Авантюристы его величества - Вадим Хитров

- Не кажется. В деле он профи, вам повезло, что сюда приехал именно он. К тому же он вполне сносно владеет датским.

- Дай-то бог. Ну что же, я вас здесь покину, а вы поезжайте в гостиницу и тоже отдыхайте. Все завтра, все дела завтра.

Но для самого Лартинга день не закончился. Через час он уже поднимался на борт крохотного рыболовецкого судна, ошвартованного у причальной стенки. По тому, как Лартинг уверенно передвигался по траулеру, видно было, что судно ему хорошо знакомо. Лартинг сразу прошел в каюту капитана. Капитан Линд ждал русского агента.

- Здравствуйте, Линд, рад вас видеть живым и здоровым, - сказал Лартинг и устало плюхнулся на стул.

- Здравствуйте, господин Арнолд, у вас утомленный вид. Хотите немного виски?

- Думаете, это меня взбодрит? А впрочем, давайте, но только на один палец, - Лартинг посмотрел на мясистую пятерню капитана, - на мой палец, - добавил он.

Они выпили. Лартинг откинулся на спинку стула и на несколько секунд закрыл глаза, казалось, полностью отключившись. Линд терпеливо ждал, теребя свою бороду. Его терпению не было конца, потому что приехал Лартинг, а Лартинг - это деньги. Якоб Линд был удачливым рыбаком, но не очень удачливым игроком. Как ни странно, за бесстрастной внешностью старого северного морского волка скрывался поклонник азартных развлечений. Деньги шкиперу были нужны всегда, чтобы закрыть долги, вернее сделать так, чтобы они не выглядели столь катастрофическими.

Лартинг открыл глаза.

- Итак, Линд, докладывайте, вернее, нет, черт, как я устал сегодня. Скажите, вы не видели в последнее время военных кораблей?

- Каких кораблей, чьих кораблей?

- Любых!

- Видел, даже два, только парусных. Лартинг очнулся окончательно.

- Что за околесицу вы несете. Вам что, причудились корабли адмирала Нельсона?

- Ничего мне не причудилось. Было уже темновато, мы поставили сети на Доггер банке, я как раз был на мостике. Тут, точно призраки, мимо нас прошли два парусно-винтовых судна. Я сначала не придал значения, прошли и прошли, но только один вел другой на буксире, и были они совершенно одинаковые, а паруса липовые, мишура одна, а не паруса, днем бы любой это понял, а в сумерках не каждый догадается. Если паруса убрать, то чистые миноносцы, во всяком случае, очень похожи, черные как смоль. Я их пару минут и видел.

- Вы ничего не путаете?

- Нет, не путаю, корпуса узкие, у одного две трубы.

- А орудия?

- Орудий не видел. Может быть, их прикрыли?

- Куда они шли?

- Строго на вест, а там, кроме Англии, ничего нет. Если на починку, так скорее всего в Гулль они топали.

- Какого числа это случилось?

- Так, конкретно, дайте подумать. Ага, 24 августа.

- Да-с, все сходится.

- Что сходится?

- Кажется, не вы один видели эти черные призраки. Ладно, я пошел, а вы никому и ни под каким видом не рассказывайте об этой встрече.

- Ладно, я и так не из болтливых, вы же знаете.

- И очень это ценю! Я оттого это говорю, что больно много нехорошей возни вокруг этих миноносцев. Так что вы пока от греха пойдите рыбку половите, а денька через три приходите обратно. Думаю, что вы и ваше судно мне очень понадобитесь. До свидания.

Лартинг встал.

- Да, чуть не забыл, - сказал он, перехватив вопросительный взгляд шкипера, и усмехнулся, - этот пакет для вас. Спасибо за службу.

7 сентября 1904 года. Копенгаген

Казабуро Шиба, облаченный в доспех тосэей гусоку, сидел не шелохнувшись, прямой как стрела, широко расставив ноги и упершись руками в бедра. Доспех самурая был украшен орнаментом, изображающим цветки сакуры, на голове красовался шлем с гербом клана Шиба в виде зеркала в круге. За пояс были заткнуты длинный и короткий самурайские мечи. Шиба впитывал дзен, он чувствовал, как энергия его воинственных предков через эти доспехи переходила к нему.

Примерно через тридцать минут он медленно встал, вобрал в себя воздух и с шумом выдохнул его, в самом конце напрягшись и сжав кулаки. Затем самурай переоделся в европейское платье и вышел в город на встречу со своим шефом полковником Акаси. Копенгаген сегодня был на редкость приветлив. Яркое, но почти не греющее солнце все же способствовало улучшению настроения. Энергия предков и скупое осеннее тепло придали японцу уверенности перед свиданием с суровым и, казалось, вездесущим патроном.

Они должны были встретиться на прогулочном кораблике. Шиба не торопясь шел по набережной, когда его нагнал непонятно откуда взявшийся невзрачный человечек в видавшем виды сюртуке и довольно поношенных ботинках.

- Здравствуйте, - коротко и отрывисто поприветствовал подчиненного полковник Акаси.

- Здравствуйте, Акаси сан, - слегка наклонив голову, ответил Шиба.

- Не надо жестов чинопочитания, просто идите и слушайте.

- Хорошо, - несколько обескураженно сказал Шиба.

- На вас было возложено обеспечение безопасности нашей операции, это вовсе не означает, что надо оставлять за собой кучу трупов, да еще перерубленных вашим фамильным мечом. Вы и сюда привезли доспехи ваших предков? Привезли, конечно. Я с уважением отношусь к вашему самурайскому происхождению, тем более что сам ношу фамилию одного из самых известных кланов. Однако здесь Европа, здесь эта экзотика оставляет такой след, который приведет к вам всю датскую полицию. Я ценю ваш профессионализм, но немедленно уберите в самый дальний ящик ваши мечи и доспехи, - Акаси прямо шипел, говорил тихо, но четко, короткими фразами, каждую из которых как будто вбивал в голову своего подчиненного, который казалось, уменьшался в размерах после каждой такой фразы.

- Слушаюсь, Акаси сан, - произнес Шиба, глядя в пол.

- Что с Дитрихом?

- Он исчез, забился в какую-то щель.

- Кто-то помог ему, кто-то помог. А может, он не так прост, как казался?

- Нет, он ничего не подозревал до последнего момента. Соренсен тоже исчез. Появилась новая сила.

- Сато что-нибудь говорит?

- Пока нет, у него тяжелое сотрясение мозга.

- Учтите, операция должна произойти очень скоро, очень скоро. Никаких неожиданностей не должно случиться.

- Я понимаю, прилагаются все усилия.

- Что с повреждениями на миноносце?

- Все устранено, Акаси сан.

- Хорошо, ждите команды.

- Слушаюсь.

Акаси покинул своего агента, который к тому времени сократился до размеров гнома.

Перье потерял из виду своего подопечного, вернее, ему ни разу не удалось его увидеть. Шиба растворился в улочках Копенгагена. Жан-Франсуа познакомился со всеми горничными, но они, даже при всем своем расположении к молодому и весьма галантному французу, не могли сообщить ничего путного. Японец обычно где-то пропадал и непонятно как появлялся в своих апартаментах. Платил он исправно, был аккуратен, вел себя тихо, даже слишком тихо, а посему администрацию пансиона совершенно не волновал образ жизни этого постояльца.