Инопланетянка его мечты - Евгения Чепенко

Я не проявила любопытства, продолжая внимательно спокойно смотреть в глаза собеседника. Он чуть помялся на пороге, ожидая вопросов, а когда не дождался, заметно разочарованный удалился.

Они готовы. У них теперь все иначе. Прозвучало пугающе, так, словно теперь есть некие гарантии. Хотелось надеяться, что гарантии не имеют отношения к Кобольду или нашим технологиям. Это будет социальная катастрофа.

Хотелось надеяться, да не стану. Кобольд занял место цанпо, и Хайдун преобразилось. Камень брошен, по воде бегут круги. Разве не при мне Сламет продавал ветпаек? Сам псих к моему похищению прямого отношения не имеет, как не имеет он прямого отношения и к переменчивым планам повстанцев относительно Вангьяла. Но круги бегут. И неплохо было бы выяснить круг Бурого, а заодно выведать, кто предал Вангьяла. Отсутствие татуировки на моей шее под высоким воротником мужского платья издалека заметить сложно, коли подразумевать внешнее наблюдение. Зато вблизи Бурый должен был заметить, что ее нет, но тогда бы он удивился тихо или громко, как удивлялись все обитатели дома. Или синие пряди, что неизбежно выбивались из-под платка. Он давно должен был полюбопытствовать, все ли волосы на моей голове синие. Мой новый знакомый знает обстановку внутри имения Вангьяла так, словно бывал там лично и не раз.

– Это Чунта, верно? – поприветствовала я Бурого в следующее его посещение.

– Верно, – улыбнулся повстанец без удивления, но с какой-то странной гордостью. Гордостью, которая и подтолкнула меня к верной догадке.

– Он твой отец. – Я только теперь заметила сходство во внешности и телосложении старика-слуги и повстанца.

Неудивительно теперь такое рвение Чунты в служебных вопросах и его плохо скрываемая неприязнь ко всем вокруг. В том числе ко мне. Особенно ко мне. Я портила ему жизнь несказанно. И если до попытки убийства Вангьяла Чунта меня терпел, то после не мог со мной в одной комнате находиться. И ума заметить это мне не хватило. Слишком увлеклась Вангьялом, слишком зациклилась на нем. Снова и снова совершаю одну и ту же ошибку.

– Отец описывал тебя как неразвитую и очень глупую, но я думаю иначе. Думаю, ты просто очень наивная и не понимаешь, как должна вести себя женщина.

Я сдержала смех. По крайней мере, с этим не ошибаюсь. Как и ожидала, на мой подарок в виде свободы иного мышления и иной культуры глупец ответил мне навязыванием рабских догм его собственного социума.

– Как? – изобразила я удивление.

Собеседник подсел ко мне и с участливым выражением лица продолжил:

– Понимаешь, девушка должна ценить свое тело и не подпускать к себе мужчин до замужества.

– Почему?

Театр абсурда. Учитель пытается объяснить нерадивой ученице, как надо правильно быть девственницей, сам же при этом в глубине глаз желание прячет. Благородство чуждо этой душе, но напускное благородство греет гордыню.

– Так она сохранит свое достоинство.

– Что такое достоинство? – продолжила искренне любопытствовать я.

Бурый расхохотался:

– Так вот чем пользовалось это чудовище? Что он тебе говорил?

– Ничего. Языку вашему учил. Я только спросила, почему Сити называет меня Могуэй, но все равно не поняла.

Как и ожидала, Бурый развеселился окончательно.

– Не обижайся на нас. Посиди пока тут. Скоро он потеряет доверие семьи, и я тебя выпущу. Увидишь настоящих людей этой страны.

Я вновь не проявила любопытства, только равнодушие. Лишь когда за Бурым закрылась дверь, я склонила голову и позволила себе прикрыть глаза и тихо выдохнуть.

Потеряет доверие семьи Вангьял, потеряет доверие и возглавляемая им организация. Только сейчас не время для подобной чистки, армия Кобольда у ворот. Скорее всего повстанцы заключили договор с кем-то из господ сильных Лхасы, а тот в свою очередь заключил договор с Кобольдом или с кем-то из соратников Кобольда. Не думаю, что общая схема государственного переворота в сложившихся условиях окажется сложнее. Власть в руках одной семьи. Все, что нужно заговорщикам, – избавиться от этой семьи. Но для начала избавиться от тех, на кого семья опирается. Вангьял будет не один такой, кого уберут или дискредитируют.

Я задумчиво постучала ногтями по полу. Моему воину силы никак нельзя было терять власть, не сейчас. Нужно было что-то предпринять. Там, за железной преградой, отделяющей меня от свободы, был узкий коридор с лестницей. Охраны возле двери не было. Бурый всегда заходил сам, и снаружи нас никто не закрывал. Я встала, подошла к двери и несколько раз со всей силы ударила по ней кулаком, затем, спустя пару минут, еще раз и еще. И так до тех пор, пока не скрипнул тяжелый железный засов. Железный монстр приоткрылся, и оттуда на меня взглянули бледно-желтые глаза широченного низкорослого детины:

– Что?

Детина был растерян, но в большей степени недоволен. В его обязанности слушать претензии заключенной не входило.

– Что это? – тоненько пропищала я и указала в угол своей камеры.

Парень отвлекся на мгновение. Мозг человека так устроен. С физиологией не поспоришь. Этим-то я и воспользовалась. Его секундной реакции мне хватило, чтобы нанести удар в гортань. Новое замешательство противника я использовала, чтобы ударить в солнечное сплетение и пах. Распахнула дверь, убедилась, что тихие хрипы не привлекли других повстанцев, ухватила парня за шикарную шевелюру и с размаха впечатала лбом в стену. Не один раз. Не слишком честный поединок, но большинство женщин и не созданы природой для честных поединков.

Осторожно уложив парня на пол, я уволокла его в дальний угол своей темницы, заправила выбившиеся пряди под платок, выключила свет и крадучись поднялась по лестнице. В длинном узком коридоре было пусто. По правую руку, возле входной двери слышались голоса. Я направилась в противоположную сторону, выяснить, что скрывается за пятью входными проемами, как две капли воды похожими на тот, из которого выбралась я. Это оказались такие же камеры, только расположенные на одном уровне с коридором. Все пустые. Спрятавшись в ближайшей к своей камере, я завизжала. Звук получился не громкий, но внимание привлек. Голоса смолкли мгновенно, и господа ринулись на звук. И снова мне на руку сыграл человеческий мозг. Все как один побежали к товарищу в отключке.

Рысцой я промчалась мимо лестницы, к заветной входной двери. На мою удачу, а здесь я оперлась исключительно на удачу, дверь была заперта изнутри на знакомый засов. Рычаг повернулся легко и бесшумно. Я выскользнула в грязный переулок и стремглав понеслась на оживленную улицу. Благодаря мужскому платью затеряться среди здешней толпы, даже с моим внешним видом, стало несложно. Бледный больной мальчишка-подросток.

Расталкивая людей локтями, я бежала, как можно быстрее в простом стремлении убежать как можно дальше. Это все, что я в сложившихся условиях могла сделать. К счастью, охрана не была готова к подобному повороту событий. Бурый своими посещениями моей темницы и настроением после этих посещений сам усыпил их бдительность. Предположу, что они готовы были отражать нападение и даже умереть, защищая товарищей, а вот ловить меня они были готовы лишь первые пару часов.