадных санкюлота.

Не целясь, я сделала три выстрела. Рука у меня заныла, я опустила пистолет, хватая женщину за плечо.

– Пойдемте! Двоим я, кажется, попала в ноги. Быстрее, быстрее!

Я распахнула дверь, где раньше располагался пост дежурного офицера, увлекая женщину за собой.

– Закройте дверь на задвижку!

Вдвоем мы принялись отодвигать от стены шкаф, за которым был выход в сад. Я возблагодарила Бога, что он послал мне спутницу. Одна бы я ни за что не сдвинула шкаф с места…

Дверь трещала от ударов. Санкюлоты стреляли в пробитые щели. Чья-то рука просунулась в дыру, нащупывая задвижку.

Я выстрелила прямо по этой руке, и выстрел был как нельзя более точен. Громовой рев был мне ответом. Надо было уходить.

Мы опрометью спускались по темному душному коридорчику, с трудом нащупывая ступеньки и оступаясь.

– Ах, быстрее, быстрее, – шептала моя спутница. – Они нас зарежут, если догонят, как зарезали Клер и Фелиссу…

Я сжала зубы. От ужаса мне хотелось кричать, но приходилось сдерживаться. Мы выбежали в сад и какое-то мгновение стояли, ослепленные солнечным светом. Здесь тоже была бойня. Швейцарцев и аристократов прокалывали пиками, выматывали им кишки, тут же, на месте, четвертовали… Я видела женщин, которых санкюлоты за волосы вытягивали из дворца. В разорванных платьях, полуобнаженные, исколотые и зверски избитые, они уже подверглись насилию. Теперь им саблями рубили головы и водружали их на пики.

Я затравленно озиралась по сторонам. На наше счастье, мы оказались чуть в отдалении от места избиения, нас отделяла от него низкая шеренга самшитовых кустов. Среди ветвей мелькнуло что-то светлое, похожее на камзол…