Янтарный плен - Александра Фольданова

ещё стенобитное орудие. Но этого недостаточно. Иногда чтобы что-то сделать кто-то должен понимать, что шёлк слишком скользкий, лилии слишком вонючие, а белый слишком белый. Я хочу не нестись из дома каждый день в студию. Я хочу отстроить заново личную жизнь с мужем. С настоящей всепоглощающей страстью. Я не хочу клепать детей по автоматической программе. Но так не получится. Придётся выбирать. И если Дэн будет давить. Я… я ведь его брошу.

— Лика. Шёлк бывает вообще не скользкий. Есть сорта лилий без запаха. А белый… Да не бывает никакого белого. Его вообще не существует. Ты никогда его не видела. Только теоретически знаешь, что он есть. Просто занимаешься самообманом честно считая, что смотришь на него. А на самом деле это просто светло-какой-то. Слишком светлый, чтобы разобрать светло-какой.

— Ты хочешь сказать, что жизнь не идеальна и всегда найдутся варианты? Даже в самой безвыходной ситуации. Главное просто шевелить мозгами и не сдаваться?

— Я сказал только то, что сказал. Выводы ты сама сделала. Иди спать уже? А? И мне дай!

— Если я ещё раз позвоню ты закажешь киллеру мои голосовые связки во фритюре на ужин?

— Конечно нет, ты же знаешь… Возьму трубку буду сочувствовать сквозь толстый слой необъятного возмущения. Как, впрочем, и всегда.

— Да. Знаю. Спасибо! Даже думать не хочу, чтобы я без тебя делала)))

— Пожалуйста. Спи давай. А то колыбельную петь приеду!

— Уж лучше киллера!

— Вот именно! Со мной шутки плохи! Я знаю свои сильные стороны!

— Клянусь всеми святыми покровителями всех свадеб мира, что пойду спать!

— То-то же!

Святые покровители в этот момент должно быть, торжественно издохнув, бухнулись прямо в праздничные торты подопечных лучащимися ликами, ибо сразу после вечной клятвы я тут же начала делать наброски громоздкого кондитерского изделия.

Антон был чем-то вроде лотоса. Не пойми каким образом, выросшим на болоте словесных и визуальных испражнений приложений для знакомств.

По началу, я совершенно искренне отвечала всем, что не собираюсь:

Присылать свои обнажённые фото.

Включать какое бы то ни было видео.

Мастурбировать на присланные мне фото и видео, отправляя результат в виде фото и видео.

Принимать у себя в гостях.

Ехать к кому-то в гости.

Ехать куда бы то ни было. И на Мальдивы тоже не собиралась.

Вступать в половые связи с незнакомым человеком, отвечая фразами типа «Нет мы не познакомились, нет и завтра не познакомимся. И потом, если со мной немного поговорить, тоже не познакомимся.»

Обилие данных, о которых я точно знать не хотела, свалилось на меня из Глобальной Информационной Бесконечности. Сокращённо ГИБ. Потому что ГИБлое это место! Ощущение было такое, как будто ковш экскаватора вывалил на меня целую гору членов, засыпавшую меня с головой. Не самый приятный из возможных опытов.

Дальше я честно старалась найти логику в новой ячейке данных, которую я совсем не хотела иметь у себя в сознании.

Удивительно было, что все требования ко мне полностью исключали все обязательства с той стороны. При этом после непродолжительного интервью, оказывалось, что после первого «привета» я уже автоматически обязана дать только им. И больше никому никогда не давать ни до, ни после. Аргумент в защиту этой теории был один на всех «Это же я!»

Привыкнув к новым обстоятельствам, было принято решение использовать такое непаханое поле абсолютно серьёзных и очень обидчивых людей для тренировки своих саркастических навыков.

Предложения заняться сексом на ветке дерева, под музыкальные композиции, состоящие из матерных слов, в самой грязной подворотне, или пока я во всё горло буду декламировать стихи об ужасах войны воспринимались с потрясающим моё воображение энтузиазмом. Даже заверения, что я лучший фоторедактор на белом свете, не помогали ни грамма.

И каждый отказ от абсолютно идентичных предложений наталкивался на стену одного и того же вопроса.

— Почему?

И я честно пыталась на него ответить. Наставить этих людей на путь истинный. Но любые мои аргументы разбивались о совершенно абсурдные и одинаково безвыходные контраргументы. Причём работавшие в одну сторону.

Например, если мы жили в разных городах, то «надо будет — приедешь!». И подробный рассказ: как мне найти в интернете экспресс, на котором добраться.

И это было ещё не самое худшее. Дальше на меня понеслись потоки информации, как свобода выбора портит людей, и что мы все на сайтах знакомств, проходим мимо своего счастья. А ведь именно это счастье в мужском обличии сейчас нам и пишет. И счастье это предпочло бы, чтобы это у него была свобода выбора, а не у нас. И оно (счастье) с положением вещей, где выбирают его, а не оно, категорически не согласно! Вот и приходится нам объяснять, какие мы умом обделённые и не расторопные!

Люди, у которых на фотках были машины и часы… Ну, видимо, потому, что у них есть машины и часы… Считали своим долгом устроить мне натуральный допрос с пристрастием. Только что лампой в лицо не светили и детектор лжи не подключали. А выяснить следовало вот что: а не шлюха ли я часом… Не самый увлекательный вид досуга, зайдя в чат с порога начинать оправдываться. «Простите, господин полицейский, нету у меня татуировок, да не беру я денег у мужчин за интим-услуги, а фотка в купальнике в совершенно другой соц. сети, не призвана продать, то что на ней изображено.

Бывало и наоборот. То есть желающие меня приобрести тоже имелись в большом количестве.

А некоторые писали настоящие любовные романы с моим и человека на фото участием. Причём за любым: «Здорово», «да у тебя талант!», «какой ты молодец» следовала ещё тонна, о ужас! Набираемая вручную!

Не сказать, чтобы все первобытные самцы были абсолютными буйно-помешанными питекантропами. Разумные люди среди них тоже попадались. Только вот и те не далеко ушли от своих собратьев.

Тесты на сообразительность оказались не многим лучше тестов на анти-шлюшие.

Как только выяснялось, что я не знаю имя третьего барабанщика, обсуждаемой группы, предпочитаю импрессионизм классицизму, или не дай бог перепутаю «эскападу» с «экзальтацией» (хотя я до сих пор не до конца понимаю в чём разница), мне ставился неутешительный медицинский диагноз об отсталости в умственном развитии.

А если музей с идентичным названием, посмел находиться в нескольких городах одновременно, я обязана была предвидеть, что мой куратор говорил о главном музее, а остальные не считаются. В противном случае я могла прослыть невежественной… как не сложно догадаться кем… ну конечно же! Шлюхой! Которая, впрочем, вполне годится, для прямых обязанностей.

Особое удовольствие мне доставляли индивидуумы, которые сразу