Любовный напиток - Кара Колтер

— Ну, скажи, — настаивал Брайан. — Если бы мы начали все сначала, что бы ты предпочла? Какое свидание?

Джессика колебалась. Она закрыла глаза и попыталась забыть о его страстном поцелуе. Не вышло. Она все еще чувствовала вкус его губ. Пришлось прибегнуть к невероятным усилиям воли.

— Прежде всего, я бы хотела, чтобы наша встреча вообще не была похожа на свидание. Никаких неудобств с ножами и вилками, никаких пышных нарядов, достойных принцессы. — Она сбросила туфли и затолкала их под его сиденье.

Он ухмыльнулся.

— Пока что ты мне нравишься. Я слишком поторопился с поцелуем, но сейчас попытаюсь все исправить. Итак, что бы ты хотела, если бы мы все начали сначала?

— Наверное, — медленно произнесла она, размышляя, — на самом деле мне бы хотелось вместе с тобой сооружать пруд. А когда нам стало бы жарко и мы бы вспотели, то поплавали бы на солнышке в небольшом заливе у меня за домом.

Самый привлекательный мужчина в стране спросил ее, о каком свидании она мечтает, а она ответила, что хочет вспотеть и чтобы ей стало жарко?

— Мы надели бы купальные костюмы или обошлись без них? — озорным тоном спросил он.

— Надели бы! — сказала Джессика. Она ответила так быстро, что оба рассмеялись.

— Свидание состоится, Джессика. — Сидя за рулем пикапа, Брайан даже насвистывал. Очевидно, тот поцелуй не так сильно его мучил, как Джессику.

Почему-то они приехали очень скоро. Брайан вышел из пикапа, открыл ей дверцу, проводил ее до дверей дома и очень нежно поцеловал в губы.

Она снова страстно потянулась к нему, но он ее отстранил.

— Не-а. Раз в жизни я поступлю правильно.

Он сел в машину и уехал. Джессика смотрела ему вслед. Она вся дрожала, и вечерняя прохлада была здесь ни при чем.

— Как все прошло, дядюшка? — с интересом спросила Мишель.

— Хорошо, — сказал он.

— Я хочу узнать все! Что вы ели?

— Мишель, я не позволю, чтобы тринадцатилетняя девочка допрашивала меня «с пристрастием» насчет моего романа. Это тебя не касается.

— Твоего романа? — выдохнула Мишель.

— Я вовсе не это имел в виду.

— А что именно? — с невинным видом спросила она.

— Я не хотел сказать, что влюблен. Я не влюблен. Никогда не был влюблен. Никогда не полюблю.

— Не был влюблен? — изумленно спросила она.

— Нет, — резко ответил он.

Мишель взглянула на него и покачала головой.

— Это очень грустно, — решила она.

Вечер выдался на редкость неудачный, подумал Брайан. Две женщины обнаружили его уязвимое место.

— Можешь, по крайней мере, сказать, повеселился ты или нет?

Повеселился. Он вспомнил губы Джессики, ее глаза, и то, какой она оказалась требовательной и как ей не понравились его глупые рассказы.

— У одного человека случился сердечный приступ, и я облил вином Джессику, когда пытался к нему подойти. — Пересказать несколько фактов гораздо легче, чем разобраться в своих смешанных чувствах.

А потом она подошла и встала на колени рядом со мной. И я посмотрел на нее и увидел в ее лице свет, и тут вся моя жизнь показалась мне пустой и несчастной.

— Все кончилось катастрофой? — спросила Мишель.

— Он выжил.

— Да я не об этом!

— Ладно, никакой катастрофы не произошло. Мишель несколько успокоилась.

— Мы собираемся попробовать снова, — почему-то сказал ей Брайан. — Но на этот раз — на наших собственных условиях. Наденем то, что хотим, и будем делать то, что хотим. Это означает: никакой Мишель. Никаких планов. Никаких манипуляций. Никакого сватовства.

— Мне бы и в голову такое не пришло, — сказала она, пытаясь притвориться оскорбленной. Но ее глаза сияли.

Брайан был ужасно недоволен. Он терпеть не мог, когда другие ждали, что он их осчастливит. Он никогда не оправдывал ничьих ожиданий.

Конечно, вся эта затея была ошибкой. Ужасной ошибкой, которая плохо кончится. Он обидит и Джессику, и Мишель.

— О, сегодня вечером звонила тетя Люси.

Брайан почувствовал, что каждая клеточка его тела кричит: «Воздушная тревога!».

— Чего она хотела?

Мишель закатила глаза.

— Хочет помочь мне купить одежду для школы. Сказала, что будет моей феей-крестной.

Люсинда действительно была крестной его племянницы, но, по мнению Брайана, совершенно не годилась в феи-крестные.

Когда он встретил на похоронах Люсинду, лучшую подругу Аманды, она выглядела еще более потрясающе, чем в школе. Брайан и Люси потянулись друг к другу, но дальше страстных поцелуев дело не пошло.

Она не могла выбрать более неподходящего момента для визита. Так получилось, что в его жизни сейчас одновременно присутствуют две женщины, которых он внезапно покинул. Чем он заслужил такое?

До выходного оставалось несколько дней. Именно на выходной было назначено второе свидание с Джессикой.

Все эти дни именно она занимала все мысли Брайана. Закат солнца напоминал ему о ее волосах. Не смыкая глаз, он лежал в постели и думал о ней, видел ее губы, ее тело.

В первый раз, когда он ей позвонил, Брайан почувствовал какой-то комок где-то в животе размером с валун, из тех, которые он собирал для кромки ее пруда.

— Э-э… — сказал Брайан в телефонную трубку. В последний раз ему было так неловко в тринадцать лет. — Я только хотел сказать: «Привет».

Он звонил женщине, чтобы сказать: «Привет». У него возникло ужасное чувство, что за этим последует нечто другое. Например, прерванные футбольные матчи и разговоры о продаже пикапа.

Но когда она ответила: «Привет» и он услышал ее счастливый голос — она явно обрадовалась его звонку, — комок у него в животе исчез и подступил к горлу. Он внезапно осознал, что превращать футбол почти в религию — глупо. И что это свойственно очень одинокому человеку.

Пожалуй, ради Джессики он мог и отказаться от футбола, но у него были и более серьезные сомнения. Брайан чертовски хорошо знал, что ему нельзя доверить такую хрупкую вещь, как счастье женщины.

— Сегодня я нашла кувшинки для пруда, — сообщила ему Джессика и стала подробно о них рассказывать. Брайан даже заслушался и подумал, что некоторые женщины приберегли бы подобный восторг, к примеру, для бриллиантов, но его милой Джессике нравились кувшинки.

Его? Он изумленно размышлял над этим словом.

— Чем ты сегодня занимался? — спросила она.

— Знаешь, как всегда. Арестовал одну старушку, поймал ребенка, который едва вышел из пеленок.