Подозревается оптимистка - Татьяна Луковская

«А ведь это твой шанс на спасение, – прошептал Нине искушающий внутренний голос. – Захомутай его, и он решит все твои проблемы. Для него миллион – это вообще не деньги. Старый? Так тебе его не варить. Противный? Привыкнешь».

– Давайте начистоту, Иван Павлович, а то, что мы все намеками? – Нина поставила турку в золу и повернулась к Рыжову.

– Давайте, Ниночка, давно пора.

– Я своего мужа, хоть и бывшего, люблю и отдавать его вашей дочери не намерена, и заводить с вами каких-либо отношений, если вы сейчас на это намекали, тоже. Если вы совсем не это имели ввиду, простите, – она скрестила руки на груди, сурово глядя на гостя.

– Я не это имел ввиду, – отчего-то сильно стушевался Рыжов, суетливо вставая с табуретки. – Всего хорошего, Нина Александровна.

– До свидания, – холодно улыбнулась она.

Шанс на спасение уплыл вместе с рычащим монстром главы поселения. Что теперь? «Надо подумать. Руки опускать рано. Меня еще никто не сажает, чего раньше времени помирать. Завтракать пора». Словно услышав ее призыв зашипела турка, требуя немедленно снять ее с раскаленной золы. По саду полетел головокружительный кофейный аромат. Нина вдохнула и улыбнулась. «Я со всем справлюсь, все будет хорошо».

Ответом ей было недовольное ворчание:

– Пожар не устрой, гурманка.

Облокотившись о забор, со стороны участка Гребенкиных стоял Васька.

– А я думала, ты из Веселовки отчалил.

– Сама же к соседям жить вчера отправила, – как ни в чем не бывало подмигнул ей Васька, словно и не было ни ночного разговора, ни ссоры, ни его психа, с попыткой уехать в ночь.

– И как, приняли? – кинула Нина на него беглый взгляд, переливая кофе из турки в чашку и всем своим видом показывая, что поинтересовалась из праздного любопытства.

– Приняли как родного, – бодро-кисло улыбнулся Васька, похоже и ему сегодня кисловато.

– Я кофейку выпью, приду укол делать, а то утренний сеанс проспали, – Нина решила идти по пути небрежного равнодушия.

– Я завтра на раскоп уйду, – предупредил пациент.

– На зло маме отморожу уши, – иронично посмотрела на него Нина, – ну-ну.

– Я недолго, потом вернусь. Никуда из села не уезжай.

– Я под надзором? – с вызовом посмотрела на него Нина.

– Под приглядом. Я тебя просто прошу, пока никуда не уезжать.

– Мне в райцентре во вторник лекарства надо получить, – предупредила она.

– Всегда по вторникам получаешь? – насторожился Васька.

«О, ищейка след взяла».

– В начале каждого месяца.

– По срокам совпадает, – себе под нос проворчал он.

– Ну, совпадает и совпадает, – безразлично пожала плечами Нина. – Кабачок, ты иди, хоть сегодня отлежись в теплой постели.

– Я тебя во вторник сам отвезу.

– Под конвоем поеду, – Нина демонстративно намазала тост густыми домашними сливками и откусила кусочек.

– На кофе не приглашаешь? – хмыкнул Васька.

– Небось баб Рая и без меня уж закормила разносолами.

Нина думала, что не сможет больше вот так, спокойно, разговаривать с ним, но нет, все получалось, и вроде как непринужденно, без напряга.

– Ладно, жадина. Жду на процедуры, – и Васька исчез за забором.

К огорчению Нины, настроение стало улучшаться. О причинах этих улучшения сейчас ей думать не хотелось.

«Лучше б ты действительно уехал, – вздохнула она, – полиция мне не верит и значит будет разрабатывать только эту версию. А что, подозреваемая под боком, улики налицо, ничего больше искать не надо, дело закрыто, премии в кармане, звездочки на погонах. А если попробовать самой, ну ничего же не теряю? Если скупщик не является их сообщником, и к нему действительно приезжала женщина из Веселовки, косившая под меня?

Кто подпадает под мои параметры? Алина Рыжова, тоже худая, тоже примерно среднего роста; парик, макияж, и мать родная не узнает. А еще близняшки – учатся на филфаке, это рядом с истфаком, могли пересекаться с парнями историками, закрутить роман, выболтать про поселение. Люся Петрова, бухгалтер поселкового совета и по слухам любовница Рыжова, худенькая, моложаво выглядит и рост мой. И, в отличие от вышеперечисленных, у нее есть мотив – ревность… А еще дачница Лада Валерьевна, правда ей далеко за сорок, но у нее фигура девичья, опять же при хорошем гриме в возрасте уже легко заблудиться. Про ее жизнь вообще ничего не известно, кроме того, что она сдает в Москве квартиру и на эти деньги релаксирует в деревне. Кто она на самом деле? Может искусствовед или историк.

Думаем дальше, логически думаем, не спеша. Чтобы подкинуть мне дирхем, нужно иметь доступ к ключу от медпункта. Алина и Люська вполне могли его добыть. Алина могла зайти в правление под предлогом, что разыскивает папу, а Люська там подрабатывает на полставки. А что с остальными? Близняшки за мной несколько раз в медпункт заходили, да и дома бывали, легко могли сделать слепок и с моего ключа. С Ладой Валерьевной посложней, она приходила ко мне всего один раз, обострился хронический отит. Могла сделать слепок? Сложно сказать, возможно. Я бумаги заполняла, а еще вызов на мобильник был, связь плохая и я выбегала во двор. Как-то круг подозреваемых не сужается. Детектив из меня никакой.

А начну-ка я… с сыновей Лизы Лисицыной, они «на вольном выпасе», везде бродят, нос свой суют. Мальчишки могли видеть, как кто-то рылся на месте поселения, и описать этих людей. Могут появиться какие-то зацепки. Сделаю укол и пойду к Лизе за молоком».

Баба Рая громко охала и ахала, и советовала не дурить, а немедленно мириться.

– Ну, пригласил ее там хахаль какой танцевать, – выговаривала она Кабачку, – так она ж просто, из вежливости согласилась. Нина у нас не такая. Чего ж разбегаться?

«Вот, значит, какая у нас версия, я вертихвосткой оказалась, а он жертва, ну-ну». Нина наградила Ваську таким красноречиво-укоризненным взглядом, что тот немного покраснел. «Кабачок медленно превращается в помидор», – злорадно обрадовалась Нина. Очень хотелось оттоптаться по его фантазии, припомнив при Гребенкиных, что и он в пляс со студенточками пускался, но Нина сдержалась, зачем переигрывать. Они и так до того вжились в роль, что границы лжи невольно стали стираться, а вымысел лезть в реальность. 

Выполнив положенные процедуры, Нина простилась со стариками Гребенкиными, и пошла к выходу, Васька выбежал за ней.

– Нин, давай помиримся, – вдруг предложил он.

«Вот это уж совсем лишнее. Зачем? Чтобы легче меня было дожать?»

– Я сотрудничать со следствием не намерена, можешь передать туда, – она показала пальцем куда-то вверх.

– Туда, это на МКС? – иронично поднял глаза на пушистое облако Васька. – Я думаю, им не нужно.