Пропавший без вести - Люси Кларк

Может, это чересчур, но я говорю правду. Вот так вот.

Целую, Джейкоб

P. S. Вчерашняя ночь была потрясной! J

– Любовное письмо! – с облегчением восклицаю я. – Просто любовное письмо.

– Это хорошо, – говорит Ник, постукивая пальцем по бумаге. – Джейкобу семнадцать лет, и он влюблен. Подумаешь, не взял рюкзак. Поругался с девушкой, любовью всей своей жизни, и сбежал. – Глядя на Люка, Ник спрашивает: – Так у них с Каз все серьезно?

– Да, вроде того.

«Вчерашняя ночь была потрясной», – мысленно повторяю я. Раз Джейкоб собирался отдать ей эту записку в свой день рождения, значит, он имеет в виду предыдущий вечер. Мы с Ником пошли на ужин к друзьям, чей дом расположен чуть дальше на отмели, и, видимо, Джейкоб с Каз не упустили возможность побыть наедине. Перед уходом я оставила пиццу в духовке, а когда мы вернулись, я обнаружила тарелку с крошками, пустой пакет из-под чипсов и два стакана в сушилке.

Странно только, что на следующий же день, после замечательного вечера вдвоем, они поссорились. Хотя, может, ничего странного и нет. Юношеская любовь такая непостоянная.

– Почему Джейкоб и Каз поругались на вечеринке? – спрашиваю я у Люка.

– Не знаю, – пожимает он плечами.

– Мы нашли у Джейкоба в ящике конверт с пятью сотнями фунтов. Думаем, что деньги ему дала бабушка. Не в курсе, на что он собирался их потратить?

– Не-а, – качает Люк головой.

Стоит ли ему верить?

– Может, на наркотики?

– Наркотики? Нет, только не Джейкоб.

– Мы нашли у него травку.

– Да, травку он иногда курил, – признает Люк, – но ничем другим не увлекался.

– Точно? – настаивает Ник.

– Ну, по крайней мере при мне. – Люк засовывает руки в карманы. – Я лучше пойду.

– Подожди, – останавливаю его я. – Прозвучит странно, но такой вопрос задавали нам полицейские, так что я тоже спрошу у тебя. Кто-нибудь хотел навредить Джейкобу? Может, кто-то злился на него или был в обиде?

– Кто, например?

– Другой парень, который ревновал его к Каз.

Люк скривил губы – он явно о ком-то подумал и теперь не мог решить, стоит ли говорить нам.

– Это очень важно, – напоминаю я.

– Ну, отцу Каз он не особо по душе, – отвечает Люк, потирая затылок.

– Роберту? – переспрашиваю я, глядя на Ника.

Люк кивает.

Роберт и не скрывал, что не в восторге от дружбы дочери с Джейкобом. По его мнению, Каз подошел бы какой-нибудь мальчик из ее частной школы.

– Он очень серьезно ко всему относится. Суровый такой прям.

– В каком смысле?

– Не разрешает гулять допоздна, ругается, если Каз выпьет, хотя ей уже семнадцать. Он заходил к нам во время вечеринки, искал Джейкоба.

– Роберт искал Джейкоба? – По коже поползли мурашки. – Зачем?

– Понятия не имею. Джейкоб с Каз в тот момент были в дальней комнате, так что я сказал, что его нет.

– И что Роберт?

Люк смотрит в сторону открытой двери, потом снова на меня.

– Ответил, что потом с ним поговорит.

День третий, 14:45

– Я сам схожу, – говорит Ник. – Если заявимся к Роберту вместе, он решит, что мы пришли устроить допрос.

– Может, так оно и лучше, – отвечаю я.

Ник вздыхает.

– По словам Люка, он просто искал Джейкоба на вечеринке. Думаю, этому найдется вполне логичное объяснение. Может, на самом деле Роберт хотел найти Каз.

Мы с Айлой недолюбливаем Роберта – между нами называем его петухом (хотя порой тянет выразиться и словцом покрепче), потому что отец Каз все лето расхаживает по пляжу, выпятив грудь, и сует свой клюв куда не надо. Когда он принимал участие в поисках Марли, его лодка первой вернулась на берег – этого Айла ему так и не простила. Роберт оправдывался тем, что у него было мало топлива, хотя на следующий же день мы все видели, как он помчал на катере к своему любимому ресторанчику у воды.

– Тогда иди ты, Сара, только будь осторожнее, – уступает Ник, а затем подает мне любовное письмо. – Если Каз дома, спроси ее об этом. Вдруг она что-нибудь расскажет.

Очень сомневаюсь, учитывая нашу вчерашнюю беседу.

– Может, показать письмо полиции?

– Сейчас сфотографирую и отправлю. – Ник достает свой мобильный и делает снимок.

Я выхожу из дома. По пляжу гуляет восточный ветер. Яркие паруса виндсерферов стремятся к горизонту, затем всего один поворот доски – и они снова мчат к берегу.

Пройдя совсем недолго, я почувствовала, что за мной кто-то следит. Я обернулась, но Ник уже зашел обратно в дом и прикрыл дверь. Мне кажется, будто некто смотрит на меня из своей хижины, прижавшись лицом к окну. Наверняка все уже узнали о пропаже Джейкоба – новость разнеслась по отмели со скоростью урагана.

Я осматриваюсь и, не заметив пристальных взглядов, иду дальше, но это странное ощущение не покидает меня, а, напротив, усиливается. Волоски на руках встают дыбом, плечи съеживаются.

Позади я вдруг слышу шаги. Мимо пробегает женщина и извиняется – говорит, не хотела меня напугать. Она примерно моего возраста, в бейсбольной кепке, кожа блестит от пота. Рядом с ней вприпрыжку бегут два серых пса, крепких и мускулистых, с блестящими глазами. И чего я перепугалась? Псы дурачатся на мелководье, а я, глядя на них, замечаю покачивающееся у причала судно. Катер Айзека. В рулевой рубке ничего не видно. Айзек давно работает на буровой вышке в море, и я прекрасно знаю его график – шесть дней через шесть. Сегодня у него точно не выходной.

Неужели Айзек на отмели? Или он сейчас наблюдает за мной с борта своего катера?

Я закутываюсь в кардиган и, опустив голову, иду дальше.

Дверь в дом Роберта открыта: Каз устроилась на диване с журналом. На ней длинный темно-серый топ, унылый и бесформенный, но на удивление удачно обтягивающий ее бедра и ноги. Увидев меня, Каз откладывает журнал в сторону и выходит на террасу.

– Твой отец дома?

Каз качает головой, и я замечаю на ее ровной загорелой щеке страшный синяк.

– Откуда это?

– А, да так. – Каз легким движением касается лица. – Ужасно стыдно. Упала по пьяни пару дней назад.

Вчера на этом месте сияла свежая красная отметина.

– На вечеринке у Люка?

– Да, споткнулась на лестнице, – отвечает она и отводит взгляд.

Слова Каз звучат настороженно – неужто врет?

– Можно зайти? – спрашиваю я.