Свинья или гусь - Эмиль Коста

– Благодарю, Пьер. Вы оказали неоценимую услугу следствию. Теперь сложите все обратно в сундук.

Трактирщик выполнил указание безмолвно, но по выражению лица было ясно: его гложут сомнения.

– Я рад, доктор, что вы продолжаете расследование, но нет ли каких-нибудь новостей? В этой клетке с ума можно сойти.

– Пока рано говорить о чем-то конкретном, – признался Эрмите, – но некоторые наметки есть. Чтобы выпустить вас, мне нужно больше доказательств, а лучше всего – признание убийцы.

Когда деньги вернулись на законное место, он запер сундук и направился к выходу. В дверях доктор сказал Лу:

– Думаю, ужин вам пришлют наверх: я распоряжусь. Вечер вам придется провести здесь, вместе с заключенным.

– Да я ж с этим хмырем вконец ошалею! – захныкал слуга.

– Не самая веселая компания, конечно… Я видел карты у шевалье, попробую раздобыть их для вас.

Доктор поманил Лу в коридор и там вполголоса спросил:

– Ваш покойный хозяин часто давал деньги в долг… Как по-вашему, эти люди выглядели платежеспособными?

– Это богатыми, что ли? Не все, господин доктор. Вон, те мордовороты, с которыми молодой господин давеча уехал, тоже в должниках ходили. Он с ними летом тут встречался. Я аж диву дался: ну чего с таких стрясти?

– Расплатиться можно не только монетой, – пробормотал доктор.

Он прошел дальше по коридору и постучался к шевалье. Тот открыл дверь, пропуская Андре внутрь.

– Простите за помятый вид, я тут вздремнул немного…

– Ничего страшного. Я зашел с надеждой позаимствовать у вас колоду карт на этот вечер.

– Нашли здесь еще одного игрока? Вы, смотрю, времени не теряете, – шевалье достал карты из-под подушки и протянул Андре, – А как с нашим делом? Есть успехи?

– Благодарю… Я догадываюсь, где находится расписка, – доктор помедлил, – но пока не могу вручить ее вам.

– Какого черта? Я мало вам заплатил?

– Я бы сказал, что слишком много.

Андре уселся на один из стульев. Де Мире опустился рядом и раздраженно спросил:

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Вы слишком много мне заплатили за эту расписку. И щедрость покойного Греньи тоже наводит на размышления.

– Я платил не за то, чтобы вы размышляли! – взорвался шевалье, – Дело грязное, но вы знали, за что беретесь.

– Знал? Вы рассказали мне, что купец увеличил ваш кредит, но с чего бы ему это делать? Дела ваши только хуже с каждым днем… Поверить, что вы расплатитесь? Нет, он надеялся получить взамен некую услугу. Какую, шевалье?

– Это не ваше собачье дело!

– Значит, я прав.

– Убирайтесь отсюда ко всем чертям…

Андре подчинился. Дворянин вскочил и с грохотом захлопнул дверь за его спиной. Сердце доктора колотилось. Давно следовало привыкнуть к заносчивости представителей высших сословий, но увы…

Он заперся в купеческом номере и присел к столу. Что же не так с этой распиской? Доктор достал бумагу и поднес ее к свече. Обычное долговое обязательство, на первый взгляд. Под росчерком купца теснились кривые строчки, выведенные молодым де Мире. Дворянин не соврал: во всяком случае, чистописанию он выучился плохо. Андре удалось разобрать лишь одно слово: “Кланду”.

Когда он спустился, обеденный зал пустовал. Мсье Кланду дремал на своем посту, уронив книгу. Только из-за открытой кухонной двери доносились голоса. Заглянув туда, Эрмите обнаружил идиллическую семейную картину: красавица хлопотала у стола, а солдат рассказывал какую-то забавную историю. Ему с любопытством внимал Жако, то и дело прыская со смеху.

Элен заметила доктора и бросилась ему навстречу. Лицо трактирщицы светилось от радости: Жоффруа успел рассказать ей обо всех событиях прошлой ночи. Мысленно женщина была уже далеко на юге, вместе с любимым и сыном. Эрмите с неохотой вернул ее к реальности:

– У меня есть несколько просьб касательно ужина.

– Конечно, доктор! Все что в моих силах.

– Во-первых, еду для Лу и Пьера нужно отнести наверх. И это передайте, – доктор вынул из кармана карты и протянул Элен, – Во-вторых, в зале нужно накрыть один большой стол на пять персон. И последнее: я попрошу вас вместе с Жоффруа и сыном не покидать кухни во время ужина.

Женщина округлила глаза:

– Так странно, мсье. А если понадобится что-нибудь принести?

– Будьте, покойны, вас позовут. Но постарайтесь, чтобы на столе было все необходимое, прежде чем приглашать постояльцев к ужину.

– Да, мсье.

Элен занялась приготовлениями: она поставила на стол, за которым обычно сидели Кланду, дополнительные приборы и зажгла новые свечи. Жоффруа подбросил дров в камин, а Жако принялся одно за другим выносить в зал горячие блюда. Доктор придвинул стул к очагу и присел, глядя на огонь. Старый нотариус проснулся и рассеянно оглядывался по сторонам.

Через десять минут трактирщица поднялась по лестнице с подносом в руках. Эрмите слышал, как она передала кушанья Лу, а после принялась стучать в номера, приглашая гостей вниз. Наконец, Элен спустилась и прикрыла за собой дверь на кухню.

Доктор вышел на середину зала. Когда дамы Кланду и шевалье показались на лестнице, он встретил их любезнейшей улыбкой и самым изящным поклоном:

– Рад вас видеть, господа! Я взял на себя смелость и приказал накрыть общий стол. Поужинаем небольшой теплой компанией

– Что вы о себе возомнили? – мадам, казалось, была только рада новому поводу для скандала, – Я пока вправе выбирать, с кем садиться за стол.

– Пока вправе, – доктор особо выделил первое слово, выразительно глядя на собеседницу. Та приготовилась к очередному выпаду, но мсье Кланду решительным жестом прервал ее и указал на место за столом. Затем старик придвинул стул для дочери, а сам уселся рядом с ней.

– Доктор, я вынужден согласиться с женой: это крайне неуместно, – заметил он.

– Вы полагаете? А мне кажется весьма уместным обсудить дела, которые касаются всех присутствующих, в самом узком – можно сказать, семейном кругу.

Шевалье метнул на Эрмите быстрый предостерегающий взгляд и уселся на свободный стул. До сих пор он хранил молчание, но теперь счел необходимым поинтересоваться:

– Надеюсь, мне не придется извиняться перед господами Кланду? Ведь это я наделил вас полномочиями расследовать дело. Теперь же опасаюсь, как бы власть не ударила вам в голову.

– Поверьте, шевалье, с моей головой все в порядке. Я лишь хочу прояснить ситуацию для остальных. Убежден, что интимная обстановка за столом поспособствует общей откровенности.

– Лично я, – заявила мадам, – ничем сокровенным делиться не намерена.