Блин и клад Наполеона - Евгений Некрасов

Нарочно или нет, но Полина взяла его на слабо. Глядя вбок, на отлогую дорогу к мосту, Блинков-младший как во сне шагнул по следу санок. Когда носки лыж повисли над пропастью, он мысленно заорал себе: «Дурак!!!». Но было уже поздно. Лыжи понеслись вниз, убегая из-под Митьки. Он еле удержал равновесие.

Пушистый снег немного сбивал скорость бешеного спуска, больше похожего на падение. Но все равно Блинков-младший летел с кручи слишком быстро. Съезжать зигзагами, чтобы погасить скорость, он почти не умел, да и опасно это было на его беговых лыжах. Поэтому он просто мчался, все быстрее и быстрее. Обрыв и сверху выглядел немаленьким, а теперь его как будто растянули. Митьке казалось, что позади уже половина спуска, а речной лед внизу не приближался. Лыжи с костяным стуком бились о какие-то невидимые под снегом кочки. Впереди в колее от санок что-то чернело. Он успел отвернуть, и мимо промелькнул то ли булыжник, то ли ком промерзшей земли. Наехать на такой с разгона – костей не соберешь! Колени стали подкашиваться. Хотелось плюхнуться на задники лыж и съезжать хоть кувырком, лишь бы поближе к земле и помедленней.

Следующее препятствие он заметил слишком поздно. Не булыжник и не ком, а ровное место. Соскользнувший полоз санок ободрал с него снег до голой земли; Блинков-младший наехал и полетел дальше, а лыжа осталась стоять, как приклеенная. Когда она догнала хозяина, Митек бороздил носом исторический склон, остановивший французскую армию на целые сутки.

Все перемешалось: верх и низ, бесцветное зимнее небо и белый снег. К счастью, он умел падать по-борцовски, не калечась. Если на спину, то нагнув голову и оттопырив назад локти, чтобы защитить затылок и позвоночник, а если вперед, то не животом, а боком, выставив плечо и сберегая кисти рук. (Ну вот, теперь и вы знаете, как падать. Месяца два тренировок, сотня синяков – и будете не только знать, но и уметь).

Далеко внизу, на речном льду, мелькнула предательница лыжа; ее обогнала вторая, а Блинков-младший еще кувыркался по склону. Иногда в снегу попадалось что-то твердое и било его куда ни попадя. Улучив момент, он раскинул руки и ноги, перестал кувыркаться и лежа на спине сполз на лед.

Бросив санки с Сережкой, к нему бежала Полина. Лицо у нее было испуганное. Митек для проверки пошевелил всем, что у людей шевелится, и встал.

– Эх, ты, а еще москвич! – укорила Полина, подбирая его лыжи. – Наши мальчишки с этой горы запросто съезжают. Правда, не все. И не на таких лыжах, а на коротких. На коротких поворачивать легко. И вообще, ты гад! Кто тебя просил с обрыва ехать?

Она села на лед и стала утирать глаза варежкой. Губы у нее плаксиво кривились, совсем как у Ирки.

– Отморозок! Чайник со свистком!

Блинков-младший подошел и протянул ей руку, но Полина вскочила сама.

– Ты грабли не распускай! Думаешь, если москвич, так я тебе на шею буду вешаться?!

– Я думаю, что ты очень добрая, только почему-то этого стесняешься, – сказал Митек.

– Добреньким на голову садятся, – отрезала Полина.

Блинков-младший вернулся за далеко разлетевшимися палками, взял у Полины свои лыжи, и они пошли к Сережке. Малявка молча сидел на санках и смотрел, как ветер покачивает камыши.

– Этот, что ли, в расшибалочку крестом играл? – усомнился Блинков-младший.

– Не, то другой Сережка, Елизаветлукьянны.

Полина впряглась в санки и пошла. Малявка моргал круглыми кукольными глазами.

– Давай, я санки потащу, – предложил Блинков-младший.

– Без сопливых обойдусь.

Митек не понял, из-за чего Полина злится, и промолчал, но, кажется, только раздразнил ее.

– Москвич, а если я в тебя плюну?

Вот это вопросик!

– За что?! – изумился Блинков-младший.

– А чтоб не выпендривался! «Ты очень добрая», «давай, я санки потащу»! – блеющим голосом передразнила Полина. – Тебя сопливым обзывают, а ты даже по шее дать не можешь! Не мужик ты, что ли?!

– Конечно, не мужик. Я мужчина.

– А, все вы одинаковые! – заученно буркнула Полина, и Митек подумал, что мать воспитывает ее не только поленьями.

Разговор показался ему пустым, и он спросил, чтобы сменить тему:

– А откуда ты знаешь, где яма?

– Я? – все еще кипятясь, оскорбленным тоном переспросила Полина.

– Ты сама говорила: «Знаю, что на болоте, рукой покажи».

– А-а… Это все знают: наши клады в городе, французские – на болоте. Ведь как получаются клады? Французы подошли, народ кинулся имущество закапывать, а обратно выкопали только те, кто живой остался. А с французскими кладами вышло по-другому…

– Знаю, – сказал Блинков-младший. – У них обозы в болоте увязли.

– А знаешь, так чего спрашиваешь? – огрызнулась Полина и вдруг запросто выдала тайну Ник-Ника! – Все знают, что в болоте, а ты попробуй найди, когда весь берег – болото! Вот Ник-Ник что придумал? Тут же трясина только летом, а по весне болото водой заливает. Он купил «резинку» и всю весну плавал с телевизором. А зимой, как вода замерзла, пришел с ломом и тяп-ляп – выдолбил пушку!

Насчет «резинки» Блинков-младший сразу понял: резиновая лодка. Но зачем телевизор?

– У него телекамера была, что ли?

– Во чумовой! – изумилась Полина. – Кто ж станет камеру в воде мочить?! Говорю же: те-ле-ви-зор! Он точечками рисует, что там на дне. Я видела.

У Блинкова-младшего голова пошла кругом! Почти две сотни лет каждый ребенок в Боровке мог ткнуть пальцем за реку и сказать: «Клады? Во-он они лежат». Будь там земля, ее бы сто раз перекопали и просеяли сквозь пальцы. Будь там вода, со дна подняли бы каждый камушек. Но там трясина. Ее не процедишь сетями и не прощупаешь баграми, как воду. В ней не выкопаешь яму, как в земле. Поэтому никто так и не смог добраться до кладов. А Ник-Ник смог!

Вот какой «находкой века» он хвастался Виталию Романовичу! Не пушкой, а ВСЕМ ФРАНЦУЗСКИМ ОБОЗОМ! Конечно, Ник-Ник не мог в одиночку разведать все клады. Зато нашел СПОСОБ находить и доставать из болота вещи. Теперь находки пойдут одна за другой!

Что же за прибор такой загадочный? Полина рассказывала так, как сумела понять. Экран с две ладошки, на экране точечки и цифры; Ник-Ник в них что-то понимал и в некоторых местах опускал в воду какую-то фиговину на складной удочке. Это все.

Впрочем, для расследования было неважно, как устроен «телевизор». Главное, он действует, он дал первую находку – пушку. Прибор, умеющий отыскивать клады на дне болота – лакомый кусочек для преступников. За него и человека похитить не лень.

У преступления появился мотив. Если только преступление было совершено. Блинков-младший по-прежнему не исключал, что Ник-Ник мог сам уйти из дому по какой-то пока неизвестной причине.

За разговором они чуть не свалились в яму. Случится же такое: шли, смотрели по сторонам, искали, и вдруг…